Мне передали, что ты срочно хотел связаться?
— Так точно, Алексей Владимирович. Вам наверняка доложили, что операция прошла, пусть и не совсем успешно?
— Да. Что удалось узнать?
— Удалось изъять один кейс. Мы его вскрыли и… — я осекся, затем подобрав слова, закончил. — Кажется, мы имеем дело с продолжением Чернобыльской истории. Тех самых событий, что произошли на ЧАЭС в ночь с двадцать пятого на двадцать шестое апреля, восемьдесят шестого!
В трубке повисла тишина.
— Я предполагал, — тихо отозвался он.
— Вы знали? — изумился я. — Но как?
— Скажем так… Располагал некоторыми отрывочными сведениями. Именно поэтому мне и нужен был ты. Что удалось узнать?
— Ну, это лишь мои предположения, но… Видимо, западные кураторы не отказались от идеи уничтожить «Дугу». Я прекрасно знаю, почему им эти антенны как кость в горле. Чернобыль чуть было не нанес Союзу экономический нокаут. А вместе с ним и противоракетный щит… И неизвестно, что из этого хуже.
Конечно же, я знал, что здесь было хуже. Экономический подрыв. Ведь после аварии, ЗГРЛС еще работала, но от ее идеи отказались. А вот Союз не выдержал давления из-за того, что вся атомная промышленность перевернулась с ног на голову, к тому же огромнее ресурсы, затраченные на ликвидацию последствий аварии, значительно ускорили экономический кризис. В этом времени этого не произошло, но теперь я и понятия не имел, как будут развиваться события дальше…
— Конкретнее? — переспросил Алексей Владимирович.
— Смею предположить, что они попробуют еще раз! — я сглотнул. — Иначе. Но нужно разбираться, потому что вариаций масса. У меня на руках очень любопытные фотографии, вам нужно на них взглянуть.
— Вот что… — голос у Черненко зазвенел железом. Тигр почуял добычу. — Быстров с тобой?
— Так точно, Алексей Владимирович.
— Дай ему трубку.
— Тебя! — я протянул ее капитану. Тот взял ее с недоумением, приложил к уху.
— Слушаю!
Саму беседу я не слышал, но длилась она секунд тридцать.
— Я вас понял, товарищ полковник! — под конец, громко отчеканил капитан. — Организую! Есть!
Трубка легла на корпус аппарата.
— Ну?
— Сегодня же летишь обратно в Москву! — выдохнул он.
Вот так командировка, и суток не прошло, а я уже домой через половину Советского Союза. Вру, чуть больше суток, получается. А изначально все должно было растянуться на неделю.
Пока капитан связывался с нужными людьми и искал подходящие варианты, чтобы доставить меня в Чкаловский, я тщательно осматривал фотографии. Среди них была еще одна. На ней были запечатлены несколько человек, многих из которых я опознал. Справа был куратор, что разбился, упав зимой с крыши третьего энергоблока, в центре был Виктор, который умело притворялся другом, а на самом деле хитро дергал за нужные рычаги, используя при этом предателя Пономарева. Было еще двое, один совсем молодой — очень похож на того, что использовал пояс шахида, а второго я не знал. Выглядел он обычно, ничего особенного… Даже не знаю, что именно меня в нем напрягло. Но чуйка в этот момент буквально гремела — уж не он ли отдавал указания, чтобы инициировать Чернобыльскую катастрофу? Не он ли тот самый серый кардинал, который задал отправную точку?
Я знал, что каким бы хитрым и коварным ни был Виктор, он всего лишь исполнитель и он погиб. Куратор тоже погиб. Но ведь должен был быть еще кто-то, кто отдавал указания непосредственно из-за океана? Что если это он?
— Есть! — отозвался капитан. — Сегодня на двадцать два часа, тридцать минут. Только рейс не прямой, сначала на Моздок, а уже оттуда в Москву.
— Моздок? — переспросил я. — А зачем делать такой крюк?
И верно, где Моздок и где Афганистан… Это с Сирии удобно останавливаться на дозаправку, а тут — непонятно. Впрочем, мне-то какое дело?
— Не знаю, летчикам виднее. Но ближайший только этот. Зато не «семьдесят шестой».
— Анка?
— Точно не известно, но скорее всего.
Я кивнул, вновь вернулся к телеграммам. Моих скудных знаний английского языка хватило, чтобы частично понимать, о чем в них идет речь. В одной из них мне попалось знакомое название, которое тут же навело на определенные мысли.
— Николаев? — вслух пробормотал я. — Твою мать!
— Что?
— Город Николаев! Антенны… Их больше не волнует Чернобыль, они знают, что туда, после прошлогодних событий, им теперь не пробиться. Теперь у западных спецслужб совсем другая цель. Их интересует ЗГРЛС в Николаеве, южнее Припяти.
Неважно, можно ли было говорить такое Быстрову… Все-таки, он человек не посвященный… В данный момент, меня это совсем не волновало. Нужно было как можно скорее доставить все обнаруженное до Алексея Владимировича. Уж его-то аналитики разберутся, куда враг планирует нанести удар. Вот только, откуда у Черненко появились сведения, что такая информация будет в том караване? Как-то это странно. Нужно будет задать ему этот вопрос, мне он расскажет. Должен рассказать, иначе дальше пусть разбирается сам!
После того, как мне все-таки оказали медицинскую помощь и перевязали легкое осколочное ранение, я принял душ и переоделся в чистую форму, тоже «афганку». В столовой штаба плотно поужинал, затем направился на аэродром, в зал ожидания. Быстрову сказал, чтобы не сопровождал — у него наверняка есть свои дела. На этом наши пути и разошлись, вряд ли когда-то еще увидимся…
Прошел предполетный досмотр. Документы и фотографии вез не в уродливом сломанном кейсе, а в специальной опечатанной папке. К ней имелся документ, запрещающий ее вскрытие, подписанный начальником штаба. Как по мне, это, конечно же «залипуха», но она действовала. По-хорошему нужен был нарочный, специальная форма на вывоз, сопровождение. На проверке лезть в опечатанную папку никто не рискнул, поэтому я беспрепятственно поднялся на борт АН-26. Честно говоря, не знал, что они летали так далеко. Но с другой стороны, у «Анки» и перегоночная дальность была две с половиной тысячи километров. В те годы «Тушки» еще не гоняли под нужды военных.
Всю первую часть перелета я проспал. Прямо так, на мешках. Военно-транспортная авиация она такая, удобства не предусмотрены из каких-то собственных соображений умного человека. Из пассажиров на борту был только я, еще один был снят с полета по причине ухудшения здоровья.
Проснулся я уже в Моздоке. Самолет был на дозаправке, выходить не стал. Чего я там снаружи не видел? Сначала хотел повторно осмотреть фотографии, но из-за того, что папка была опечатанной, не стал. Мне еще по прибытии контроль проходить, чтобы случайно не привезти с собой что-нибудь не то. Впрочем, даже если бы ко мне возникли какие-то вопросы, одного звонка товарища Черненко хватило бы, чтобы решить любую проблему.
На аэродроме Моздока мы простояли чуть больше часа. Затем вновь загрузились и взяли курс на Москву. Честно говоря, ранее не подозревал я, что такие самолеты летают аж до самой столицы.
На борт поднялся еще один пассажир, в звании майора. Рука у него была в гипсе. Увидев меня, он видимо посчитал, что я простой рядовой и тут же попытался отчитать за форму одежды — фальшиков на мне по-прежнему не было. Но я четко дал ему понять, чтобы рот в мою сторону не открывал.
Тот сначала не понял, а потом ка-ак понял. Особенно после того, как я ему свое настоящее удостоверение показал.
До Москвы летели молча. Где-то в стороне остался Краснодар, куда я так хотел перевестись. Что-то подсказывало, что в связи с новыми вводными, мне придется задержаться в Припяти еще на неопределенное время… Без меня Черненко такие вопросы решать не станет, а отказываться я точно не буду, ведь получалось, что в прошлый раз я свою работу не доделал…
* * *
Так, а чего мало лайков? Даже 300 не набралось. Давайте поддержим Алексея Савельева)
Глава 7
Анализ обстановки
На выходе из Чкаловского аэродрома, к моему удивлению, меня встретил Никита — помощник полковника Черненко. Тот самый, что давал мне первый вводный инструктаж. В целом, ничего не изменилось — та же черная «Волга» со служебными номерами, тот же костюм. Даже запах в машине был тот же самый.
На мгновение я подумал, что он никуда не уезжал, а все это время так и стоял под стенами территории аэропорта, ожидая моего возвращения.
— Доброго дня, товарищ Савельев! — монотонным, словно синтетическим голосом, поприветствовал он. Я влез на заднее сиденье, положил рядом папку.
— И тебе привет, — отозвался я, не став играть по его правилам.
