151
Александрийцы встречали победителей, как лучших друзей. Те самые люди, которые неделю назад, в лучшем случае, проклинали римлян, теперь улыбались нам и поздравляли с восхитительной победой. Более того, каждый горожанин считал своим долгом пригласить на постой римского воина и сделать его жизнь сказочной. В пределах разумного, конечно. Я расположился в доме богатого грека-скототорговца, заняв левое «римское» крыло его огромного дома, странным образом совмещавшего разные архитектурные стили. Такое впечатление, что строили одновременно три разных архитектора — египтянин, грек и римлянин — и каждый по традиции своего народа. В итоге получился уродливый гибрид. Кстати, таких домов много в районе, где живут богачи, из чего я сделал вывод, что это, так сказать, оригинальный александрийский стиль для нуворишей.
Царя Птолемея среди убитых не нашли. Кто-то говорил, что он уплыл на галере вверх по Нилу, кто-то — что был сожран крокодилом. Поскольку и в следующие дни так и не объявился, святое место занял его младший единокровный брат с таким же именем, но порядковым номером четырнадцать. Это был двенадцатилетний юноша, болезненный и затюканный, который боялся большого скопления людей, предпочитал сидеть в своей комнате под опекой многочисленных рабов и много есть, оставаясь при этом худым. Он стал мужем и соправителем Клеопатры. Не знаю, совратила ли она своего нового мужа (скорее да, чем нет, хотя бы из любопытства), но бабником он не стал, как и гомосексуалистом. Предполагаю, что все здоровье тратил на жратву.
Кстати, Клеопатра к моменту нового брака была уже беременна. Утверждала, что от Гая Юлия Цезаря, заставляя ухмыляться всех тех, кто мог оказаться настоящим отцом, и не только их. Прославленный римлянин не отказывался от отцовства. Может быть, потому, что не имел детей, рожденных в браке, ведь единственная дочь Юлия умерла несколько лет назад, не успев родить ему внуков, а может быть, не хотел напрягать отношения с царицей, пока не выполнила условия тайного договора о выплате долга отца.
Именно с этой целью они и отправились в путешествие по Нилу. Подданным представляли новую реальную правительницу и заодно выбивали из них деньги. Путешествовать пришлось аж до южной границы, но всю сумму так и не собрали. Клеопатра пообещала, что недостачу пришлет в Рим. Чтобы имела такую возможность, Гай Юлий Цезарь оставил ей три легиона, а с остальным войском пошел Малую Азию, потому что боспорский царь Фарнак Второй, сын Митридата Шестого, решил расширить свои владения до границ Понтийского царства, принадлежавшего ранее его отцу и обкорнанного римлянами.
Боспорского царство Фарнак Второй получил от римлян за то, что предал своего отца. Тот не смог пережить такую подлость, покончил жизнь самоубийством. Сын отослал труп любимого папаши Гнею Помпею — и был щедро награжден. Теперь пришло время предать римлян. Видимо, дошли слухи, что Гай Юлий Цезарь плотно увяз в Египте, не выкарабкается, вот боспорский царь и решил воспользоваться моментом. Ему даже удалось разбить римскую армию, которая находилась там, и захватить несколько городов, включая Понт, бывшую столицу Понтийского царства. При этом он отобрал имущество у всех римских граждан, проживавших там, кого-то убил, а кого-то кастрировал, что для римлян страшнее смерти. Кастраты на Апеннинском полуострове войдут в моду в Средневековье, когда знать возжелает наслаждаться пением, особенно в исполнении обладателей высокого голоса, каковыми в зрелые годы оставались кастрированные мальчики.
Само собой, вместе с Гаем Юлией Цезарем отправилась и вся конница, включая вовремя переметнувшихся германцев и кельтов. Переход был легким, несмотря на летнюю жару. Аборигены щедро снабжали армию победительницу. Это не помешало моим подчиненным грабить всех, кто попался под руку. Часть добычи отдавали мне. К тому моменту, как мы добрались из Александрии до Тарса, у меня стало на несколько тысяч денариев больше.
152
Не люблю воевать в горах и даже в предгорье, не моя это стихия. Может быть, потому, что на море любое значительное искривление поверхности сулит неприятности. Хотя виды здесь отличные, не сравнить с морскими, которые однообразны и скучны. Любуюсь ими, чтобы отогнать сон.
Наш каструм находился милях в пяти от вражеского, а царь Фарнак разбил свой на том самом месте, где был его отца, разгромившего тогда армию легата Лукулла Триария. Видимо, надеялся, что по наследству ему достанется и удача. Договориться с Гаем Юлием Цезарем он не сумел, хотя, в отличие от многих соседних царьков, помощь Гнею Помпею не оказывал. Не помог даже золотой венок, присланный в подарок римскому императору. Поняв, что царь Фарнак тянет время, потому что знает о бунте легионеров на Апеннинском полуострове, давно не получавших жалованье, Гай Юлий Цезарь ускорил развязку. В конце ночи легионы вышли из каструма и на рассвете начали возводить новый рядом с вражеским, на соседнем холме, где и в прошлый раз был римский. Видимо, наш император захотел не просто победить, а доказать, что он не какой-то там Лукулл Триарий, с ним такой номер не проскочит.
Теперь нас отделяла от врага всего одна долина длиной около мили. По донесениям перебежчиков, у царя Фарнака армия в два раза больше. Под командованием Гая Юлия Цезаря четыре легиона: шестой, в котором от силы тысяча человек, прибывший вместе с ним из Египта, два здешних, битых нашими врагами, и один предоставил Дейотар, царь Малой Армении и части Галатии, получивший эти владения от Гнея Помпея в благодарность за помощь в войне с Митридатом Шестым и потому сперва воевавший против нас. Сейчас Дейотар, прощенный Гаем Юлием Цезарем, пытается загладить вину. Впрочем, его правлению сразу бы пришел конец в случае победы царя Фарнака, потому что эти владения раньше были частью Боспорского царства. Царь Малой Армении привел и большой конный отряд. Местные богачи теперь служат только в коннице. На лошади больше шансов удрать в случае поражения. Дейотар во главе своего конного отряда стоит позади правого фланга римлян, выстроившихся перед рвом и валом, чтобы прикрыть сооружающихукрепеления. Позади левого фланга, на котором шестой легион, расположилась конница под моим командованием. В центре два «битых» легиона, пополненных новобранцами. Они все никак не построятся хотя враг уже близко.
Как догадываюсь, Гай Юлий Цезарь не собирался давать сражение, по крайней мере, сегодня. Перенос каструма был, скорее, способом морального давления. Когда две армии разделяет всего одна миля, более слабый становится более сговорчивым. Никто не сомневался, что римская армия сильнее, несмотря на то, что меньше в два раза, потому что командует ей прославленный полководец, не проигравший ни одного сражения. Такое вот сейчас доверие к личности командира. Правда, и в дальнейшем будет подобным. Вера в победителя рождает новые победы, которые в свою очередь укрепляют веру. Сначала всего два легиона, шестой и дейотарский, стояли под оружием, а остальные вместе с рабами и крестьянами, согнанными из ближних деревень, строили новый каструм. Когда заметили, что вражеская армия выходит из своего лагеря, решили, что это понты. Какой здравомыслящий полководец покинет укрепленную позицию, пересечет быстрым шагом долину и полезет на соседний холм, на котором с той стороны были уже ров и вал?! Видимо, царь Фарнак к таковым не относился. Подозреваю, что славная победа отца помутила его разум.
Хотя царь оказался не так уж и прост. Внезапно из-за пехоты выскочили колесницы и понеслись на «битые» легионы. То ли разведка у него поставлена хорошо, то ли, что скорее, там ровнее поверхность холма, меньше кустов. Один из главных недостатков колесниц — не везде могут проехать. Давно я не видел такой род войск. Нынешние отличались тем, что в упряжке были четыре лошади, а в более длинной повозке находились возницу и два лучника. Везде, где только можно было, присобачили косы. Не думаю, что от них много толка. Разве что во время погони за рассыпавшимися пехотинцами. Зато выглядели достаточно грозно, чтобы привести в смятение новобранцев, которые начали стремительно разбегаться. К счастью, в нашей армии много лучников и пращников, быстро остановивших атаку колесниц. Лошади пугливы и очень не любят, когда им делают больно. Стоит одной, раненой стрелой или пулей из пращи, заржать надрывно, как остальные перестают слушаться поводьев и кнута, стремглав несутся подальше от плохого места. При этом колесницы больше вреда нанесли своим, когда, набирая скорость, покатились напролом вниз по склону. Вот тут косы как раз и сделали свое черное дело. После колесниц во вражеском строю какое-то время оставались плешины, заваленные убитыми и ранеными, в основном с отсеченными ногами. Пока враги приходили в себя от такой «дружественной» атаки, наши перешли через ров и заняли позиции на валу.
