Но самое интересное -Хозяин обещал, что мои нынешние погоны -не последние. И быть мне офицером. Продолжай, мол, Ерема, повышать свое образование. Тогда через три-четыре года мне только выбрать останется -по строевой части карьеру продолжать или по инженерной. А и то ведь верно -как дал я в прошлом году уговорить себя поступить в нашу заводскую академию, так ведь уже и сам сейчас чувствую себя совсем другим человеком. Образованным! Вот ведь раньше мне и в голову не приходило употреблять в разговоре слова «статус» и «карьера»...
Правда? Сашка, секретарь хозяйский, и тут меня, стервец, обскакал -сразу звание вольноопределяющегося получил -до офицерского всего полшажочка. Ну да и ладно! Еще посмотрим, кто кому годков через десять будет козырять!
Но погоны-то отрабатывать надо! Вот и тронулись мы в путь на столицу. Как Хозяин выразился: пощупать супостата за теплое вымя...
Шли по железной дороге. Впереди наш бронепоезд грозный... хотел сказать «летит»... Продвигается... неспешно... скачками по 15—20 верст. Это Хозяин осторожничает. А ну как, говорит, найдется у врагов наших светлая голова и додумается эта светлая голова до артиллерийской засады. Бронебойных снарядов для полевой артиллерии пока нет, но ведь можно поставить «на удар» трубки шрапнелей...
Потому перед «Железняком» нашим разведка многоэтапная проводится. Сначала конная скачет. Да не просто так, а десяток групп веером. С охватом на пять верст в каждую сторону. Пройдут два десятка верст, доложат, что все в порядке -следом инженерная разведка на дрезине моторной путь проверяет. Проверит, доложит -следом бронелетучка идет. И только потом, если все в порядке, наш «Железняк» идет.
Сразу за нами группа поддержки и усиления: эшелон с пехотной и саперной ротами, кавалерийским эскадроном да броневиками на платформах. И уж за этим эшелоном следуют еще несколько на расстоянии пяти верст. Там все остальные войска: пехотный и кавалерийский полки, саперный батальон, артиллерийский дивизион.
Вот таким походным ордером и идем потихоньку. День идем, два идем... Подходим к Твери...
Тут Хозяин напрягся изрядно. Место, говорит, больно удобное для засады -достаточно нас на мост запустить да под нами его и взорвать. Два раза саперы мост проверили! Все, говорят, в порядке, мин нет!
А Хозяин не верит, опасается... Сам полез проверять. Проверил, ничего не нашел. Но команду на движение так и не отдал! Почти целый час на путях у въезда на мост простоял, все противоположный берег разглядывал. То своими глазами, то в бинокль. А потом Ляк-сандра Михалыч мне и говорит:
-А возьми-ка ты, Ерема, два десятка дружинников, да сходи на тот бережок. Оглядись там хорошенечко. Вот там домики какие-то стоят, на дачки похожие? -в них обязательно пошарьте! Только... реку форсируйте пятью-семью верстами далее! Мало ли что...
Интерлюдия[30]
Лейтенант Альфред-Яков Бруммель закончил Минный класс лучшим в выпуске и считал себя истинным профессионалом в минно-взрывном деле. Сейчас, расположившись в уютном флигеле дачного дома купчихи Морозовой, что стоял в двух верстах от моста, лейтенант внимательно наблюдал за действиями «николаевцев».
«Николаевцы» проверяли мост уже по второму кругу. Однако Бруммель не сомневался, что и в этот раз они ничего не найдут.
Просто поставить -просто обнаружить. Эту науку лейтенант выучил давно. Но ведь возможны и случайности. Вот на такой случай Бруммель и рассматривал в мощный морской бинокль суетящихся на мосту людей. Начни кто из них пристально, перегнувшись через ограждения, смотреть вниз, замаши руками, засуетись и... Бруммель вмиг опустит рубильник, замкнув взрывную цепь.
Рядом с каждой опорой моста было заглублено по десятку минных букетов, состоящих из морских мин, гарантированно разрушавших опоры моста и сбрасывавших фермы в реку.
Слава богу, пронесло, и вторая группа проверяющих покинула объект. Но почему «николаевцы» продолжают медлить? С момента окончания проверки прошло почти два часа, но никакого движения не видно! Неужели они все-таки что-то увидели? Так чего ждут? Ищут лодки, чтобы подойти к опорам по воде?
А, нет... Началось! Блиндированный поезд пошел по рельсам. Собственно, прямой приказ великого князя был достаточно прост -разрушить мост. Но Бруммель на свой страх и риск решил несколько расширить задание -взорвать мост вместе с бронированным чудовищем.
Лейтенант смахнул выступившую испарину со лба и крикнул саперам, старательно изображавшим артель граборов, что можно отложить ружья и выйти из сарая во двор. Пальцы Бруммеля закаменели на рубильнике. Вот сейчас... сейчас... Но что это? То, что подъезжало сейчас к мосту, совсем не походило на описание «Николаевского монстра»! Монстр был размером с броненосец и нес крупнокалиберные орудия. А это... Просто две платформы и паровоз!
Взрывать или не взрывать? Пот градом лил со лба Бруммеля. От решения этого сложного вопроса его отвлек резкий свист. Лейтенант отвел глаза от ползущего по рельсам состава и оглянулся.
Двор дачи быстро и неожиданно заполнился какими-то вооруженными людьми в незнакомой зеленовато-песочной униформе. Эти люди легко валили наземь саперов и сразу начинали вязать. Тех, кто оказывал сопротивление, жестко и беззлобно оглушали прикладами.
Не может быть! «Николаевцы»?!! Здесь?!!
Все закончилось в считаные секунды. Вся группа минеров, все двадцать семь человек оказались лежащими на земле, скрученными по рукам и ногам!
Лейтенант Бруммель глубоко вздохнул и опустил рубильник... Машинально втянув голову в плечи и прикрыв глаза, он ждал мощного взрыва, но секунды текли, а вокруг стояла тишина. Поняв, что вся затея провалилась и провода загодя перерезаны этими странными людьми, Бруммель открыл глаза и выпрямился. К нему неспешной походкой человека, полностью контролирующего обстановку, подходил здоровенный черноволосый мужик.
-Ну, вот и все, вашбродь... Поигрались, и будя! -весело оскалившись острыми белыми зубами, сказал чернявый и ленивым, но каким-то четко выверенным движением вынул лейтенантский револьвер из кобуры.
Рассказывает Еремей Засечный
За дело у моста Хозяин нас перед строем похвалил, при всех офицерах пообещал просить Государя о наградах всей нашей команде. Известно, за царем служба не пропадет, однако ж хорошие слова ребятам слышать было лестно, особенно перед служивыми -досель-то они на нас, дружинников, свысока поглядывали, хотя у нас много бывших солдат было. А тут сразу со всем уважением, за своих признали -табачком там поделиться, в круг к чаю с приварком посадить...
Меня в первый вечер к фельдфебельскому чаю унтера пригласили, да спор меж собой завели -какую награду за наше дело дать могут, да какая выплата к каждой награде положена, да какие выгоды после службы дает... Сами-то все служаки матерые, про какую медаль ни заговорят -тут же кто-то на груди ее покажет... Знают, о чем говорят.
