Стрелковые подразделения не могли сделать больше, чем они сделали. Без поддержки артиллерии, без авиации и танков, идя в бой с винтовкой-трехлинейкой, не имея достаточно боекомплектов, притом плохо обученные и не умеющие воевать они были обречены на смерть. Бойцам был отдан категорический приказ наступать, и они наступали, выполняя его до конца. В окружение попали десятки тысяч бойцов и командиров Красной Армии 63-го и 67-го стрелковых корпусов. Многие из них были взяты в плен, другие пали смертью в Жлобинском, Быховском, Журавичском, Рогачевском, Пропойском (Славгородском) районах Могилевской и Гомельской областях Белоруссии.
Командир 63 корпуса Л. Г. Петровский, выходя из окружения, погиб в бою 17 августа 1941 г. у д. Скепня Жлобинского района.
Выходя из окружения, погиб командир 467-го стрелкового полка 102-й стр. дивизии полковник Ш. Г. Кипиани у д. Виляховка Быховского р-на.
Группа бойцов и командиров 102-й стр. дивизии до 200 человек во главе с бывшим начальником штаба, командиром этой дивизии комбригом И. Г. Бессоновым (до войны – командир дивизии войск НКВД) при выходе из окружения в боях была уничтожена и рассеяна. Командир дивизии комбриг Бессонов 26 августа 1941 г. сдался в плен у д. Роги Старосельского р-на Гомельской обл. и перешел на службу к врагу. 19 августа немецкие части заняли город Гомель.
25 августа директивой Ставки Верховного Командования Центральный фронт, фактически уже переставший существовать, был расформирован. Немецкие войска полностью оккупировали территорию Белоруссии.
19 июля 1941 года. Поселок Поляниновичи. Гомельская обл. Белоруссия.
Хорошо отлаженная и прекрасно вооруженная немецкая бронированная машина стремительно продвигалась на восток. Впереди нее шли разведывательные отряды. Они, как щупальца огромного спрута, растекались по левобережью Днепра Могилевщины и собирали информацию о противнике. При столкновении с крупными частями русских они не ввязывались в бой, уходили под крыло основных моторизованных сил. Затем совместными усилиями наносили неприятелю сокрушительный удар. При встрече с мелкими группами отступающих красноармейцев, они проявляли решительность и, ведя подавляющий пулеметный и артиллерийский огнь, их уничтожали.
Однако неожиданное наступление русских стрелковых полков 21-й армии РККА генерал-лейтенанта Ф. И. Кузнецова, а также упорные бои за Могилев с частями 13-й армии Ф. Н. Ремезова, контратаки на Пропойск и Кричев частей 4-й армии Л. М. Сандалова, временно сбили наступательный порыв Вермахта.
Это коснулось в большей степени немецких дивизий 24-го моторизованного корпуса 2-й танковой группы генерал-полковника Г. Гудериана. Они вынуждены были приостановиться и развернуться фронтом на юг.
Поселок Поляниновичи Журавичского района в тот момент оказался перевалочным пунктом для командования корпуса. Было принято решение на несколько дней обосновать в этом Богом забытом славянском уголке штаб соединения.
Несмотря на утрешний час, было тепло и безветренно. Прогретый воздух, густо перемешанный с пылью от сапог и машин и пропитанный солдатским, а также лошадиным потом смогом стоял на проселочной дороге, тянувшейся от Сельца к Поляниновичам.
— Откройте форточку, Вальзер! — сняв фуражку и протирая потный лоб с высокими залысинами, указал недовольно водителю полнеющий майор интендантской службы. — Дышать нечем, скоро задохнемся!
— Надо бы потерпеть, господин майор, — возразил тому впереди сидящий молодой с ямочкой на подбородке обер-лейтенант с танковыми эмблемами. На его груди, ниже левого накладного кармана красовался Железный крест 2-й степени. — Еще хуже будет. Потерпите, скоро намеченный поселок.
— Не умничайте, Франц. — и майор, ничего более не говоря, сам открыл свою форточку. Плотный поток затхлого воздуха, полыхнул в лицо майора и быстро заполнил салон «Опель-капитана».
— Фу, — скривился интендант. Но вскоре его физиономия перекосилась еще большей гримасой, причем от испуга, а не от злости. В форточку вдруг ворвался быстро нарастающий треск длинной пулеметной очереди.
— Что это такое, Ольбрихт? Здесь не должно быть русских! Вальзер, остановите машину! Немедленно остановите машину! — но водитель уже и без команды старшего офицера сам нажал на педаль тормоза. Впереди неожиданно затормозил бронетранспортер связистов.
— Не беспокойтесь, господин майор, это ненадолго, — хладнокровно произнес все тот же молодой офицер и, обернувшись, удивленно посмотрел на майора внимательными серыми глазами. — Думаю, наш передовой взвод наткнулся на группу русских окруженцев. Скоро бой закончится.
— Мне бы ваше спокойствие, — роптал майор. — Вы не женаты, Франц, а у меня двое детей школьников: Эммочка и Пауль и у Вильды больное сердце. Она не выдержит, если со мной что-то случиться.
— Вам бы булочки выпекать, господин майор, как раньше, а вы решили военным ремеслом заняться, — добродушно засмеялся обер-лейтенант Ольбрихт. — Слышите? Уже не стреляют.
— Слава Богу! — майор вновь протер вспотевший лоб. — А вы провидец, господин Ольбрихт.
— Не преувеличивайте, господин майор. Просто я изучил в штабе последнюю сводку о противнике. Короткий бой действительно, еще толком не начавшись, после нескольких орудийных выстрелов затих. Движение обеспечивающих подразделений продолжилось.
Через десять минут «Опель-капитан» с офицерами управления беспрепятственно подрулил к самому большому зданию в поселке. На его входе еще висела добротная доска с надписью «Сельский Совет». Офицеры не спеша вышли из машины. Их внимание сразу привлекла недалеко стоявшая группа солдат и младших командиров, которые громко смеялись. Ольбрихт огляделся и по эмблемам, красовавшимся в виде медведей на башнях танков, понял, что это танкисты из 3-й танковой дивизии.
Когда майор Зигель, так звали интенданта, и обер-лейтенант Ольбрихт подошли вплотную к веселящейся группе панцершютце, те притихли. Только рослый, с закатанными рукавами танкист унтер-фельдфебель, не замечая их, оскалившись, садистки длинной палкой тыркал в лежащего раненого человека. Тот был русским танкистом. Его обгорелый комбинезон говорил о ранении и недавней трагедии. Молоденький паренек сидел на пыльной дороге и затравленно, жалостливо смотрел на немцев. Его лицо было в кровоподтеках. Из рассеченной губы текла кровь. Он пытался отвернуться от ударов унтер-фельдфебеля, но у него это плохо выходило. Получая ощутимые толчки, он слабел на глазах.
— Что здесь происходит? — громко произнес Ольбрихт. — Кто старший, доложите?
Рослый унтер-фельдфебель недовольно повернулся и нагло посмотрел в лицо Франца. На его черной помятой танковой двубортной куртке висел знак за штурмовые атаки и серебряная полоска за ранение. Не приняв стойки «смирно», он смело ответил, глядя прямо в глаза обер-лейтенанта, не обратив внимания что в двух шагах от того сзади стоял майор:
— Это наш пленник, господин обер-лейтенант. Мы его допрашиваем.
— Допрашиваете? — удивился Ольбрихт. — Какие показания дал русский пленный?
— Этот русский Иван не понимает по-немецки. Придется его расстрелять. Возиться с ним нам некогда.
— Подождите выполнять свои экзекуции, унтер-фельдфебель, — не отводя взгляда, твердым берлинским акцентом проговорил Ольбрихт. Его раздражал бесцеремонный вид сержанта. — Приведите себя в порядок и доставьте военнопленного в это здание. Я сам его допрошу. Ольбрихт осознавал, что влезает не в свое дело. Но позволить у всех на глазах убить, как зверя, этого военнопленного, он не мог. Он был так воспитан.
— Господин обер-лейтенант! Это наш пленный и мы с ним поступим так, как считаем нужным, — вдруг раздался раздраженный голос. Майору Зигелю была неинтересна возня по поводу пленного и он, видя назревающий конфликт с самоуверенными танкистами, удалился осматривать здание сельсовета.
— Кто вы? Представьтесь? — Ольбрихт внимательно посмотрел на подошедшего старшего лейтенанта. Тот хотел что-то возразить, но передумал, видя перед собой мужественного, строгого, хотя и молодого офицера, явно прибывшего из штаба.
— Командир 2-го взвода 4-й роты 2-го батальона 6-го полка третьей танковой дивизии обер-лейтенант Нотбек.
— Обер-лейтенант Ольбрихт, второй адъютант командира 24-го моторизованного корпуса. Офицеры отдали друг другу приветственную честь.
— Вы выполнили свою задачу, господин Нотбек?
— Да, господин Ольбрихт. Отмеченные на карте поселки свободны от русских. Южнее их тоже нет. Во время разведки произошел встречный бой с русским танком. Унтер-фельдфебель Румпф, командир взвода указал в сторону танкиста с палкой, одним точным выстрелом поразил врага. Наши потери: один мотоцикл и два раненых панцершютце.
