На счастье механиков, швартовная лебедка была, как и грузовые, электрической. Но если генератор в двадцать пять раз меньшего по водоизмещению «Интернационала», в теории, мог выдать достаточно мощности, чтобы хватило запитать здоровенный лебедочный мотор даже под нагрузкой, то вот бортовая сеть на такие чудеса рассчитана явно не была. Поэтому надо было, хочешь не хочешь, запустить генератор «Марибэль». А он, как и большинство оборудования, был куплен владельцами в состоянии металлолома, восстановлен трудолюбивыми руками Амяза и им же поддерживался в рабочем состоянии, так, что тот знал в лицо каждый болтик.
— «Раньше он на берегу стоял…» — принялся пояснять тот Каре на саргашском, копаясь в железных потрохах, — «Кран в порту электричеством снабжал. Стационарный…»
— «У стационарного есть разница с корабельным?»
— «Вот и они думали, что никакой разницы… А она есть… При качке глох постоянно. В шторм так вообще — только и сиди около него. Весь корабль без света… И трюмные помпы тоже не работают».
— «А это можно исправить?» — Кара подала нужный ключ и тоже сунулась в недра агрегата, чтобы лучше слышать, — «Это-же, наверное, из-за топливной системы, больше не из-за чего?»
— «Исправить можно все… Были бы инструменты. И время. А у нас, тогда, ни того ни другого не было».
— Я вибачаюся, але у мене дви новини, — вернулся с докладом посланый посмотреть, что там с топливным генератором Михай, — Хороша и погана. Точнише погана, хороша, знову погана и знову хороша.
— Совсем-воопше топлива нет?
— Так. Двигун, писля столкновення заглох, але крани нихто не закрив, так що все паливо пишло самотиком в систему, через зазори в насоси, а звидти, знову таки через зазори, под пайол.
— А хорошая новост?
— Топлывный гэнератор оны заглушилы! — ответил вместо Михая Багир, — Он не вскыпэл и эго нэ порвало. Но гарта, походу, сдохла. Эта второй плохой новост!
— А вторая хорошая?
— Друга хороша новина полягае в тому, що стрижни — гивно. И це добре, тому як, незважаючи на те, що их не перевели в режим зберигання, вони не перегрилися и не розсипалися. И нам не доведеться вигрибати их з генератора лопатой, щоб знову його перезапустити — опосля этого завжди чухаешься як цуцык.
— Перезапускат — совсем-воопше долго… И пока на мели — опасно. Мошет в каналы песок насосат. Мошно ис нашего бошку отлит и на ней запустит. Попробоват хотя бы. Привесите две-три бошки топлива и сшатый восдух. Сешас попробуем запустит.
— Я пойду — отклюшю все потребители пока… — вызвалась Кара, — Тут все полурасобано и топливо внису. Мошно пошар устроит.
* * *
Запустить генератор удалось уже практически ночью. Грузовые работы в темноте было решено не проводить, но Амяз включил насосы, чтобы откачать набравшуюся воду и осушить генератор. Это оказалось очень красивым зрелищем, так как струи начали фосфорицировать, создавая на поверхности воды красивейшие переливы.
— Это так и должно быть? — поинтересовался у вышедшего подышать свежим воздухом Доктора стоявший на вахте Федор, — Ну то, что тут светится всякое — я знаю уже. Но почему именно там?
— Потому, что там есть гарта.
— Это она светится?
— Найн! Это её едят микроорганизм. Их поедайт другие микроорганизм, а их — планктон. Он, в свой очередь, светится, чтобы отпугивайт поедающий его рыбы.
— Красиво.
— О! Я вам сейчас рассказывайт, что на самом дело красиво! Один мой знакомый, который есть изучайт гарта, выдвигайт гроссе интересный теорий. Он считайт, что некий высокоразвитый цивилизация в древнойсь пыталась создавайт убер оружие! Хищный, неостановимый, стремийтельно размножающийся организм, который буквально сжирайт все живое на свой путь.
— А я в ней носки стираю… — Федор опустил голову вниз, — Но ноги, вроде, на месте.
— Йа! Потому, что создававшие этот ужас недооценивайт Природа! «ХА!!!», — говорийт Природа: «Ты думайт, что это есть оружие? Глупый унтерменш! Это — не более чем еда! Гуттен аппетит, май кляйне киндер!» И создавайт гроссе армия микроорганизмы, который с удовольствием пожирайт гарту, ставшую на атакованной территория самый доступный пищевой ресурс. Что говорийт нам о том, что есть невозможно пытайтся тягаться с Природа в созданий смертоносный хищники. Кстати, если носки в гарте вы можете продолжайт стирать, так как она эффективно уничтожайт вредный бактерии и грибки, то нижний белье лучше нихт пробуйте. Иначе я буду вынужден лечйить вас от крайне неприятный дерматит.
Федор снова посмотрел вниз и понимающе кивнул. Доктор тоже кивнул и пошел прогулочным шагом по палубе, любуясь ночными пейзажами. На корме механики меняли у машины лопнувшие от подъема многотонной лебедки рессоры и размышляли, как сделать так, чтобы не допустить подобного в будущем. В механике Доктор немного понимал, но так же он понимал, что лезть с этим «немного» в спор профессионалов, которые этим живут — плохая идея со всех сторон. Поэтому он просто встал рядом наблюдая, как те деловито возятся с железками. Багир, периодически воровато оглядываясь, косился на него несколько минут, потом вытер руки тряпкой, достал из под сиденья бутылку и потряс ей.
— Будэте? Нэмного? Для настроэния?
— О! Данке, мне совсем немного. Чисто символически.
— Сэйчас! — «чисто символически», в понимании Багира, оказалось грамм сто, — Только чтобы никто нэ выдел.
— Гут… Я в цвай прием, если вы не возражайт…
— Закусыт? Эст сало. Этс рыба.
Доктор подошел, взял с спрятанной в машине тарелки кусочек сала, выпил, закусил, выдохнул и снова выпил.
— «Гут пройти», как говорит Капитан…
— Как он там? Тоскуэт?
— По свой старый судно? Определенно. Много связанный с ним воспоминаний. Он вам говорийт, что собирайтся его восстанавливайт?
— Нэт. Но мы самы всэ понялы. Амяз понэл.
— Ясс… Капитан-аза никогда своих не бросает, — согласно кивнул Амяз, — Если бы «Марибэль» совсем-воопше утонула — мошет и смирился. Но сйешас тошно не бросит. Мы обсушдаем, што делат. Восстанавливат мошно, но совсем-воопше долго. А нам надо Ксению восврашат, Антон-аза встрешат…
— Паэтаму, — перебил его Багир, — Мы с Михаэм прэдлажылы раздэлытся. Амяз этот судно знаэт, он можэт эго почыныт. Наш двыгатэл мы за шторма обслужыли. Нас двоых там за глаза хватыт, чтобы до Малатана дойты.
— Есть вероятнойсть, что тут спрятана контрабанда и те кто её прятайть, могут за ней возвращайтся.
— А ми сэйчас эго разгрузым, с мэли снымэм и перепрячэм.
— Все равно это есть опасно. Надо оставляйт еще и стрелки.
— Бля… Лыш бы Ура аставылы!
— Вы нихт его любийть?
— Я!? — Багир метнулся вокруг, заглянул за кормовую надстройку, посмотрел наверху и даже под и над машиной, — Я эго, па чэловэчэски уважаю, но по правде — падла он, врэмэнамы, хлэщэ Старпома.
— Сочту за комплимент… — раздалось из-за фальшборта, — И я не сочная самка, чтобы тебе, обезьян, нравится.
— Здаеться мне, пан… — шепнул Багиру Михай, — Шо вин на привальному бруси сидив…
Багир, который издавал нечленораздельные звуки, пытаясь справиться с эмоциями, только что-то прорычал. Ур выбрался на палубу, покрутил головой, принюхался и полез в машину.
— Так — закусь вижу… Где бутылка?
— Яка пляшка, пан? — деланно удивился Михай, поняв, что в очевидном месте под сиденьем Ур её не нашел, — Ниякой пляшки не було. Що едим в неположеному мисци — гришни. А пити — не пьемо. Ось у пана Доктора запитаете.
— А почему тут спиртом пахнет?
— Так це техничний! Хвости и голови вид самогону! Детали протирати! Ми таке не пьемо!
Багир, согласно кивнув, ткнул под нос Уру жестянку из под краски, сильно воняющую спиртягой и сивухой. Ур понюхал, скривился и с подозрением покосился на механиков.
— Допустим… Но, у нас объявлена повышенная готовность, так что не дай бог, приматы, увижу, что вы пьете, пока она действует… Свободны…
По военному четко развернувшись, Ур скрылся на надстройках. Багир с Михаем проводили его взглядом, потом переглянулись.
