в том, что их не взять, их берегли. Уже утром в районе Посудичей вошли в соприкосновение с противником на берегах реки Вабля. Джуровский и Меловский леса давали укрытие от авиации. В первый день отразили довольно наглую попытку прорваться к Погару по шоссе, через мост у Красной рощи, тем более, что уничтожать его наши разрешения не давали. Но пробку мы устроили там знатную, а Вабля в нижнем течении довольно широкая и глубокая. Слева есть броды, там оставили наблюдателей, но основные силы бросили на защиту двух мостов в Бобрике и в Гринево, через которые шли грузы для танкистов. Но и там, кроме нескольких мелких боестолкновений ничего не произошло, пока нас не перебросили к Стародубу. Вот там пришлось драться всем полком, отражая атаку с трех сторон примерно по сто танков в каждой группе противника. Проще всего было у Степок, сложнее всего – у Крапивны, где сплошные поля и небольшие рощицы. Туда пришлось перебрасывать мой «резерв»: батарею «штугов», что внесло особую сумятицу в действия 46-го мотокорпуса немцев. Они их пропустили, считая их своими, а там почти 7 километров по полностью открытому участку до Крапивны, ну, а когда стали получать от души, тогда и поняли свою ошибку. Но было поздно. Наш старый знакомец: генерал Фитингхоф, потерял в этих боях большую часть своего корпуса, уже достаточно потрепанного под Смоленском и Ельней. Тем более, что действовал мой полк не в одиночку, а в тесном взаимодействии, как с 3-й армией, так и с группой Ермакова, которые выделили достаточное количество пехоты и танков, чтобы прикрыть «истребителей». И самое главное, чего удалось добиться в этих боях: мы «ушли» от «штыковых ударов». Танки поражались на таких расстояниях, что действие их короткоствольной артиллерии практически не оказывало воздействия на батареи. За счет приданных танков КВ-1, окопанных в центре опорного пункта, обеспечивалась устойчивость ОП в ходе атаки их танками противника. При отсутствии танков, одно из орудий окапывалось в центре «звезды», с возможностью быстро менять направление сектора стрельбы, обеспечивая круговую оборону ОП. Каждое из остальных орудий тоже имело возможность быстро перебросить станины. Этому способствовало и само орудие: сошники не «закапывались» в грунт, как у немецких 75-мм пушек, поэтому позволяли быстро развернуть орудие. Каждый дивизион мог составить три таких «звезды». За счет новых орудий возросла дальность эффективного огня батарей на целый километр, к тому же, на таких дистанциях взрыватель МД-5 успевал срабатывать внутри танка, а не просто прошивал насквозь «коробочки» и взрывался за ними. Так что, стал понятен «вопль» артиллеристов-«сорокапяточников», которые перевооружились на ЗиС-2 в начале 1941 года. Они открывали огонь поздно, как с «51-К», с 500 метров, поэтому взрыватель срабатывать не успевал. Но, в отчет это обстоятельство я вставил, МД-7 нужен уже сейчас!
Очень неплохо проявили себя 104-К, длинноствольные «сорокапятки», у них вдвое возросла дальность действительного огня с новым выстрелом (со старым на 300 метров). Их у нас совсем немного: одна батарея «быстрого реагирования». Они выполняли роль заманивающих, находясь в «старых» строях вместе с макетами этих пушек. На шесть макетов – одна настоящая. Макетов немцы побили много! А вот значительных потерь, несмотря на очень интенсивные четыре боя, полк не понес. Самоходных установок не потеряли ни одной, если не считать выхода из строя СУ-5, которой спалили фрикционы, когда застряли. Четыре орудия потеряно полностью, пять требуют ремонта, но боеспособны. За две недели боев – результат вполне на уровне. Нас вывели 9-го октября, заменив свежим полком ИПТАП, полученным из Резерва Ставки. Лизюков потребовал вернуть полк в дивизию точно в отведенный срок. Вечером 9-го октября познакомились с генерал-лейтенантом Еременко. Теперь у командующих фронтами есть «личный фонд» наград. Всех командиров дивизионов и меня он «поздравил» Красным Знаменем, и большое количество наград досталась младшим командирам и красноармейцам. Обещание «разбить Гудериана» выполнили не мы и не Еременко, его «разбил» Гитлер, 6-го октября, после того, как мы 4-го числа сожгли все танки у Крапивны, под Оршей состоялось совещание OKW, на котором горячий «быстрый Гейнц» что-то ляпнул Гитлеру, и тот снял его с командования 2-й танковой группой.
Глава 7. «Высочайший смотр»
Ехать назад, с чувством выполненного долга, несколько приятнее чем, когда тебя посылают неизвестно куда, затыкать очередную дыру, проделанную неизвестно кем. Находясь в нормальном пассажирском вагоне – удобно проводить совещания комсостава, тем более, что один из трех таких вагонов был вагоном-рестораном. И даже бригада была, но у них не было того, из чего готовить еду. Пришлось восполнять этот пробел в обслуживании тем, что получили на котловое довольствие. Ехали довольно медленно, литер нам не присваивали. Не было и бомбежек, погода решила отыграться за все лето, поэтому набежали тучи, и накрапывал небольшой дождик. Где-то по полдня в воздухе висел туман, так как ветра не было совсем. Обсуждали действия всех и каждого, а с 11-го числа стало известно, что мне, кроме переформировки, предстоит ехать в Москву, поэтому я засел за отчеты и отписки. Так как скорость мы так и не набрали, то в Малоярославце пришлось выгружать «мой» ГАЗик, и ехать в сторону Москвы, иначе бы я опоздал на объявленное совещание. Но, оказалось, что прибыли мы одновременно, кто-то позаботился, чтобы эшелоны прибыли вовремя, но – со злым умыслом! Назначен строевой смотр, и не где-нибудь, а в Измайлово! Это ближайший к Москве полигон ГАБТУ.
А мне-то как хорошо! Мало того, что полк только вышел из боев, но он же только-только сформирован, а дивизия – парадная, показушная показательная. Комдив уже ждал полк на станции Измайлово. Благо, что человек он опытный, и не первый раз попадает на такие мероприятия, поэтому он с собой привез часть содержимого дивизионных складов, тем более, что казармы 6-го полка здесь рядышком. Моим «оборванцам» будет во что переодеться. Но битые пушки приказал пока не менять и не прятать. Осматривали батареи до самого утра, поспать людям он так и не дал, но выделил время позавтракать. Полк к тому времени переместился со станции к недостроенному стадиону, помещения под трибуной которого использовались как казармы с началом войны, а вовсе не Сталиным, как пытаются всех уверить работники очередного музея восковых фигур. Особенно умиляет интерьер, на котором и прокалываются «историки»:
Сакральные «ельцынские цыплята-табака» с головой выдают тех, кто пытался спрятаться здесь в 93-м. Но, это уже из другой истории. Нам проще, в тот момент штаб 17-го ИПТАП располагался временно в этих местах, а Сталин подъехал на автомобиле из города. И не один. Собралось все руководство РККА и страны. Собранный, буквально на коленке, полк свою задачу выполнил, и не слишком сильно пострадал при массированной атаке танков. Переодеть всех мы не успели: шинели не входили в список вещей первой необходимости при формировании. Их заменяли куртки и ватники, хотя спать под шинелью удобнее. Но даже склады 1-й Пролетарской требуется пополнять при таком частом отведении дивизии на переформировку. Уже скоро большое начальство привыкнет к новому виду армии, а пока нам сделали замечание, что красноармейцы одеты не по форме. Здесь же на поле рядом со стадионом две батареи были развернуты в боевые порядки. Бойцы успели вырыть два узла обороны и ложные позиции для заманивающего орудия. Показали «залповую стрельбу» из макетов, приспособления для которых сделаны нашими умельцами из шашек имитационного разрыва (ШИРАС). Надежное средство демаскировать позиции ложной батареи и скрыть работу настоящего заманивающего орудия. «Звездочки» получились миниатюрными, места здесь маловато, всего 600 метров по фронту, но возможность понять устройство позиций оно давало. Вопросов возникло очень много, все это расходилось с опытом Гражданской войны, коим владело большинство из присутствующих.
– Орудия на «уставной» позиции быстро фиксируются противником и выбиваются. У нас построение более плотное по фронту, но имеет три уровня по глубине, что позволяет концентрировать огонь на наиболее опасных целях. Плюс обеспечена круговая оборона батареи. Проигрыш во фронтальном построении мы отыгрываем за счет дистанции между батареями. Так что, количество орудий на километр особо не страдает. Впервые отработали это под Борисовом и Витебском, применяли и на Лепельском направлении, под Смоленском и в крайних боях на Судости. Вполне успешно. Выяснили, опытным путем, что донный взрыватель МД-5 имеет низкую скорость срабатывания, товарищ Сталин, и для орудий, имеющих высокую скорость вылета снаряда, не слишком годится. Снаряд с ним прошивает танк насквозь, а потом разрывается, если вести огонь на маленьких дистанциях.
