Следующая ночевка далась еще тяжелее, люди устали и не хватало пищи.
Попыток побега не было, пленники шли с покорной обреченностью, хотя отлично представляли, что ждет их в конце пути.
Когда до несчастной деревни оставалось совсем немного, один из бандитов бросился ко мне. Кот преградил ему дорогу лошадиной грудью, но пленник и не пытался наброситься на меня, он попытался купить себе свободу.
— Ваша Светлость — на всякий случай он добавил мне благородности — я знаю, здесь недалеко зарыто золото, много золота. Заберите все себе а…. -
Я дернул рукой, и Кот понятливо кивнул. Блеснула сталь и тело, оставшееся без головы, зафонтанировало кровью из обрубков шейных артерий, затем согнулось в коленях и завалилось на бок.
— На этом золоте кровь женщин и детей, и его уже никогда не отмыть — сказал я для своих бойцов, чтобы ни у кого не оставалось сожаления по поводу упущенной возможности стать на десяток монет богаче.
— Может быть, еще у кого-то есть предложения или вопросы к господину барону? — поинтересовался Кот, но пленники угрюмо молчали, глядя на агонизирующее тело.
Когда мы прибыли в деревню, я обратился к плененным бандитам.
— Жизни вам осталось ровно столько, сколько вы будете хоронить убитых вами людей. Вы соберете всех, похороните в отдельных могилах, над каждой из которых будет надгробный холмик и камень в изголовье. Если кто-нибудь захочет отказаться, пожалуйста, мои люди помогут вам предстать перед Божьим судом прямо сейчас. Но желающих почему-то не нашлось.
Под вечер, когда они заканчивали хоронить жителей деревни, сопровождаемые воем и плачем женщин, по дороге, ведущей из Тромера, показался отряд егерей, численность сабель в полста.
Оперативно, едва трое суток минуло, пронеслось у меня в голове. Но, как выяснилось позже, отряд оказался разъездом, обычным для этих мест.
Офицер, командующий отряд, лихо осадил скакуна и ловко спешился, спрыгнув с коня.
— Барон Эдвард Тромар — представился он, взяв два пальца под тулью своей егерской шляпы. Ну, этот-то точно из Тромера, подумал я, представляясь ответно.
В нескольких словах объяснив ему ситуацию, я передал слово Коллайну, говорить совсем не хотелось. Быстрее бы все это закончилось, тоскливо думал я, а ведь еще нужно решить вопрос с пленными бандитами, а делать палачами своих людей совсем не хотелось.
— Надо же, кого я вижу, да это же сам Говальд, по прозвищу Лютый! Правитель здешних лесов, как он сам себя называет! — голос Тромара вывел меня из моих мыслей.
До этого главарь безучастно сидел недалеко от нас, не принимая участия в погребении. При словах Тромара он вздрогнул и попытался втянуть голову в плечи.
— Вы не представляете, барон — на этот раз Тромар обратился ко мне — как я мечтал о такой встрече, не поверите, но мне она даже ночами снилась. —
— Так может Вы, и избавите нас от его общества? -
— О, я с огромным удовольствием сделаю это. А как ждут Говальда в Тромере! Так ждут, что горожане даже устроят целый праздник по случаю его прибытия. —
Тромар с удовольствием согласился избавить нас и от остальных бандитов. Но им не светило побывать перед смертью в Тромере, они будут повешены прямо здесь, как только закончат хоронить несчастных, объяснил барон.
Замечательно, никогда не находил удовольствия в том, чтобы присутствовать при казнях а уж тем более казнить самому….
Мы распрощались с бароном Тромаром и отправились дальше, несмотря на то, что до темноты осталось не более трех часов.
— Как называется эта деревня? — спросил я уже верхом на Вороне у одной из женщин с черными кругами вокруг глаз и искусанными в кровь губами.
— Счастливки, Ваша Милость — услышал я в ответ голос, в котором жизни было не больше чем в сером придорожном камне.
Господи, какая горькая ирония судьбы, что в селе именно с таким названием, случилось то, что там случилось.
— Вы опоздали, господин де Койн и опоздали на целых три дня. — голос герцога не выражал никаких эмоций, но он и не должен был выражать. Таким голосом и вознаграждают и подвергают опале, только простонародье может восхищаться и гневаться при разговоре с низшими, для аристократии все эмоции излишни, разве что восхищение к более высоким особам. Для герцога такая особа — Ее величество, все остальные либо ровня, либо ниже по положению.
— Извините, Ваша Светлость, нас задержал сожженный на перевале мост — мой голос тоже не имел никаких оттенков, простая констатация факта.
— А то, что произошло в Счастливках, это тоже было необходимостью? -
— Ни сколько не сомневаюсь, Ваша Светлость, что Вы поступили бы точно также —
Герцог на минуту задумался, затем кивнул головой, соглашаясь. А вообще он мне нравился, сухой, убеленный сединами старичок, с живым темпераментом и острым умом.
— Поймать Говарда Лютого, это большая удача, скажу я Вам. Прямо удивительно, что он посмел выбраться из своего логова. Сколько, говорите, вас было? -
— Тридцать один человек, Ваша Светлость —
— А ваших врагов? -
— Сто двенадцать. —
Цифра более или менее точная, поскольку неизвестно, сколько именно бандитов успело спастись, перебравшись через речку.
— И это были его лучшие воины, личная сотня. Но Вам, барон, не привыкать побеждать в таких ситуациях — с этими словами он слегка коснулся висевшего на моей груди ордена, полученного за Кайденское ущелье.
Я тоже привык к тому, что мне не надо искать неприятностей, ни больших, ни маленьких, обычно они сами меня находят. Иногда даже самому удивительно, что до сих пор умудрился остаться живым. И еще удивительно то, что мы прибыли совсем недавно, я едва успел разместить своих людей, привести себя в порядок, как сразу же поспешил к герцогу на доклад. Но, оказывается, герцог уже в курсе всего, что с нами произошло.
Не иначе, что Тромар успел послать гонцов с вестью, но когда он успел это сделать и почему я не видел….
— И сколько, барон, Вы потеряли своих людей? -
— Одного убитым, Ваша Светлость. Есть еще несколько раненых, но очень легко. Все они смогут продолжить путь. —
— Однако же. И как Вам это удалось? -
— Я стараюсь собрать только лучших людей. Это дорого, но дело того стоит, как Вы сами смогли убедиться. —
Я вспомнил свой разговор со своими людьми, когда постарался объяснить им, что силу нашего отряда можно измерить мастерством самого слабого бойца. И чем оно выше, тем выше и наша общая сила. Немногие были привычны к такому жесткому тренингу, который им предложили Дикие. Парни посвящали ему все свободное время, а учителя у них были знатные.
