– Кровью! – прохрипел он. – Не серебром, а кровью ты расплатишься за оскорбление.
Народ одобрительно загомонил. Еще бы! Скиди высказался прямо-таки в лучших традициях героических саг.
Я хотел вмешаться, но удержался. Скиди был прав. Что скажут люди, если он примет выкуп? А ничего хорошего не скажут. Здесь не принимаются в расчет весовые категории. Норег даст деньги, но оскорбление останется. И станет предметом обидных шуток. А то и какого-нибудь совсем обидного прозвища. И в нашем хирде Скиди точно не быть. Задразнят. Будут постоянно провоцировать… Словом, единственный выход для паренька – дать бой. Только это ведь будет не бой, а избиение. Несколько месяцев занятий сделали Скиди вполне приличным бойцом. Но этого мало, чтобы справиться с матерым викингом.
И я вынужден был кивнуть, одобряя вызов.
Норег пожал плечами.
– До первой крови, – пробасил он.
Это было гуманно. Здесь три уровня поединков: до первой крови, до тех пор, пока один из противников потеряет возможность продолжать бой (например, из-за отрубленной ноги), и до смерти.
– Согласен! – Это уже я сказал, опередив реплику Скиди. Но я был в своем праве: воспитатель может отвечать за своего ученика.
Хрёрек поглядел на меня… вопросительно. Зуб даю: если бы Скиди уже был принят в хирд, ярл запретил бы поединок. Но если бы Скиди был нашим, и Гуннар не обошелся бы с ним так грубо.
– Гуннар Гагара[99] против Скиди, сына Одды! Так и будет! – скрепил договор ярл. И присовокупил: – Поединок будет чистым!
Это значит: без права на кровную месть. То есть, если норег все-таки убьет Скиди (или наоборот), это не будет считаться убийством, за которое полагается платить выкуп и которое влечет за собой кровную месть.
– Когда? – спросил норег у меня.
– Сейчас! – опередил меня Скиди.
Он уже оправился от последствий удара и источал готовность драться.
Наши опять одобрительно загалдели, и, пока я лихорадочно пытался придумать, как спасти ученика, народ повалил на свежий воздух, активно подбадривая «виновников торжества» и бодро заключая пари. На Скиди почти не ставили. Так, пару монет против двадцати. Да и то лишь потому, что – мой ученик.
На снегу быстренько разметили площадку четыре на четыре. Противники встали по краям. По правилам такого вот спонтанного хольмганга участники выходят на него с тем снаряжением, которое имеется у них в данный конкретный момент. Если на ком-то надеты доспехи – в доспехах. Если есть щит – значит, со щитом…
Доспехов на нореге не было. Щита – тоже. Зато у него имелся довольно длинный меч, небольшая секирка и приличных размеров нож, вполне сравнимый по габаритам с тесаком Скиди, который представлял собой просто кусок железа, кое-как выкованный и заточенный с одной стороны. Этим обрубком не драться, а капусту рубить.
Я пожалел, что не подарил парню нормального меча. Впрочем, и с нормальным мечом у Скиди – почти никаких шансов. Разве что Госпожа Удача вмешается. Или случайность. Всё-таки – до первой крови – это не насмерть.
Уж не знаю, что подтолкнуло меня на это: то ли гипертрофированное чувство ответственности, то ли чисто русская, унаследованная от матушки безудержная (последнюю рубаху отдам!) щедрость, когда я вынул из ножен свой драгоценный Вдоводел и протянул его рукоятью вперед моему ученику:
– Возьми, парень! Твоей железкой лучину щепать, а не сражаться!
Ох как заблестели глазки у моего тинейджера…
И у красавца Гуннара – тоже.
– Надеюсь, противная сторона не возражает?
Еще бы она возражала! Победитель наследует личное оружие побежденного. Норег уже видел мой меч на своем поясе.
Я обнял Скиди, наклонился к его уху:
– Слушай меня, сын Одды. Твой враг считает тебя неуклюжим пахарем. (Обиженный Скиди попытался вывернуться из-под моей руки, но я не пустил.) И это очень хорошо. Помнишь, я тебе говорил: с сильным старайся казаться слабым, а со слабым – сильным. Норег сильнее тебя. И намного опытнее. Поэтому он расплющит тебя, как копыто – ракушку. И это очень хорошо, что ты только что накинулся на него как бабка – на гусыню. Ты против него так и так – слабак. Но пока он думает, что ты – необученная деревенщина, у тебя есть надежда. Крохотная. Ровно на один удар. Потом он поймет, что ты управляешься с мечом чуть лучше, чем девка – с кочергой, и больше не даст тебе шанса. Один-единственный удар! Ты понял? Тебе нужно его достать с первого же выпада. И ты это сделаешь, потому что мой меч мне очень дорог. Если он достанется этому северянину, я сам тебя убью.
– Не достанется, – буркнул паренек и зашагал к мини-ристалищу.
Ну да, Гуннар опасался его не больше, чем ньюфаундленд – котенка.
Вышел, поигрывая мечом, картинно поприветствовал зрителей.
Скиди, хмурый, стоял неподвижно. Меч держал – как дубинку. Очень хорошо, мой мальчик! Просто отлично!
Норег поманил его левой рукой: мол, нападай.
Скиди мотнул головой.
Гуннар Гагара расхохотался. Надо сказать, у него был приятный смех. Заразительный.
Народу пассивность Скиди не понравилась. И чихать. Главное, чтобы результат был правильный.
Норег подпрыгнул на месте. Раз, другой, словно разминался… А потом внезапно махнул с двух ног – почти на три шага, вмиг оказавшись почти рядом со Скиди. И выбросил клинок, красиво атакуя по верхнему уровню. Я обратил внимание, что бьет он плоской стороной клинка… Тем не менее, если бы попал, Скиди бы свалился. Удар полуторакилограммовой железякой по голове – это не спину почесать.
Но Гуннар не попал. Скиди очень вовремя сделал выпад навстречу (защищаясь – атакуй, так я его учил), подбил меч норега вверх сильной стороной клинка и легонько, словно играючи, чиркнул Вдоводелом по мощной загорелой шее.
Есть! Ей-богу, даже я не сделал бы лучше. Вдобавок после контакта паренек очень умело ушел с линии атаки под руку Гуннара и оказался у него за спиной… На долю секунды, потому что норег развернулся так стремительно, что аж снег взвихрился. Красиво так развернулся, с уходом на три четверти и блокирующим махом. Пожелай Скиди достать его еще раз – не смог бы.
– Стоять! – гаркнул ярл.
Очень правильная команда. Сказано: до первой крови.
Возможно, он спас моего ученика. И почти наверняка – Гуннара, который (прекрасная реакция) замер на половине атаки. Потом левой рукой потрогал шею, поглядел на ладонь… с неописуемым изумлением. Ладонь была в крови.
И кровь текла по шее викинга довольно-таки бодрой струйкой. От таких ран умирают за пару минут. Или еще быстрее.
Но это был не бой, поэтому вскоре Гуннар Гагара, с зашитой и перебинтованной раной, стоял перед моим учеником и с высоты своих шести с хвостиком футов глядел на худого паренька, едва перевалившего за метр семьдесят.
