— Це все добре, пан, але де, тоди, пляшка?
— Я нэ брал!
— Я теж…
Подошедшая сзади Кара ткнула Багира в бок и сунула ему из рукава за пазуху бутылку.
— Вах! Кагда успэла!
— Я всех офисер-привышки снаю… — Кара довольно улыбнулась, — Ур-аза наверху сидит и са всеми наблюдает. У него гласа селеным светятся… Если он несколко рас в вашу строну смотрел, а потом исчес, снашит саметил и подбирается. Смотри…
С ходовой рубки действительно несколько раз сверкнули отраженным светом зеленые глаза. Багир понимающе кивнул, уважительно покосился на Кару и пошел прятать выпивку. Доктор, тоже восхищенно цокнул языком.
— О! Впечатляющий наблюдайтельность! Если бы вы них объясняйт, я бы думайт, что это благодаря ваш способнойсть чувствовайт машины.
— Оно совсем так не работает… — смущенно помотала головой Кара, — Не как обышно думают.
— А как?
— Неснаюкакобъяснит… Простите… Ошен быстро говорю когда волнуюс.
— А вы есть волновайтся?
— Я вас ошен редко вишу. Ошен редко расговариваем.
— Понимайт… Ну вот мы имейт шанс исправляйт данный оплошнойсть. Тем более, что способнойсть саргаши к общений с техника, есть гроссе интересный феномен. Давайте начинайт с мелкий механизм.
Доктор достал карманные часы и протянул Каре. Та осторожно взяла их и начала рассматривать.
— Что вы есть чувствовайт, когда брайт их? Как вы понимайт, правильно они работайт или нихт?
— Ошен слошно объяснит. Я эти шасы первый рас вишу, поэтому плохо их шуствую. Што-то вроде снакомый-неснакомый шеловек. Когда вы встрешат снакомый, вы срасу видите, што он сшастлив или ему несдоровится. Но и когда неснакомый шеловек — тоше. Только хуше понимаете пошему.
— Хм… То есть, это есть что-то вроде эмпатий, только к машины, а не к живой существа? Вы нихт чувствовайт конкретно, просто понимайт, что данный механизм плохо?
— Восмошно… — Кара пожала плечами, — Шем болше машина похоша на меня, тем проше.
— Вы есть хотеть сказайт, что чувствовайт сродство с двигатель внутренний сгораний?
— Ясс… Двишгател дышит, кушает, двигается. Поэтому я слушаю его и понимаю, што ему нушно. Например шуствую когда ему восдух ошен-мало. Или топливо ошен-мало. Или двигатся слошно. В эти шасы прушина севшая. Устают быстрее. Но это все, што я могу сказат. Нушно болше с ними пообшатся.
— Феноменально! Совершенно верно! Я имейт ввиду, что они действительно хуже держайт завод. Вы это определяйт просто держа их в рука!
— Ну да… Мошно я их пошиню? Ошен неприятно когда они так работают.
— Вам неправильно работающий механизм есть доставляйт дискомфорт? — Кара молча кивнула, — Гроссе интересный момент. Хорошо — если вы ремонтировайт их, я есть буду вам очень благодарен. Это — память. Первый часы который я есть покупайт самостоятельно. Первый взрослый решений и трата в моей жизни.
— Я ошен-совсем аккуратно их пошиню…
— Гут!
* * *
К разгрузке трюмов приступили как только рассвело. Сперва выдергивали по одному ящику, потом нашли под первым слоем грузовую сеть и начали тягать сразу по дюжине, благо грузоподъемности хватало. Вынутое, после беглого осмотра, сбрасывали за борт. Боцман стоял на лебедке, Тайга крепила груз, а Келпи следила как все идет и осуществляла коммуникацию. Механики копались в машинном, остальных Капитан расставил так, чтобы как можно более полно наблюдать за обстановкой вокруг, а сам, стоя на мостике, курил трубку за трубкой. Только ведь все устаканилось, только ясность появилась, как опять! Это же громадный сухогруз! Его-то им куда?! Как они его потащат? Куда? На какие шиши чинить? Кого к штурвалу ставить? Это с одной стороны…
А с другой, как он не проклинал эту посудину, но ведь вывезла? Столько раз выручала. И бросить её тут — он сам себя после такого уважать перестанет. Это как друга бросить, даже хуже. Друзья у него, при такой жизни, как на подбор — в пропасть кинь, не пропадут. А корабль без рук, которые его поведут, беспомощен.
— Вам кофе сделать? — спросила поднявшаяся Барабашка, — А то все что-то делают, а я без дела сижу…
— Сделай. И парням, потом, холодного сооруди попить. И пожевать.
— Хорошо! Я сейчас!
— Обращайся… — ухмыльнулся Капитан, — Я дело быстро найду…
Шлепая тапками Барабашка ускакала вниз и через пять минут вернулась, осторожно неся чашку. Потом снова убежала и еще минут через пятнадцать выволокла с камбуза котел с холодным чаем и поднос с бутербродами. Переход по крутым сходням с таким грузом был проблемой, но Ур, увидевший сверху её мучения, дал сигнал Бардье. Тот скомандовал: «Перекур» и послал Тайгу помочь, а сам пошел звать механиков. Капитан, попивая кофеек, тоже перебрался на «Марибэль» и заглянул в полуразгруженный трюм.
— Сколько сняли уже?
— Три ряда.
— Неплохо… Нашли что-то?
— Пока только камни. Но Тайга говорит, что там, сквозь щели, видно что-то.
— Да, на… — оторвавшись от питья Тайга кивнула, — Два ряда до них еще, на… Какие-то здоровенные доски, на… Метров по десять, на…
— Хорошо укрыли… Видать ценное что-то.
— Надеюсь, на… Я там охуела, на, на жаре, на, скакать, на…
— Понимаю… — допив кофе, Капитан передал чашку Барабашке и поискал Амяза, — Слушай, а там опреснитель в каком состоянии? Запустить можно? Или с борта воду подать?
— Опреснитель совсем-воопше плохой. Пить не стоит.
— Хотя бы ополоснуться?
— Ополоснутся мошно. Сейшас попробуем запустит от вспомогательный установка. Топливный генератор мы расобрали. Шистим. Шиним.
— Запустить получится?
— Ясс. Полушится. Но нушно время.
— Хорошо. Попробуйте. Бардья — набери воды, чтобы запас для питья был.
— Дак я набирал. Выглохтали уже.
— Больше набирай. Тайга как лошадь пьет. Да и пылища там, смотрю…
После перекура выкинули мешающие ящики под которыми обнаружился настил из толстых досок. Тайга откинула одну вручную и заглянула внутрь. Остальные, обступив горловину люка, не сговариваясь, вопросительно дернули головами.
— Ну что там?
— Хрень какая-то, на… Вся в мешковину завернутая, на…
— Ну разверни…
— Понятнее не стало, на… — Тайга нашла, где залезть и сунулась внутрь, — Железное, на. В масле все, на…
— Это по вашей части… — кивнул механикам Капитан.
— Сейшас посмотрю…
Амяз надел рабочие перчатки и лихо съехал вниз по тросу. Багир с сомнением посмотрел вниз, раздумывая, повторить это или не стоит, но чувство самосохранения взяло верх над желанием покрасоваться. Тем временем Амяз уже нырнул под доски, оттянул мешковину и исчез под ней. Вылез он в полушоковом состоянии, растерянно вращая глазами и в холостую двигая челюстью по причине потери дара речи.
— Ну чего там? Не томи!
— Капитан-аза! Там… Там… Там станок! Токарный! Совсем-воопше новый! Я палсем попробовал — выработка на станине совсем-воопше отсутсвует! Патрон пошатал — люфт совсем-воопше нет!
— Серьезно? А еще что?
— Это все — станок. Большой станок!
— Они станки контрабандой везли? — не понял Марио, — Зачем?
— Колониальные компании стараются держать Острова в зависимости от привозных товаров. Поэтому, официально, сюда станки ввезти никто не даст.
— Но как они могут запретить?
— Под предлогом того, что островитяне начнут на них делать пушки и пиратствовать. Не то чтобы это было сильно далеко от правды — Сараманку все видели?
Все если не видели, то слышали, поэтому согласно покивали.
— А теперь представьте, что эти парни смогут сделать на нормальном оборудовании, а не на том хламе, который у них есть сейчас?
— Давайте, краще, уявимо, — предложил Михай, — Що на нормальному оборудованни зможемо зробити ми? Там же не один станок, сподиваюся? И не тильки токарний?
— Вах! Да я и на таком токарном столько всэго сделать магу!
Багир, мигом забыв об осторожности, съехал вниз по примеру Амяза и принялся помогать ему оттаскивать доски в сторону. Михай посмотрел сколько лететь, если что, покачал головой и пошел по сходням.
