— Почему не действуете по инструкции и не явились по вызову?!
Помощник, стоя по стойке смирно, отрапортовал:
— Не имеем права, Ян Карлович. В соответствии с полученным приказом из ЦК, который вы подтвердили своим распоряжением. Вот приказ. — Помощник протянул Берзину чистый, без единой буквы лист бумаги.
Оглядев внимательно своих подчиненных и ничего не сказав, Берзин вернулся в кабинет и закрыл за собой дверь.
— Вы и со мной так же смогли бы — сказал он, опять усаживаясь за свой стол, напротив которого сидел странный посетитель.
— Смог бы, Ян Карлович, но не хочу. В моих интересах, чтобы вы действовали в соответствии со свободой воли, а не поступали как бездушный автомат.
— Вы настолько в себе уверены?
— Уверен, Ян Карлович, уверен. Не тяните время.
Глядя «фельдъегерю» прямо в глаза, Берзин медленно достал свой ТК, наставил его на сидевшего напротив него мужчину и выстрелил. Ничего не произошло. Сидевший напротив Берзина не упал, хрипя в агонии, разбрызгивая возле себя красные, соленые брызги. Не засучил ногами по полу в предсмертном желании любого умирающего насильственной смертью человека убежать от неминуемого. Он насмешливо смотрел на начальника четвертого управления, и только разорванная гимнастерка в месте попадания пули напротив сердца «фельдъегеря» говорила, что Старик попал в своего странного посетителя.
— Попробуете еще раз, Ян Карлович, или одного раза будет достаточно?
— Пожалуй, достаточно, говорите.
— Тогда прошу.
И перед Берзиным прямо на месте окна, выходящего на тихую московскую улицу, появилась открытая дверь.
Старик был человеком, умеющим принимать быстрые и окончательные решения. Другие на такой должности долго не задерживаются, система выбраковывает. В жизни своей он повидал немало странных вещей, которые сразу и не укладывались в привычные жизненные схемы. Поэтому он решительно вышел из-за стола, подошел к двери и, обернувшись к своему собеседнику, спросил:
— Сюда?
— Сюда, Ян Карлович. Сюда. Проходите, а я за вами. И кстати, захватите с собой папку с вашим расстрельным делом.
Шагнув через порог, Берзин с интересом осмотрелся. Судя по всему, он находился в холле большой квартиры. Вошедший за ним «фельдъегерь» закрыл эту странную дверь и с улыбкой произнес:
— Прошу в мой кабинет. Идите за мной, Ян Карлович.
То, что этот странный мужчина называл кабинетом, поразило Старика. Нет, кабинетом это помещение конечно было. И большой письменный дубовый стол, и удобное кресло за ним, высокие шкафы с множеством книг указывали на то, что в этом месте действительно работают. Поразили Берзина непонятные устройства, собранные в явную систему, в которой просматривалась своя непонятная логика. Небольшие черные прямоугольные ящики перемигивались зелеными огоньками и тихо гудели. На столах непривычной глазу конструкции стояли, как их мысленно назвал Берзин, «черные зеркала». Одни действительно были просто черными, а другие светились мягким приглушенным светом, и по ним пробегали какие-то картинки, возникали и пропадали цифры. Прямо на стене висели несколько больших, прямоугольных «черных зеркал», почему-то повернутых набок. Одно из них показывало неправдоподобно четкое и яркое цветное изображение, в котором Старик с удивлением узнал свой кабинет так, как если бы он смотрел на него из-за своего стола. Всей этой «машинерией», судя по всему, управлял высокий молодой человек, с увлечением щелкающий пальцами по очень плоской печатной машинке. Несколько таких машинок стояли на столах, и ими явно не пользовались.
— Фарид Сулейманович, оставьте нас, — обратился «фельдъегерь» к молодому человеку.
— Слушаюсь, Андрей Егорович, — ответил молодой человек, поднялся со странного стула на колесиках и вышел из кабинета.
— Давайте знакомиться, Ян Карлович. Как вы только что услышали, меня зовут Андрей Егорович. Прежде чем мы продолжим нашу беседу, я хочу предложить вам вначале просмотреть некий фильм. Прошу сюда, в это кресло.
Берзин уселся в указанное кресло напротив одного самого большого «черного зеркала». «Фельдъегерь» повертел в руках небольшую черную коробочку с множеством кнопок, нажал на одну из них, и «зеркало» перед Стариком ожило.
Заиграла музыка, появились титры и мужской голос, казалось бы, шедший со всех сторон, произнес:
— Фильм первый. История СССР. 1930–1940 годы.
— Оставляю вас наедине с просмотром, Ян Карлович. Фильм будет длиться полтора часа, потом будем беседовать.
И странный человек вышел из кабинета.
Когда через два часа человек, назвавшийся Андреем Егоровичем, вернулся, Старик сидел в кресле и невидяще смотрел на стену:
— Он нас всех поставит к стенке. Всю старую гвардию. Всех до одного. Я это предчувствовал, хоть и не соглашался сам с собой, — сказал Берзин, не поворачиваясь к вошедшему.
— Да, поставит. А потом к той же стенке поставит тех, кто расстрелял всех вас. Проведет классическую зачистку с уничтожением улик. Профессионально проведет. Вы, кстати, к этому приложите немалые усилия, Ян Карлович. И выполните эту работу на «пятерку». Можно сказать, даже с огоньком выполните.
— Что там дальше в хронике, Андрей Егорович? Вы же показали мне только до 1940 года.
— Дальше, господин Петерис, там вообще мясорубка. Война. Бойня. Потом стагнация, упадок и развал страны.
— Предоставите фильм?
— Обязательно. Но вначале осмыслите то, что сейчас просмотрели. А то получите социальный шок, несмотря на то что ваша работа не предполагает сантиментов.
Берзин откинулся в кресле и внимательно оглядел собеседника:
— Знаете, я как-то внутренне сразу вам поверил, там, у себя в кабинете, когда прочитал о своем обвинении и расстреле. Не знаю почему, но поверил. Наверно, это интуиция. Кто вы такой, Андрей Егорович, кого представляете и чего хотите?
— Ян Карлович, давайте условимся, что я вам дам короткую информацию о себе, а вы не будете задавать вопросов, на которые я не захочу отвечать. Могу только гарантировать: то, что я вам скажу, будет действительно достоверным и правдивым.
— Согласен.
— Представляю я только себя. Я не принадлежу этому миру, но знаю о нем практически все, так как прошлое реальности, из которой я появился, практически совпадает с вашим настоящим. То, что вы вокруг себя видите, это производные науки моего мира. Моя цель — сделать так, чтобы того, что вы видели в фильме, и последующих, пока не показанных вам, событий не произошло. Для этого я ищу себе помощников. Искать начал с вас. Почему с вас — объясняю. Для осуществления моей цели мне необходима серьезная, обладающая властью, но не пребывающая постоянно на слуху властная структура. Она мне нужна полностью в мое распоряжение. Я неограничен в средствах, но ограничен во времени.
