Я кивнул. Дамблдор бросил взгляд в сторону едва заметного между деревьев здания и снова посмотрел на меня.
— Ждите здесь. Ни в коем случае не входите внутрь. Хотя я сказал вам, что драться не придется, случиться может всякое. Мне не известно, к каким чарам прибегнул тот, кто спрятал здесь эту вещь, но если… если вы заметите поблизости странных людей, или кто-то сюда аппарирует — немедленно, слышите, немедленно возвращайтесь в Хогвартс. Поскольку вы несовершеннолетний, и аппарировать вам нельзя…
Я собрался было возразить, что один раз уже прибегал к аппарации, и меня не засекли, однако Дамблдор поднял руку, призывая к молчанию.
— Знаю, что вы хотите сказать, Линг, однако в прошлый раз вы находились за пределами возможностей слежения Министерства, а сейчас вы в Британии, так что…
Дамблдор сунул руку в карман и выудил оттуда какой-то продолговатый предмет. Осветив его палочкой, он показал мне небольшой медный подсвечник.
— Я создам для вас портал. Он всегда будет рядом, и вы сможете воспользоваться им в любой момент, как только возникнет опасность, или как только вы решите, что она возникла. Обещайте мне не ввязываться в драку — маги, которые могут сюда явиться, чрезвычайно сильны, против них вам не продержаться и минуты. Вы все поняли?
— Да, сэр, — ответил я. Дамблдор раскрыл ладонь с подсвечником, и тот взлетел в воздух, зависнув на уровне моих плеч. Коснувшись его палочкой, директор произнес: "Portus", и подсвечник крутанулся в воздухе, давая понять, что заклинание успешно наложено. После этого Дамблдор отлевитировал портал в сторону, снова взглянул на меня и кивнул.
— Ваша очередь.
Я вызвал патронуса и легко переместился в его сознание. Ожидая увидеть вокруг дома какие-то необычные эффекты, я был слегка разочарован. Зрение патронуса действительно оказалось превосходным, и он воспринимал окружающий мир так отчетливо, словно на дворе стоял день. Тучи в его глазах выглядели серыми, с металлическим отливом; сквозь них пробивались яркие серебристые лучи шедшей на убыль луны. Лес просматривался далеко вперед, и старый полуразрушенный дом был виден как на ладони. Его не окружали никакие ауры или странные свечения, но на всякий случай я провел патронуса вокруг здания, желая удостовериться, что ничего не пропустил.
— На доме ничего, — сказал я Дамблдору.
— Теперь внутрь, — проговорил тот.
Патронус приблизился к закрытой двери, но как только его когтистая лапа коснулась изъеденного червями и жуками дерева, я испытал довольно сильный удар, похожий на удар электрическим током, а патронус с шипением отпрыгнул в сторону.
— Вижу, вижу, — поспешно сообщил Дамблдор и вытянул вперед палочку. Не покидая сознания патронуса, я, словно зачарованный, смотрел, как из палочки директора выплескиваются яркие снежно-белые волны и, дойдя до дома, начинают растекаться по его стенам и окнам. С моей человеческой точки зрения из палочки не возникло даже вспышки — все заклинания, что накладывал Дамблдор, были невидимыми. Наконец, волны иссякли, и дом оказался покрыт белым сверкающим слоем неизвестных мне чар. Я направил патронуса к двери, и теперь его прикосновение к старому дереву не вызвало никаких неприятных ощущений.
— Умно придумано, — не спуская с патронуса глаз, пробормотал Дамблдор, имея в виду заклятье, у которого не оказалось ауры. — Будьте осторожны, Линг, очень осторожны.
Я и сам это понял — впервые я чувствовал то же, что мой патронус. Прежде мне никогда не доводилось испытывать отражение его ощущений, а потому появление такой реакции слегка тревожило. Тем временем, патронус бродил по маленькой гостиной, усыпанной сухими листьями, ветками и осколками давно разбитого стекла, а потом направился к грязной кухне и замер у порога.
Посреди покрытого застарелой копотью и кое-где поросшего плесенью помещения медленно вращался полупрозрачный темно-серый вихрь с молочно-бледной сердцевиной. Его диаметр не превышал пяти дюймов, но сам он выходил из деревянного пола и достигал потолка, напоминая ствол призрачного дерева. Из вихря то и дело выскакивали маленькие ветвящиеся черные молнии, и патронус попятился в гостиную, явно не желая оказаться их случайной мишенью.
— В кухне из пола растет столб, — сказал я Дамблдору. — Сам он темно-серый, с белым центром. Из него бьют черные молнии.
— Отлично, — воскликнул Дамблдор. — Превосходно, Линг!
Я убрал патронуса и взглянул на директора. Дамблдор смотрел на дом со странным выражением, какого я раньше ни разу у него не замечал. Он очевидно был рад, что его предположения подтвердились, а надежды сбылись, но к вполне понятной радости примешивалась какая-то новая, доселе незнакомая мне в директоре эмоция, которая неприятно удивляла и даже беспокоила.
— Ждите здесь, — приказал Дамблдор и устремился к дому. Я посмотрел, как он исчезает за дверью, и снова вызвал патронуса, больше, однако, не перемещаясь в его сознание. Тот не стал подходить к зданию — судя по всему, увиденные чары ему совсем не понравились. Конечно, он не знал, что это такое, просто отреагировал на чужие энергии, но, если подумать, патронус — часть меня, и хотя обладает определенной физической автономностью, автономного мыслящего сознания у него нет. Следует ли из этого, что это я каким-то образом знал, насколько опасен серый вихрь и его молнии? Или патронус может анализировать заклинания на своем, уникальном уровне, так что даже пребывая внутри него, я не могу испытывать те же ощущения, поскольку создан из других энергий, и мне просто нечем их переживать?..
Я так глубоко задумался, что лишь спустя пару минут внезапно осознал: Дамблдора до сих пор нет, а патронус ведет себя очень странно. Обычно он не сидел долго на одном месте, но сейчас неподвижно замер напротив дома, уставившись на него так, словно тот его гипнотизировал. Я переместился в его сознание и чуть не вскрикнул, испуганный тем, что увидел перед собой.
Защитное заклинание Дамблдора разъедалось, словно облитое кислотой. Белый слой вспучивался крупными серо-серебристыми пузырями, которые лопались и медленно стекали к фундаменту, а из наружной стены под одним из окон без конца били мелкие черные молнии, уходя в пространство и исчезая в нескольких метрах от дома. Я направил патронуса внутрь, снова испытав при входе все тот же, хотя и более легкий электрический удар, и послал его в кухню.
Столб, пронизывающий ее сверху донизу, исчез, однако все помещение было погружено в грязно-серый клочковатый туман, не имеющий ничего общего с тем, как патронус воспринимал холодный воздух. У небольшой дыры в полу лежал Дамблдор; его правую руку до самого локтя окутывали черные молнии, бьющие от нее прямо в стену и уходя дальше, на улицу. В первую секунду мне показалось, что Дамблдор потерял сознание, однако я тут же заметил его слабые попытки приподняться и дотянуться до лежавшей поодаль палочки.
