– Но прогресс будет, это я вам обещаю.
– Не может не радовать.
К себе возвращался походкой Буратино, разя потом, как эскадрон гусар летучих после неслабой скачки.
Душ и спать. Фиг с ним, с ужином. Уломался.
Но, как известно, человек предполагает, а Бог располагает.
Встретивший у дверей в номер Станислав нейтрально и вежливо поинтересовался:
– Александр Владимирович, когда едем?
Едем? Куда еще?!
Правильно расценив паузу, охранник уточняет:
– К Ларисе Сергеевне.
Где-то в умирающем от усталости организме врубился ядерный реактор. На полную мощность, без раскачки. Другое объяснение подобрать сложно.
– Станислав, только приму душ и переоденусь. Полчаса. Если хотите – подождите в моем номере.
– Спасибо, ни к чему. У нас свое помещение у выхода. Будем ждать вас через сорок минут у КПП.
– Договорились!
***
Несмотря на наличие консьержки, Сергей лестничные пролеты проверял без скидок. Мы со Станиславом ожидали результатов в фойе. Пожилая женщина спокойно воспринимала маневры, не выказывая удивления. К слову, очень характерно расположена правая рука. Не удивлюсь, если палец лежит на тревожной кнопке.
Выслушав доклад по рации, охранник делает приглашающий жест в сторону лестницы. У знакомой двери я один – парни контролируют верхний и нижний пролет. Звоню.
Наверное, Лара уже была у двери. Щелканье замка, приветливая улыбка. Махнув на прощание бойцам, вхожу.
Вкусный сытный ужин и удобное мягкое кресло – наконец-то отдых! В состоянии блаженной неги слушаю Ларин рассказ о концерте, посвященном Дню разведчика. Внезапно она замолкает и улыбается:
– Устал?
– Есть немного.
– Не хорохорься. Устал – я вижу. Будешь знать, как мучить слабую женщину.
Легкие торжествующие нотки в голосе наводят на определенные мысли. Вот, значит, кому я обязан столь насыщенной дневной программой. И что за это полагается? Долг платежом красен.
Смотрю на довольно улыбающуюся красавицу и без особых усилий мысленно лишаю ее одежды.
В первые полчаса мы вчера попробовали это, потом вот так… да и третья позиция была очень даже зажигающая…
Мужчина может не есть, мужчина может не спать. Но при этом он останется мужчиной.
Мой изменившийся взгляд добавил румянца на щеки и заставил увясть довольную улыбку. Легко встаю, делаю шаг. Прижав руки к груди, Лара отстраняется. Звучит в общем-то нерешительное:
– Нет…
В этой роли раскаивающейся нашкодившей девочки она действительно очень эротична. Еще шаг:
– Да, моя сладкая, да. Или, как говорят наши друзья-немцы: «Я, я, натюрлих, майне либе фройлян». И будет сейчас «дас ист фантастишь».
Заключительный шаг. Очень приятно разрумянившейся Ларе отступать уже некуда. Кстати, она, по-моему, совсем не против творческого продолжения вечера.
– Саша!..
Преодолев слабое сопротивление, прижимаю даму сердца к груди. Наклонившись, шепчу в маленькое ушко:
– Впрочем, как скажешь. Я не собираюсь принуждать мою единственную, милую, нежную и страстную к чему бы то ни было. Потому что люблю.
Тону в бездонных глазах. Чувства воспламеняет манящая и чарующая улыбка. Голову кружит сладкий поцелуй.
– А ты и не принуждаешь.
***
За прошедшие сутки в подвале одного из корпусов техники возвели настоящий подземный лабиринт. Темный, запутанный, зловещий и интересный. Изменились и мишени. Теперь вместо стандартных силуэтов выпадали совершенно демонического вида фигуры, иногда пугая не на шутку. Первое прохождение затянулось, несколько раз попадал в тупики. Да и прибор ночного видения, при всей своей современности, ощущался непривычно, сужая поле зрения, из-за чего тормозила реакция.
Переводя дыхание, чувствуя, как подсыхает обильный пот, возвращаюсь на исходное. Рядом с инструктором, укрывшись в тени, стоят два мужских силуэта. Слышу уверенные комментарии:
– Да, навыки слабоваты. Тренировался мало.
– Правильно говоришь, командир. Расслабился боец, привык одним взглядом нечисть гонять.
Это же…
– Ахмет! Кемаль!
Попадаю в крепкие дружеские объятья, только хрустнули кости.
– Небось уже решил, что тебя засунут в преисподнюю в гордом одиночестве? Так, брат?
– Нет, парни. Я надеялся.
На душе совсем хорошо. Как мы все-таки сроднились за ту операцию! Братья, настоящие братья.
Вспоминаю:
– Как спина, Кемаль?
Усмехнувшись, здоровяк подхватывает меня подмышки и легко поднимает над головой. Хорошо, что потолок высокий.
– А ты все такой же худой.
Задрав голову, командир с улыбкой комментирует:
– Ничего, у инженера главное – мозги. Возвращай его на землю, брат, только не урони.
Бережно ставит назад.
– Как нога, Искандер? На тренировках не подводит?
Вспоминаю лабиринт спелеологов, решительно машу рукой:
– Нормально. Прорвемся.
Еще несколько минут стоим, просто улыбаясь друг другу. Кстати, парни уже в аналогичной моей экипировке. Совместная тренировка?
Четким шагом подходит Константин, замирает по стойке смирно:
– Товарищ генерал-майор, докладываю: ваше оружие доставлено.
Генерал?! Ничего себе!
Ахмет с оттенком вины разводит руками в ответ на мой ошарашенный взгляд.
– Спасибо, капитан.
Они вдвоем отходят к месту подготовки оружия. Кемаль кивает:
– А я уже полковник. Мы теперь живые легенды Управления.
Крепкая ладонь ложится на плечо, легонько сжимает:
– Ты уж прости, Искандер.
– За что? Слушай, я за вас реально рад.
– Мы тоже рады, что ты вернулся, скиталец.
Ахмет зовет от столика:
– Кемаль!..
– Иду, командир.
Еще раз сжав плечо, здоровяк уходит. Да, парней вознаградили щедро. Впрочем, совершенно справедливо. А если быть честным – то справедливо награжден и я. Жизнью и любовью потрясающей женщины.
Бойцы возвращаются. С интересом оцениваю их арсенал. У Ахмета два пистолета-пулемета «Бизон», Кемаль держит в руках внушающий уважение дробовик. Типа «Сайги», но калибр поменьше, а емкость магазина значительно больше. Разгрузки полны магазинами.
– На исходное!
Встаем, как когда-то в метро. Я впереди, за правым плечом командир, слева – Кемаль.
Лязгают затворы, душу наполняют азарт и уверенность.
– Вперед!
Первые двадцать метров веду тройку, вышибая фанерных врагов с двух рук. Пару раз в поддержку хлопнули одиночными «Бизоны» командира, здоровяк еще не испробовал свою ручную гаубицу. Чувствую – стволы полегчали. Пора.
– Я!
Правый браунинг на затворной задержке, падаю на колено, выпуская последнюю пулю из левого, перезаряжаюсь. Над головой частят выстрелы пистолетов-пулеметов, в стены бьют стреляные гильзы.
