- Значит про Москву - правда?
- Так точно, товарищ полковник.
Он покачал головой, снова осматривая нас с ног до головы, зацепившись взглядом за разгрузку, которая мелькнула, когда я доставал документы и на снайперскую винтовку в чехле.
- Откуда ж вы такие взялись?
Не знаю, или из желания пофорсить или реально я зауважал этого человека, но ответил так как оно было:
- Только ночью прилетели с Бориспольского котла. Должны были потом самолетом в Москву, но аэродром разбомбили, вот приходится идти в Новоселовку, где есть резервный и откуда нас заберут.
Нас внимательно слушал и капитан, и после этой фразы сразу вмешался в разговор.
- Не получится, капитан. На той стороне немцы.
- Какое количество, и кто именно?
- Пока не ясно. Тут толком никто ничего не знает. Все, в основном тыловики, бегут за реку, а из-за дождей ее разнесло…
Видимо его шатало от слабости и потери крови, и поэтому его рассказ получался каким-то скомканным, но главное я понял. Полковник продолжал.
- Здесь был мост неплохой, но диверсанты ночью его подорвали. Я отправил артиллерийских разведчиков на ту сторону, но пока никаких известий. Мост восстанавливают.
- Понятно.
А я сам пока не знал что делать. Как-то переть вперед без разведки, тоже не очень то и хотелось, но вот выхода то никакого не было.
- Надо идти, нас время и так поджимает…
- Ну сами смотрите.
Я подозвал Зееловича, он как-то с надеждой смотрел на меня, но пришлось его огорчить.
- Вот что лейтенант. Придется тебе здесь со своими бойцами остаться - впереди немцы, а нам очень надо попасть в Москву. Такой толпой не пройдем. Засветимся, и всех положат, а в худшем случае или я или мой напарник попадем в плен. Вдвоем нам будет проще, так что не обижайся, главное выполнить задачу. В твоем полку я сообщу, где ты и что с тобой.
К моему удивлению, он подобрался и сразу принял деловой вид, и негативное впечатление от того, что летеха хотел бросить своих людей и уйти с нами, как-то отошло на второй план. Отойдя в сторону, прикрывшись полой плащ-палатки, он достал из планшета листок бумаги и сразу стал что-то писать. Глянув через его плечо, к своему удивлению, это оказалось донесение командованию полка о сложившейся ситуации. Через пять минут он мне передал и это донесение и пачку писем бойцов, которые оставаясь, быстро накатали несколько строк и просили при возможности отправить весточку родным.
Ненашев приняв эту стопку бумаги, тщательно все замотал в полиэтилен и спрятал за пазуху, прямо под бронежилет скрытого ношения.
Следящий за всеми нашими телодвижениями, стоящий чуть в сторонке капитан НКВД, терпеливо ждал и когда Зеелович ушел со своими людьми в поле, отправив посыльного за остальными бойцами взвода охраны, подошел к нам.
- Давайте я вас проведу. На переправе могут не пустить, сам давал команду…
С трудом протиснувшись через столпотворение возле разрушенного моста, мы в сопровождении капитана Тарторова подошли к самой кромке воды, где посиневшие от холода солдаты-саперы спешно строили некое подобие переправы. Тут же сновало несколько лодок, на которых переправляли бревна и доски, забивали сваи, и это позволяло одновременно возводить сразу несколько пролетов импровизированного моста. Чуть в стороне в металлических бочках горели несколько костров, возле которых грелись совсем околевшие саперы. Сердобольные медики тут же их поили спиртом, стараясь хоть как-то поддержать работоспособность бойцов, от скорости работы которых зависела судьба множества людей. Окинув взглядом весь этот импровизированный табор, к своему удивлению обнаружил батарею зенитных автоматических пушек, которые искусно замаскировавшись, держали под прицелом не только воздушное пространство, но при случае вполне надежно перекрывали подходы к переправе с той стороны. Еще присмотревшись сквозь пелену дождя, я сумел рассмотреть несколько пулеметных точек и на том берегу, которые в случае чего должны были задержать врага, если тому удастся прорваться к переправе. Постояв в стороне минут пять, с содроганием наблюдая как люди по горло в холодной воде еще что-то умудряются энергично делать, я отвернулся и обратился к Тарторову:
- Капитан, давайте команду, время не терпит.
Он кивнул, и подойдя к кромке воды закричал, подзывая к себе одну из лодок, в которой копошились бойцы, умудряющиеся забивать сваю посередине реки. Бросив работу, те нехотя подплыли к берегу.
- Отвезете товарищей на ту сторону, только быстро.
Пожилой усатый дядька с красными от недосыпа глазами, в промокшем ватнике, критично окинул нас взглядом, отметив необычное оружие, и остановив взгляд на моей винтовке, где, не смотря на чехол, явственно просматривался силуэт оптического прицела, согласно кивнул и крикнул молодому напарнику:
- Мыкола, прымай товарищей командиров.
Под завистливые взгляды людей на берегу людей, мы погрузились в качающуюся лодку. Оттолкнувшись от берега длинным шестом, тот, когда звали Мыкола, уверенно направил движение к противоположному берегу. Там нас встретили двое пехотинцев, которых капитан уже известил по прокинутому на тот берег полевому телефону. Еще через десять минут мы с Ненашевым методично меся грязь сапогами, удалялись от реки. На этой стороне закрепились около роты пехотинцев усиленные двумя сорокопятками, которые буквально на руках перенесли через реку. Обе дороги ведущие к переправе, были в некоторой степени прикрыты заслонами и это вселяло уверенность, что неожиданного избиения беспомощных людей в этот раз не будет.
Остановившись в небольшом леске, я достал из планшета карту, позаимствованную у Зееловича:
- Ну смотри, тут у нас две дороги. По обеим из них вполне могут сунуться немцы, так что есть предложение вот тут срезать путь и через вот этот лесок выйти к деревне Сапегино и до аэродрома останется километров двадцать.
Ненашев, глянув на карту, кивнул головой, соглашаясь с моими доводами, и просто ответил.
- Ну, ты тут командир, тебе и решать.
- Тогда двинули побыстрее.
Под ногами шелестит пожухлая листва и дождь неприятно барабанит по плащ-палатке, но нам все равно приходится идти через лес, изредка сверяя свое движение с показаниями компаса. Уже по привычке, мы шли цепочкой с интервалом в пять метров, и я первый услышал рев двигателей и крики людей. Из-за шума дождя разобрать что-то было трудно. Подозвав жестом Ненашева, присел, пытаясь разглядеть за пеленой дождя среди деревьев какое-то движение.
- Ну что, Паша, слышишь?
- Ага, вроде как мотоциклы ревут…
- Чего им тут реветь, вроде по карте дороги нет.
