– Еще как выжил! Все органы функционируют нормально, давление, пульс, – никаких замечаний. Пролежал, я так понимаю, голышом полтора суток – ни следа обморожения. Наоборот, тепленький! Ничего не понимаю!
– Скажите, – спросил Паша, – а из комы его вывести можно?
– Ну, милый, это уж как Бог даст. Бывает – быстро, бывает – не очень, но крайний срок – полгода. Если выходят из нее позже, обычно к самостоятельной жизни уже не способны.
– Как это – «к самостоятельной»? – спросил Паша.
Доктор внимательно посмотрел на него.
– По-моему, я достаточно ясно выразился. Мы его срочно эвакуируем в Москву, а вы ведь буржуи – готовьте ему самую лучшую клинику, я думаю, что вам это по силам, и пусть специалисты проводят мероприятия по выводу из коматозного состояния.
– А кто эти специалисты? – наморщил лоб Ширко.
– Кто-кто… Нейрохирурги. А я – травматолог.
– Значит, так, – решил подполковник. – Раненого на вертолете в аэропорт, затем на самолете – в Раменское. Ты, Павел, решай вопрос с больницей, чтобы встретили и увезли сразу же. Мы все здесь ночуем, завтра собираем оборудование и на вертолетах в МинВоды. К тому времени наш борт за нами уже вернется.
– Я в МинВоды отдельный самолет вызову, – сказал Ширко. – Чтобы меня, женщину и девочку к нему как можно быстрей доставили. Уже в больницу.
– Твое дело, о чем речь!
– У вас же есть спутниковый телефон?
– Да, в этой же палатке, бери да звони. Ребята тебе помогут.
– Спасибо. За все спасибо.
– Пусть и банально звучит – не за что. Это наша работа.
Павел завернул брезент с «сувенирами», как он уже про себя назвал находки, и шагнул под полог – на походном операционном столе лежал Олег, уже в другом мешке, сгустка не было, была белоснежная повязка. Щеки ввалились, лицо выглядело изможденным. Шедшему следом врачу Паша заметил:
– Поставили бы капельницу с физраствором – даже я вижу, как он истощен.
– Какая капельница? Ему в вертолет через пять минут. А в самолете все необходимые реанимационные мероприятия проведем. Звони, вон рядовой номер наберет.
Финансист продиктовал сидящему в наушниках срочнику номер, тот через несколько секунд подал ему огромную трубку. Через два гудка Павел услышал голос секретарши шефа Ларисы:
– Приемная.
– Ларис, это Ширко, привет.
– Здравствуйте, Павел Борисович.
– Босс на месте?
– Нет, на встрече. Очень важной.
– А у него бывают не важные? Соединяй с мобильным номером.
– Я же говорю – на встрече!
– Лариса! Мне некогда препираться! Соединяй!
– Павел Борисович, что-то случилось?
– Ну конечно, случилось! Белолобова нашли! Живого.
– Ох!.. Ох!.. Секунду…
Раздалось еще несколько гудков.
– Да, Паша, говори.
– Здравствуйте, Николай Владимирович…
– Паша, быстрее говори.
– Белолобова нашли, он жив, но у него огнестрельное ранение в голову, он в коме. Борт МЧС, думаю, где-то через час возьмет с ним курс на Москву, сядет в Раменском. Мы можем быстро договориться с какой-нибудь клиникой, чтобы его встретили в аэропорту, доставили в больницу и сразу начали лечить?
– Черт, ты сказал «жив», я еще не успел обрадоваться, как ты добавил – «в коме». И что это за бесовщина – «огнестрельное ранение»?
– Сам не знаю. Полчаса только, как из-подо льда подняли.
– Так ты на Эльбрусе, что ль?
– Ну да.
– Мужик. Все сделаем, не переживай.
– И еще вопрос. Можно корпоративный самолет в МинВоды прислать – за мною, Анной и ее дочерью?
– Да можно… Когда?
– Завтра.
– С утра вылетит. Все?
– Вроде все.
– Тогда давай, мне некогда, – и отключился.
Павел вышел из палатки, таща за собой брезентовый мешок с тяжеленными кольчугой и саблей. Вот еще выдумал себе ношу. Навстречу бежали бойцы.
– Вертолет! – на ходу прокричал один из них.
Ширко оглянулся – на растянутой плащ-палатке вынесли Олега и быстро потащили к зависшему вертолету. Прожектором освещали место, лопасти поднимали снежный вихрь. Белого Лба обвязали ремнями, пристегнули к тросу, и он медленно пошел вверх. Затем спустились еще два троса, к ним пристегнулись врачи и тоже поднялись. Вскоре вертолет резко ушел в сторону – только стрекотание раздавалось в горах. Павел вынул рацию, несколько раз нажал кнопку вызова.
– Что, Пашенька? – голос Анны звучал испуганно. Ну, да, просто так он же не будет вызывать.
– Олега нашли. Он жив, – женщина закричала до того, как он продолжил фразу. – Аня, подожди. Аня, не кричи пожалуйста. Нина рядом?
– Нет, в спальне.
– Олег в коме.
Долгая-долгая пауза.
– Справимся, – услышал он. – Спасибо тебе, Паша.
– За что спасибо? Это все ты придумала.
– Нет. Это Нина. Она все твердила, что папа жив, вот и… Ладно, и что теперь?
– Олег уже в вертолете следует в аэропорт, там его на «Иле» сразу отправляют в Москву, в столице встретит «скорая» и доставит в клинику – какую, не знаю, этим Владимирович займется. Сегодня спите, утром вызывайте вертолет и летите в МинВоды. Там завтра встречаемся и возвращаемся в Москву – за нами пришлют корпоративный самолет. Вот, вроде и все.
– Ты умница, Паша.
– Да ладно…
– Тогда до встречи в аэропорту.
– Да. До встречи.
– Пока.
– Пока.
Ширко отключился – рядом стоял Демченко.
– Извини, подслушал краем уха. Не сказал про глаз?
Павел отрицательно покачал головой.
– Ну и не надо. Рано пока.
Сделал шаг навстречу, обнял одной руки за плечи.
– А пойдем, коммерсант, водочки дерябнем.
– А пойдем, дерябнем!
– То есть не только коньячишко потягиваем?
– Нет, не только.
– Молодец ты, Павел! Да и все мы хороши. Это ж надо – подо льдом! Под десятью метрами! Обнаружили пещеру! И спасли человека! Хороши мои ребята?
– В полном составе, без исключения. Я думал, все делается с ленцой, нехотя, но как только тревогу дали – так все четко и быстро закружилось-завертелось…
– Да. Только какая же сволочь стреляла?..
Анна вошла в спальню – дочка в наушниках слушала музыку, потому и не слышала ее истошных радостных криков. Увидев мать, сразу наушники сорвала и с постели вскочила.
– Нина, – слова застревали. – Папа жив… Его нашли.
– Я же говорила! – закричала Нина. – Я знала, знала! Я чувствовала! – кинулась к Анне и крепко обняла ее. – Знала, знала, – твердила дочка, – знала…
– Только он… без сознания.
– Что? – девочка отстранилась.
– Так сказали.
– А где он сейчас?
– Наверное, уже летит в Москву. Или вот-вот полетит.
– А почему без нас?
– Потому что ему нужно срочно в больницу. А за нами завтра пришлют отдельный самолет. И мы улетим вместе с Пашей.
Дочка отвернулась, упала лицом в подушку – непонятно было, плачет она или смеется от радости. Наконец, Нина оторвалась от нее, подошла к матери и снова крепко обняла.
