'Разумеется, поберёт, погоди - всему свой черёд! А что одни бабы да пискуны- так это и хорошо! Тем проще будет их упокоить…'
Старый браконьер в сердцах выплюнул свой окурок:'Будь ты проклят, Акула Доджсон! Слыхал я о тебе кое-что…да не верил! Видно, напрасно…
Ладно, парни- я преступник, но только в глазах закона. Потому что беру себе только то - что Господь создал нам всем на потребу… а вот злодеем я никогда не был.
И, Господь свидетель, никогда не буду. Староват я для этого. Аста ла виста!'
Выпустив клуб табачного дыма, дверь громко хлопнула…Акула Доджсон незаметно подмигнул, и вслед за вышедшим в ночь выскользнул коротышка-мексиканец, сжимающий в руке матросский нож…
'Итак, джентльмены, больше ни у кого нет мук совести? Продолжим. Операцию надо провести чисто, не оставляя свидетелей…'
… Командир отряда транспортов, капитан второго ранга Балк тоже проводил совещание:'Ну что же, господа… дело это нам насквозь привычное! Вот помню, в прошлое лето - тоже ходил я на своём 'Алеуте'…и сразу у Командор взял хищническую шхуну! Отвёл ея в Петропавловск - и сразу же у Тюленьего взял вторую…призовой суд был, да…'
Балк с удовольствием погладил массивную золотую цепочку…
'Единственное, что в этом году выходим ни свет, ни заря… в марте! Сезон-то с июня…но, видно, у премудрого начальства свои виды.
А с другой стороны- в море, дома! Что нам тут небо на рейде коптить, правда? Опять же, оклад в двойном размере.
Так что слушай приказ. Выходим в составе - 'Алеут'- флагман, 'Якут' и 'Поебе…' тьфу, ты, прости меня, Господи - 'Лена'…
… Деликатно шаркнув ножкой сорок пятого размера, обутой в начищенный до блеска 'говнодав', 'хозяин палубы'- старший боцман Мыкола Раздайбеда осторожно спросил 'хозяина коробки':'Ваше Блахородие, дозвольте спросыть? Только между нами…'
Семёнов, как истинный старпом, и виду не подал, что он удивлён такой вовсе не свойственной боцману деликатности:'Слушаю Вас, боцман…'
'Так що - шо це таке хонорея?'
'Гонорея- это заболевание, передающееся половым путём. Развивается главным образом в уретре- сиречь мочеиспускательном канале, отсюда- боль при мочеиспускании…Лечится промыванием тридцати-процентным раствором сульфацила натрия. По немецки- будет триппер!'
'А! Вот оно що… и тут немци… усё зло от них! Щиро дякую.'
'Скажите, боцман…а к доктору Вы с этим вопросом не подходили?'
'Подходыл. Як у мэне с конца, я звиняюсь, закапало- так сразу к доктору. А вин, нэбога, спирту выпыл, и ховорит- сядьте, дядьку, потеснее- речь пойдёт о гонорее…'
'И что?'
'И уснул. Зараза. Вот старый был- доктор як доктор…а це… трубка клистирна!'
Семёнов не стал обсуждать с боцманом профессиональные достоинства офицера, но отметку в памяти сделал…эх, Чухна, Чухна… разогнал весь путёвый комсостав! Теперь не корабль, а какая-то… поеб…тьфу, вот ведь пристало имечко! Весь Владивосток до сих пор ржёт…
… Боцман был очень серьёзным, обстоятельным, и не побоюсь этого слова, высоко-нравственным человеком.
Как все боцманА, имел уже в родном Херсоне и домик с садочком, и дородную супругу, Капитолину Марковну, и троих детишек, народившихся между его рейсами…
Поэтому боцман себя очень блюл. По кабакам не шлялся, гроши копил. Тем более, не посещал на стоянках домов терпимости…
Но… и на старуху бывает проруха!
На стоянке в Сайгоне, где боцман покупал пушку… надо же было обмыть покупочку!
Шип-шандлер, представлявший интересы русских судов, который и помог 'Херсону' с углем и водой (поимев от этого свой маленький процентик), турецко-подданый Ибрагим-ибн-Мария Бендер-Бей с удовольствием слушал рассказы Мыколы за жемчужину у моря - славную Одессу…и совсем уже решился туда переехать.
На прощанье растроганный турецко-подданный предложил устроить боцману рандеву - мол, дело молодое…
Если бы боцман был трезвый - он бы с негодованием отказался. Но тут подвела его последняя, видимо лишняя, кварта рому…
'Слышь, хололобый- проникновенно говорил старый альбатрос, скиталец морей- мне не надо, кого попало…я с той, что за деньги - николы не буду!'
'Э… мамой кланус, да?- горячился шип-шандлер - ест! Ест такой дэвушка, прямо из султанского гарэма, симпатичный, ароматичный…вах! За дэньги- она ни с кем и ныкогда!'
И ведь не обманул!
Приведённая им аннамиточка действительно не брала денег! Она оказывала свои услуги исключительно за мыло… ну, прачечная у её мамы была, что делать…мыла надо было много.
А аккурат через полтора месяца… и проявилось.
Боцману можно было только посочувствовать…что Семёнов и сделал.
'Выходит из гавани клипер, у боцмана клипера - триппер…'Старая, пиратская песня.
Разрезая серые волны залива Петра Великого острым, клиперным форштевнем, 'Лена' действительно выходила в океан!
…'Ну, докладывайте, что у Вас вышло с Куропаткиным? Вы, уважаемый Александр Федорович, без году неделя, извините- на посту- а он на Вас уже жалуется, телеграммами меня засыпает…'
'Абсолютно согласен с ним, Государь! '
'Не понял… объяснитесь?'
'Первоначально, когда предполагалось, что Куропаткин сохранит звание министра, тот выговорил себе, что квартира останется за его семьей.
Когда же он отказался от звания министра, ему пришлось отказаться и от квартиры, и он тогда испросил, чтобы для его семьи была нанята квартира с обстановкой, освещением, отоплением и… ну, понятно.
Приискание такой квартиры было делом инженерного ведомства.
В одну из сред я узнал, что предполагается нанять квартиру за плату в двенадцать тысяч рублей в год (без обстановки). Я убеждал супругу уважаемого Главнокомандующего не брать такой большой квартиры, так как она ведь приемов не будет делать, а, кроме того, это вызовет массу нареканий в Армии и повредит ее мужу; она не сдавалась на мои доводы и, в конце концов, обратила все против меня, сказав всем собравшимся: 'Вы слышите, Редигер хочет, чтобы я переехала в подвал!'
Через несколько дней я получил от Куропаткина длинную телеграмму, в которой он просил моего содействия к тому, чтобы семья его получила хорошую квартиру и не страдала из-за того, что он ушел на воину; а квартиру он желал бы такую, какую имел еще в Асхабаде.
В Петербурге такая квартира должна стоить не менее двенадцати тысяч без обстановки.
Я не желал быть причастным к найму квартиры, а потому эту телеграмму представил Сахарову.
В скором времени я получаю извещение для отпуска денег, по которому в доходном доме Лидваль (Каменноостровский проспект, один) наняты две квартиры (соединенные в одну) на три года, по восемнадцати тысяч рублей в год.
