— Дурь? Какую ещё дурь? — не поняла Аска.
— Узнаешь, — с недоброй улыбкой посулил я. — И ты ведь, как и все пилоты, не талант, а всего лишь мутант…
— Чего?!
— Того! Не задумывалась никогда, Лэнгли, почему в пилоты берут только тех, кто родился после Второго Удара? Даю подсказку — взорванные падением метеорита залежи урана в Антарктиде, индо-пакистанская ядерная война, русско-китайская ядерная война, ближневосточная ядерная война, вторая корейская ядерная война, аварии на японских АЭС…
— Сам ты мутант… — надулась немка.
— А что? — ухмыльнулся я. — Неплохая теория, вообще-то…
— Плохая!
— … хотя и совершенно бредовая, потому как от радиации обычно дохнут, а не покрываются щупальцами… А что, неприятно думать, что ты не уникальна, а ущербна?
— Пошёл на фиг!!!
— Скучаем? — неожиданно выросла за нашими спинами Мисато. — Непорядок. Ну-ка марш таскать вещи, бездельники! А я пока что отдохну…
Ну, делать нечего — болтать закончили, к работе вернулись…Пока пыхтели и таскали коробки даже болтать прекратили, хотя на сегодняшний вечер это было моё единственное полноценное развлечение. Ну, я, конечно, не о перемещении грузов, а о доведения Лэнгли до белого каления…
Рано или поздно такие безобидные подколки должны перейти из значений количественного в значение качественное, и Аска должна будет элементарно "перегореть". Возможно, это поможет преодолеть более мощные её мозговые завихрения…
— …Эй, ты куда это ставишь? Оставь место — мне же ещё где-то нужно спать!
— А, ну да, точно… Кстати, хорошо, что напомнила — тебе же ещё надо будет взять матрас, подушку и одеяло…
— А моя кровать-то вообще где? — поинтересовалась немка. — Я хочу посмотреть, что она из себя представляет.
— Агхм… — озадаченно почесал я затылок. — Как бы тебе сказать, Лэнгли… А нету нигде твоей кровати. У нас вообще в доме ни одной кровати нет.
— Не поняла? — нахмурилась Аска. — А как же вы тогда спите-то?!
— На полу, — признался совершенно честно.
— НА ПОЛУ?! Да вы с ума сошли!
— Вообще-то в Японии издревле принято спать на полу, — вставила реплику, появившаяся на пороге комнаты Мисато. — И, между прочим, это очень полезно для осанки и фигуры.
— Но ведь на дворе уже давно XXI век! — искренне возмутилась Лэнгли. — А это же просто средневековье какое-то!
— Средневековье — не средневековье, но кровати-то нет и достать её в… — майор бросила взгляд на циферблат массивных электронных часов на левом запястье. — …одиннадцать часов ночи никак невозможно.
— А как же круглосуточные магазины?
— А у вас в Штатах мебель круглые сутки продают? — развеселилась Кацураги. — Кому это, интересно мне знать, может понадобиться, например, в три часа ночи, ну та же кровать…
— Тому, кто хочет спать, но кому не на чём, — ехидным тоном подсказал я.
— Но я же не могу спать на полу! — в отчаянье воскликнула немка.
— Почему? — в два голоса с командиром поинтересовались мы.
— Это жёстко, это неудобно, от этого будет болеть спина и шея, и… и…
— …и ты к такому просто не привыкла, — опять подсказал я.
— Да, — с грустью в голосе согласилась Лэнгли. — Ну, и что же мне теперь делать?
Паникующая Аска являла собой зрелище одновременно потешное и крайне жалостливое.
— Ну, вещи ты сегодня уже всё равно не разберёшь, так что ложись спать, — посоветовала Мисато. — Сегодня — на диване. Завтра что-нибудь придумаем. И вообще, объявляю отбой — мы сегодня все устали, так что нужно хорошенько выспаться и отдохнуть.
— Mein Gott, — трагическим голосом произнесла Лэнгли. — Я даже и не думала, что мне придётся жить в столь тяжёлых условиях…
Неподдельная искренность, прозвучавшая в голосе немки, заставила нас с командиром просто-таки покатиться со смеху.
***
Следующее утро обещало быть для меня исключительно приятным и благостным, ибо являлось утром воскресенья…
Но к величайшему сожалению младший лейтенант Лэнгли ничего об этих обещаниях не знала, так что меня разбудил какой-то рёв. Точнее, этот рёв плавно перетёк из моего сна, где я сидел в окопе, а надо мной с рёвом проносились немецкие штурмовики…
Ещё не до конца проснувшись и осознавая, что вообще происходит, я начал беспорядочно перекатываться по матрасу, нащупывая рукоять пистолета и готовясь сбить из "глока" этот надоедливый "хеншель",[4] намеревающийся выковырять меня из столь уютного окопа…
Правда, спустя пару минут я смог привести мозг в более-менее работоспособное состояние и понять, что я не в окопе, а у себя дома, и источником шума является вовсе не обнаглевший вражеский самолёт, а нечто, идентифицируемое как пылесос. Что-что, а на бытовой технике мой командир сэкономила (впрочем, как и вообще на многом), обзаведясь всяческим старьём, которое шумело так, что, наверное, и в России было слышно… Хотя, честно говоря, это было только по моим меркам старьё — в тутошнем мире такие девайсы считались вполне себе годными образцами прогресса.
Посмотрел на часы… Мать моя женщина, отец мой прокурор! Восемь утра! Для воскресенья — рань просто несусветная! Ну, и какая же сволочь нарушила сегодня мой покой и отдохновение, я вас спрашиваю?
Ну, во-первых, это точно не я, потому как я спал и такой дурью маяться в жизни бы не подумал. Во-вторых, это не Мисато, потому как она тоже, как и я — "сова" и лентяйка. Так что вывод тут напрашивается один…
Во всём виноваты рыжие!
Так. Значит, пистолет — в сторону, общий приказ по организму — следовать на источник звука…
Открыл дверь, сфокусировал взгляд перед собой на открытой двери в комнату Лэнгли… Ну да, так есть.
Аска.
Аска пылесосит.
Аска пылесосит, зараза такая!..
— Guten Morgen, Икари! — неожиданно приветливо поздоровалась со мной немка, не вырубая свой (а точнее — наш) адский агрегат. — Как спалось?
— Morgen было guten ровно до того момента, пока ты меня не разбудила, — сварливо произнёс я. — Обязательно было шуметь в такую рань?
— Рань? Да ты чего! Уже ведь восемь часов!
— И что? Я вообще-то сегодня намеревался поваляться как минимум часов до десяти…
— Ну, ты и лежебока, Икари, — насмешливо фыркнула Аска. — Ты же ведь солдат! Я думала, что у таких, как ты подъём где-то часов в шесть утра, а?
— У меня свободный график и ненормированный рабочий день, — проворчал я. — Я вообще вольный охотник и… И по твоей вине недоспал положенные мне два часа сна, а теперь наверняка не усну опять. Верни мне два часа сна, Лэнгли!
— Обойдёшься. Я твёрдо намерена навести порядок…
