Минут через десять Витька вернулся и плюхнулся на сиденье.
– Прикиньте, никого. По всему периметру. Очуметь… Банкиры совсем страх потеряли.
– Во-первых, теперь не девяностые, – резонно заметил Леонид. – А во-вторых, позволь спросить, где ты увидел вывеску со звонким словом «Банк»?
– А что же это за место, из которого, по твоим словам, ежедневно миллионы нала выносят?
– «Прачечная».
Леонид Бурый шестой год трудился в налоговой инспекции и знал очень многое не только о легальном бизнесе города, но и о его теневой стороне – самой активной и необлагаемой.
– Чего?
– Да, брат, – хохотнул Женька. – Совсем ты в своей армии одичал. Отмывочная контора. Ушлые дяди, за мзду малую, пользуясь депутатской неприкосновенностью и ментовской крышей, обналичивают незаконные денежки, – потом неожиданно зло прибавил: – Ну, ты и скотина, Ленчик…
– Не понял?
– Чего раньше молчал? Давно б уже подняться могли.
– Нет, Женька, не смогли бы.
– Я, типа, трус?! – вскипел Карплюк.
– Я этого не говорил, – Бурый примирительно положил руки на плечи товарища. – Парень ты рисковый, и если б можно было стырить и уехать – лучше тебя не найти… Но гонять тачки на гране фола и убивать людей – это разный адреналин.
– А Виктор, значит, сможет?
– Да.
– Нет!
«Да» сказал Леонид, «нет» – Лысюк. Теперь товарищи смотрели на него.
– Чего вылупились? Забыли, что ли, почему я из армии уволился?
Леонид задумчиво кивнул, а Женька чуть не подскочил от возмущения.
– Вик, ты что, дурак?! Причем тут какое-то слово? Даже если ты его родной матери давал. Мы же как раз для тети Поли и стараемся! Или ты думаешь, что эти упыри кейсы с деньгами просто так отдадут?.. В виде гуманитарной помощи?! Ага, сейчас. Оттопырь карман пошире.
– Я обещал, – спокойно повторил Виктор. – И это не обсуждается.
– Насколько я понимаю, имеется предложение? – Леонид всегда отличался рассудительностью и умением не спешить с выводами.
– Нужен пневматический пистолет, стреляющий снотворным. Возможно достать?
– По нынешним временам? Да хоть «Искандера», – тут же угомонился Женька. – Только это серьезный след. Обычных пестиков как орехов в лесу, фиг вычислишь, откуда приплыл. А специальные примочки – товар штучный. Может, все-таки без фанатизма? Двумя братками больше, двумя меньше…
Виктор даже не ответил.
– Вот блин, – выругался Карплюк. – Каким был упертым в детстве, таким и остался. Ни фига тебя армия не исправила. Ладно. Достану. В соседнюю область мотнусь. Есть у меня там концы. Только мне на туды-сюды дня три потребуется.
– Заметано, – кивнул Виктор. – Можешь не торопиться. При любом раскладе мне все надо еще раз перепроверить. И пути отхода подготовить. Не люблю, когда все слишком просто. На подставу смахивает…
– Если б ты знал, кто их крышует, – хмыкнул Бурый, – удивлялся бы гораздо меньше. Зато начинал бы бояться.
* * *
Выражаясь научным языком, Леонид Андреевич Бурый стоял на стреме. Без пяти минут кандидат экономических наук делал это не первый раз в жизни, но если в юности Леня с приятелями обносил чужой сад или, по приколу, тырил бокалы из пивной, то теперь на кону стояли миллионы. Настоящих европейских дензнаков. Соответственно ничего странного не было в том, что Бурый волновался. Как бы принимая на себя еще эту часть нагрузки с непосредственного исполнителя и передавая товарищу взамен толику хладнокровия и уверенности.
Леонид обвел взглядом полупустынную улицу, увидел приближающегося Виктора и напрягся еще больше. Кстати, совершенно напрасно.
Молодой парень в кремовом костюме и такого же светлого оттенка шляпе, тащивший огромную охапку всевозможных цветов, вызывал у встречных мужчин снисходительную или сочувственную ухмылку.
Понятное дело, одно из двух: либо бедняга залетел по-крупному и теперь пытается загладить вину нехитрым и относительно дешевым способом, либо – влюблен по уши и потерял чувство меры вместе с головой.
Те из представителей сильного пола, кто хоть раз побывал в первой ситуации, умудренно кивали и грустнели от неприятных воспоминаний. Вторые – помоложе и еще не испытавшие ни радости счастья, ни горечи измены – гордо расправляли плечи, уверенные, что орлы в неволе не размножаются.
Стайка девушек, выбежавших из сквера напротив, проводила элегантного молодого мужчину, словно сошедшего с глянцевой обложки журнала о светской жизни, мечтательно-завистливыми взглядами и вздохами. Что тоже было вполне объяснимо. Какая красавица и даже умница не мечтает, чтобы к ее ногам бросили ковер из цветов? Особенно, если ими устилают дорогу к свадебному лимузину, а еще лучше – трапу самолета.
И только женщины, чинно беседующие у перехода, распознавали правду. Поскольку были наблюдательнее мужчин, а в отличие от девушек умели не отвлекаться на пышность картины и не упускали важные мелочи… Вроде продолговатой коробки, перевязанной розовой лентой, которую импозантный красавец каким-то образом ухитрялся нести вместе с букетом, прижимая к груди локтем левой руки и бережно поддерживая правой. В таких коробках, как правило, продавались большие и дорогущие куклы.
Так что, по вескому мнению дам, улицей шел новоиспеченный молодой папаша!.. Узнавший сногсшибательную новость буквально только что и еще не успевший насладиться вкусом известия. Чем и объяснялось обалделое выражение его лица, граничащее между тихим счастьем душевнобольного и ступором человека, сорвавшего годовой джек-пот в «Спортлото».
Одним словом, Виктор мог казаться смешным, забавным, достойным сочувствия сумасшедшим – в общем, кем угодно, только не вызывающим опасность.
Не возникло это ощущение и у пары инкассаторов, вышедших из двери неприметного здания без вывески и прочих атрибутов, обязательных для солидного офиса или конторы, претендующей на известность и презентабельность.
Первый из них – огромный, как борец сумо, закрывая спиною напарника, небрежно мазнул взглядом по улице, при этом ни на секунду дольше, чем на остальных объектах, не задержав его на мужчине с цветами.
– Чисто… – почти механически бросил в микрофон группе прикрытия в здании и второму инкассатору.
Охранники синхронно двинулись вперед, к открытой дверце огромного черного внедорожника, припаркованного задом к подъезду в десяти шагах от входа.
Этот дом строился еще при Сталине, и подъехать ближе не получалось из-за просторной клумбы, огражденной палисадником. Будь бизнес владельцев офиса хоть чуть-чуть легальным, они давно перепланировали бы все под бетон и асфальт, согласуясь со своим вкусом и требованиями безопасности, но в данном случае – самым надежным гарантом тишины и порядка казалась полная анонимность. Во всяком случае, за последние два года не произошло ничего такого, что заставило бы хозяев «прачечной» изменить устоявшееся мнение.
