Через три дня фокус повторился, правда, на борта машин никто ничего больше не клеил. Но, механизм разброса был тот же. К тому времени, у меня уже были знакомые среди постоянных продавцов рынка (я им кое-что привозил на обмен из деревень). Они-то и рассказали.
Еще три дня — новая порция листовок.
Это уже стало интересным. Задергалась и полиция, видимо руководящий кирпич долбанул-таки кое-кого по темечку. Патрулей на рынке стало больше. Но, эта мера не помогла.
Полуторка наша внезапно потребовала ремонта (сказались на ней-таки наши дальние поездочки) и Хасан отогнал ее в городской гараж. Дабы ускорить ремонт, я притащил заведующему гаражом пару литров самогона, который мы с ним и распили. После этого он самолично наведался в ремзону и дал руководящие ЦУ слесарям.
— И побыстрее, ребятушки! — включился я в разговор. — А то, нам завтра на рынок продукты подкинуть надо, да и оттуда кой-чего захватить.
Однако же успеть с ремонтом до завтра слесаря, как ни старались, не смогли. Машину выпустили из ворот только к обеду следующего дня. Не успели мы отъехать на пару километров, как я остановил Хасана.
— К конторе давай.
— Нам же сегодня в Михайловку?
— Да, забыл я там кой-чего.
Подъехав к работе, Хасан, остановив машину, побежал в подсобку — дремать. А я, сделав крюк, вернулся к машине.
«Так, что у нас тут НОВОГО появилось? Кузов — чисто. Кабина — тоже. Где? А вот оно — на подвеске».
Присобаченный проволокой, под кузовом висел бумажный пакет. Раскрыв его, я удовлетворенно хмыкнул. Так и есть, листовки. И до чего же остроумно придумано! При въезде на рынок — яма, машина прыгает на этом ухабе — пакет рвется по линии обвязки и на землю вываливается камень. К камню привязана нить, которая и вытаскивает за собой листовки, одну за другой. Они прошиты по верхнему краю ниткой и каждая листовка выпадая, от нитки отрывается. (Я еще на рынке обратил внимание на странные надрывы бумаги.) Ну, пора уже и в гараж визит нанести…
Этого парня я приметил еще в первый визит. Он обслуживал другую «яму», но к нашей машине пару раз подходил (кстати, именно после одного из таких визитов, на машине «вдруг» потек радиатор). Выбрав момент, я отозвал его в сторону.
— Эй, дружище, на минуточку тебя можно?
— Да, слушаю вас внимательно?
— Да, вот тут одну штучку у нас в машине обронили — протянул я ему раскрытую ладонь. — Чье бы это, не знаешь?
На ладони у меня лежал кусок проволоки и свернутый пакет из-под листовок.
«Опа! Есть попадание! Дернулся паренек».
— Да, мало ли тут такого добра лежит…
— А такого? — продемонстрировал я ему катушку ниток с иголкой. Катушку я одолжил утром у соседки, нитки на ней похожи на те, которыми были прошиты листовки.
Рука у парня инстинктивно дернулась к карману.
— Тихо, тихо — придержал я его за руку. — Не торопись и не хипешуй. Разговор у меня к тебе есть. После смены, вон, лавочку видишь? Походи, побазарим кое о чем.
Ждать пришлось долго, но парень пришел.
— Ты, на ногах не стой, правды в них нету — подвинулся я. — Садись, поговорим.
— Не о чем мне с вами говорить!
— Однако ж пришел? Значит, есть тема для разговора?
— …
— Идея у вас хорошая, только вы это дело завязывайте.
— Не понимаю, о чем это вы?
— Давай, ты не будешь совсем дураком прикидываться? Полицаи, на моем месте, с тобой разговаривать не стали бы. Ты б уже часа два, как соловьем у них в подвале разливался бы. И убеждать бы тебя никто не стал. Дали бы по чавке пару раз и все.
— Чего вам от меня надо-то?
— Ты сам мне и в болоте не уперся! Сказал тебе русским языком — с листовками завязывайте! Найдется умный кто, сопоставит способ разброса, частоту появления, да и сверит это со списком работающих в гараже. И все! И приплыли. Думаешь, я просто так к вам прикатил? Листовки с интервалом в три дня появляются, значит, их либо печатают медленно, либо мастырить свою систему вы можете нечасто. Последнее я проверил — не катит, нефиг там и мастырить, делов-то на 5 минут — пакет подвесить. Собираешь ты его в гараже и вешаешь уже готовый, так? Значит, листовки печатают не в городе и привозят их раз в три дня. Ты, вот мне радиатор нахрена пробил? Листовок у тебя не было, чтоб мне повесить, я специально так подгадал свой приезд.
Парень убито молчал.
— Короче. С тобой мне базарить не с руки. Мне твой главный, пусть и не самый, нужен. Есть у меня к нему разговор. Вот бумажка, тут адрес мой. К ночи я почти всегда дома. Пускай смотрят, пасут, мне до фени. Пусть или сам придет, или пришлет кого серьезного. Усек?
— Да…
— Ну и бог тебе навстречу, бывай.
«Придут или нет? По идее — должны, я для них объект интересный и много чего сотворить могу. Один я тут не шибко делов наворочаю, хотя… Кое-что у меня в загашнике есть. А как доказать, ежели что? Бумаги? Катит… А еще что? А больше ничего и нету…»
Они пришли ночью, через четыре дня.
Дверь я не закрывал, и шаги их услышал заранее. Пришло их трое, один остался на лестнице, а двое вошли ко мне.
— Вы хотели нас видеть?
— Вас — это кого?
— В смысле?
— В прямом. Вы ж не сами по себе люди, за вами стоит кто-то?
— Мы представляем подпольный обком партии, вам этого достаточно?
«Мать, мать, мать! Прямо тебе кино — «Подпольный обком действует». Хотя, вполне достоверно, может и так быть».
— Вполне.
— Итак, что вы хотели сообщить?
— Вы уже знаете, где я работаю?
— Да, вы работаете на немцев.
— Ну, советская власть меня на работу не взяла. А жить как-то надо. Но, вы правы, давайте ближе к делу. Я располагаю ценными сведениями о дислокации немецких частей, их численности и многом другом.
— И откуда у вас эти сведения?
— Не забывайте — наша контора их кормит. Не только наша, естественно, но узнавать при этом что-то интересное вполне возможно. Кроме того, я располагаю возможностью свободного перемещения в городе и вокруг него. У меня есть автотранспорт.
— Это все?
— Нет. Не все. Есть и еще кое-что, что я могу сообщить уже на Большую землю.
— Почему не нам?
— Извините, но это не ваш уровень. Без обид, но некоторые вещи вы просто не знаете.
— Почему вы так в этом уверены?
— Вы не поймете,… Я уже объяснял это представителям НКВД, но…
— …?
— Нужен выход НАВЕРХ. Не на самый, но уровень должен быть СЕРЬЕЗНЫМ.
— И как вы себе это представляете? Сюда должен кто-то прибыть для разговора?
— Нет. Переправьте меня на Большую землю, ясен пень — не в тюрьму.
— Это вряд ли. Никто не будет проводить такую сложную операцию для того, чтобы вывезти в тыл бывшего зека.
