Ребят слегка потряхивало, посему мы отнесли палки к Витьку домой, а сами пошли в новое кафе-мороженое снимать стресс градусом. Пониженным градусом, ванильным и с сиропом. А на музыку Женька Щеглов забил в этот раз. Сегодня отроку было не до аккордов, не до аккордеона. Жалко ребят, нормальные парни, но многие без стального стержня. В разрушенной стране многие не найдут свое место, если ничего не менять. Видел в будущей жизни, как потихоньку опускались вниз хорошие умные ребята, которые были никому не нужны. Помогут ли кому-то мои уроки? Но я пытаюсь, делаю хоть что-то. К добру ли?
— Я такой Серегу сразу «На!», а потом еще «На!», а тут сбоку этот такой!
— А я ему в ногу «Бдыщ!», а он такой «Аааа!»
— А я сбоку пропустил этого и такой по рукам, чтоб не тянул. А он как заорет!
Выпускайте пар, ребята, пока до кафе идем, улица привычная, она всякое слышала и не покраснела. Хотя наш район в простонародье зовется «Краска» от слова «Красная», краснеть тут не очень принято. Вот придем в кафе, начнем поглощать лактозу с сахарозой, организм и переключится.
— А давайте теперь вместе ходить, что если кто нападет, мы тогда сразу все такие «Раззз»!
— Да кому ты нужен, прямо нападут на тебя.
— А давайте сами по вечерам ходить и хулиганов ловить. И бить их. И пусть все боятся!
— За что?
— А чтоб знали, что..
— … чтоб знали, что у нас главные хулиганы мы. И что ловить надо нас! Хорош уже.
Как же тяжело с вами, ребята, на одном языке разговаривать. То поймал волну и звенишь со всеми, а то соскочил и снова взрослый. Есть такое ощущение, что моё сознание потихоньку преодолевает выверты детского мозга. Он всё реже вырывается из-под контроля и почти не взбрыкивает. Но я предполагаю, что впереди нас ждет следующий бой, когда начнется гормональная перестройка и переходный возраст.
Глава 9 Финальный рывок
Что меня радует в развитии музея, трудовик оказался вполне адекватным парнишкой. Он выслушивал мои хотелки, мы совместно прорабатывали операции, производимые над очередной новой деталью, а потом задание выдавалось тому классу, у которого в программе было что-то похожее. В мастерских занимались с четвертых по восьмые классы, многое можно было распределить. Иногда я приходил к началу урока и рассказывал, для чего нужна и как будет смотреться на музейном доспехе ими изготовленная штуковина. Мне почему-то казалось очень важным, чтоб ребята ощущали свою причастность к проекту. В октябре Крокодил-Гена и я не без опаски взялись за клинковое оружие. Начали с половецкой сабли, легкой и с небольшим изгибом. Выбрали подходящую полосу вязкой конструкционной стали, учитель её разогрел газом, а я начал проковывать одну сторону. Когда устал, Гена меня подменил. Полоса сама изогнулась и превратилась в сабельный клинок. Черен под рукоять не стали отковывать, трудовик её просто фрезернул на станке. Какова сталь, таково и отношение. На самом деле оружие эпохи раннего средневековья по качеству было не лучше, а то и хуже чем то, что выходило из наших рук. Перекрестье мы с ним отфрезеровали и высверлили из железнодорожного костыля, навершие заранее выточили ученики пятого класса на токарном станке. Рукоять сделали наборной из слоев толстой кожи — мой любимый материал. После сборки получилась вполне себе половецкая сабелька, неказистая и историчная. А уж ребятам вообще на радость! Крокодил-Гена тоже впечатлился и с радостью принял идею сделать пару мечей. Он вообще правильный пацан, нормально реагирующий на оружие. И по рукам ему не успела надавать суровая реальность. В работу пошла сразу пара каролингов, мечей широких и без колющих кончиков, которые не пугают публику и почти безопасны, когда не заточены. А сдуру ушибиться можно и поленом. Главное, они выглядят так, как в понимании большинства людей должен выглядеть богатырский меч.
Где богатырь, там и кольчуга. Даже не знаю, что может быть муторнее, чем собирать кольчугу из колец. Нет, знаю — нарубать кольца для нее. Хорошо, что у меня много рук! Кривеньких и неумелых, зато много. Следующий экспонат был готов к концу октября. Признаю, кольчуга в витрине смотрится еще круче. Наруч-лодочка на правую руку с традиционным узором, красный щит с усиливающей выпуклой накладкой-умбоном, настоящий меч, нож в ножнах на поясе и кистень за поясом. Кистень побоялся делать настоящий, это точно холодное оружие, так что било выточили из дерева. Шлем снова сделали полусферический, но без полумаски, зато с длинным наносником.
С тремя разными доспехами уже можно говорить о музее не только в стенах школы, а и на городском уровне. Эту задачу я делегировал преподавательскому составу. Пусть пиарят проект и снимают все плюшки, моя слава придет в свое время. А пока мы создаем моду на древнее вооружение, хоть этого никто не осознает.
К директору вызвали внезапно, но ожидаемо. Практически я вынудил его к этому своими боевыми действиями.
— Проходи, Милославский. Догадываешься, зачем я тебя вызвал?
— Предпочту услышать от вас, а то вдруг ошибусь.
— Вопрос простой, что мне делать с вашей бандой? Это надо было умудриться, прийти впятером с палками и избить учеников своей же школы, да еще на территории самой школы.
— А вы предпочли бы какой вариант развития событий? Чтоб меня избила банда восьмиклассников? Или чтоб они избили и моих товарищей, вступившихся за меня?
— То есть ты не считаешь себя виноватым? По-твоему, всё нормально?
— А по-вашему? Я не должен был заступаться за одноклассницу или одноклассники не должны были заступаться за меня?
— Вы не должны были брать палки!
— Ага, возвращаемся к варианту два — нас должны были избить старшие ребята. Двое держат, третий бьет. Так?!
— Ты голос-то не повышай, ты вообще-то в моем кабинете, а не я в твоем. Ишь, обнаглел!
— Хорошо хоть, вы Иван Дмитрич, не предложили пойти и всё рассказать учителю. А то у тетенек в голове обычно такой вариант. Они отчитывают хулиганов, а те потом после школы встречают сознательных пионеров по одиночке и извиняются перед ними всем кагалом.
— Нет, вы посмотрите на него, он учителей обсуждать вздумал. Из школы вылететь не боишься?
— Не боюсь. Конституция гарантирует всем гражданам право на бесплатное образование. Вы не можете мне в нем отказать.
— Пошел вон!
Хочется написать, что я ушел из директорского кабинета, весело насвистывая, но я не умею насвистывать. Я просто вышел, аккуратно закрыв дверь. Мы отыграли каждый свою роль, как умели. Ему плевать на избитых, мне тоже. В уме оба держали взаимную пользу от сотрудничества. «Кардинал и галантерейщик, мы спасем Францию?!»
Школа маленькая, все на виду, складывать два и три тоже все умеют. Так что в классе меня встретили всеобщим вниманием, тишиной и вопросом «Ну что?» Потянул паузу, пауза на сцене признак мастерства, которое не пропьешь. Молча прошел на свое место, собрал в портфель принадлежности, сел. В полной тишине встал и снова сел. Выдохнул. Наконец изрек: «Директор сказал, палками не надо было бить их. Ногами можно, а палками нехорошо. Он недоволен. Так что, ребята, больше с палками по школе ходить не будем» И снова тишина. Одноклассники взяли паузу на осознание услышанного. А там и новый урок начался, снявший остроту реакции.
Второй раз меня вызвали к директору уже на следующий день и по самому мирному поводу. Хотя, где я, а где мирные поводы? То-то же. К годовщине Октября, то есть Великой Октябрьской Социалистической Революции, которая в ноябре, все школы отчитываются о своих достижениях, самые продвинутые — со сцены городского Дворца Культуры. На фоне выставок рисунков и сбора макулатуры наш глубоко мирный музей военной истории смотрится свежо и актуально. В буденовках со сцены стихи прочесть любой сможет, кто не заикается. А вы попробуйте создать музей древней истории силами школьников! Моё мнение особо никто не спрашивал, но ждали свежих идей по презентации проекта в максимально актуальном формате.
— Что можешь предложить помимо фотоотчета, Жора?
