из шести. Любое решение против России окажется недействительным. Правда и нам это дополнительных шансов не даст, но обеспечит нейтралитет общества.
— Если это требует моего отречения от престола — не интересно. — ответил я. — Мы слишком долго страдали и сражались, чтобы я бросил своих людей, нарушил данное тысячам подданных слово и отправился в неизвестность. Меня это не устраивает.
— Значит между интересами империи и своими шкурными желаниями ты выбираешь себя, и почему я не удивлен. — с едкой насмешкой проговорил Борис.
— Нет. — спокойно ответил я. — Это значит, что я не собираюсь идти на поводу у существа, которое хотело разрушить родную для меня страну только ради того, чтобы увеличить свои владения.
— Мир и безопасность, на сотни лет. Вот ради чего было всё задумано! — возразил Борис. — При чем тут территория?
— При том, что я не верю не единому твоему слову. — ответил я. — Пока всё чему я оказался свидетелем, говорит только об одном — ты жаждешь власти, даже ценой миллионов жизней.
— Я готов отказаться от престола Российской империи, а ты говоришь мне о жажде власти? — подняв бровь проговорил Борис. — Где твоя логика, чужак?
— Готовность отказаться от престола и вернуть все регалии власти для коронации — это уже хорошая тема для разговора. Но сделать это придется в любом случае. — ответил я. — Империи нужен император, и сейчас на такую роль подхожу лишь я.
— Или я. — ответил Борис. — Что бы ты не говорил, у меня достаточно сил и средств для того, чтобы вернуться на престол. Вот только это никогда не было моей целью. Иначе я бы никуда не уходил. Но если придется, я готов на такую жертву.
— И мы опять возвращаемся к хождению по кругу. — вздохнул я. — Камеру включить? Могу даже речь на возвращение написать, несколько вариантов.
— Ты… — Борис на долю секунды сжал кулаки, но затем расслабился. — Мои советники предупреждали о возможной диверсии, что ты готов развязать войну, лишь бы оставить трон за собой. Объявить меня тварью диссонанса, меняющей облик.
— Про смену облика я ничего не говорил, хотя и не отбрасываю такого варианта, а в том, что передо мной тварь диссонанса не приходится сомневаться. — ответил я, махнув в его сторону ладонью. — Именно от них я и защищаю империю и её граждан всё это время. Как умею, естественно. И судя по закрытию Тунгусской зоны, я в этом лучше всех.
— И об этом они тоже говорили. — хмыкнул Борис.
— О том, что я хорош? — усмехнувшись уточнил я.
— Нет, о том, что твое самомнение не имеет никаких разумных пределов. — вернул мне улыбку Борис. — Пусть даже ты единственный человек на земле, который в состоянии закрывать аномалии, хоть я в этом и сомневаюсь, твоей судьбы это не изменит.
— Моя судьба… Может у меня и чересчур скромное самомнение, но я понимаю, что она зависит не только от меня, но и от моих друзей и врагов. — ответил я. — Что ен мешает мне брать ту часть, которую я в состоянии взвалить на свои плечи.
— И умереть, вместе с империей, если у меня не будет чемпиона, способного переломить ход голосования. — сказал Борис, и тут же поднял ладонь, останавливая мою следующую фразу. — Вы будете сражаться за каждую пядь земли, окружите страну рубежом и будете сдвигать его на несколько километров с каждым крупным поражением. На твоих руках будет кровь миллионов невинных… или ты мне поможешь.
— Не так давно мне уже выкатывали ультиматумы. Вот только решили не развязывать войну, поняв, что в любой момент могут лишиться собственных столиц. И никакие лагеря им не помогут. — ответил я.
— То есть ты готов взять на свою душу такой грех? — уточнил Борис. — Убить миллиарды?
— Как сказал один правитель – зачем нам мир, в котором не будет России? — усмехнувшись ответил я. — Взаимное гарантированное уничтожение меня вполне устроит. Если устроит наших врагов… но я сомневаюсь, что они на такое пойдут.
— Такие вещи неплохо было бы подтверждать, и не словами, а по крайней мере испытаниями. Так чтобы все видели, и боялись. — усмехнувшись ответил бывший император. — И заодно продемонстрировать, что ты в состоянии как открыть, так и закрыть зону. Повторить подвиг, пусть и в миниатюре.
— Миллионы жизней ради эксперимента? Серьезно? — спросил я, чуть наклонив голову.
— Ты непоследователен. — поморщился Борис. — То говоришь, что весь мир в труху, то жалеешь кучку людей. Для правителя это недопустимо. Твои угрозы и обещания должны исполняться, а значит ради спасения миллиардов, которые неминуемо погибнут во время войны, ты должен быть готов убить десятки, а если понадобится и сотни тысяч.
— Я обещал, что уничтожу столицу напавшей на нас страны, и без колебаний исполню угрозу, но не раньше, чем на нас нападут. — ответил я.
— Тогда будет уже поздно. К тому же, в данный момент только мое и Елизаветы покровительство спасает страну от расправы. — заявил бывший император. — Стоит мне отозвать свой голос, как Германия отзовет союзное соглашение, а уже на следующий день на Россию нападет Никарагуа, или Папуа, или ещё какая-нибудь Лумпура. Любая страна, находящаяся под полным протекторатом Великобритании, которую им будет не жалко. В твоих же интересах не допускать подобного, и это мой первый и последний бесплатный совет.
— Уже предвкушаю какие будут платные. — усмехнулся я. — С ужасом об их неочевидности и эффективности.
— Шут на троне империи… — покачал головой Борис. — Даже Петр был бы на этом месте уместней.
— Ну прости, я даже не знаю, что в этом больше виновато — наследственность или отцовское воспитание. — усмехнувшись развел я руками. — К тому же я так и не услышал конкретного предложения.
— Всё просто, я отрекусь от престола, в сокровищницу вернутся скипетр, держава и шапка Мономаха. — сказал Борис. — Ты же, вместо того чтобы претендовать на престол — станешь чемпионом России, в противостоянии совета общества.
— Ясно-понятно. Обойдусь и без короны. — всплеснув руками огорченно проговорил я, и поднялся со своего места. — Спасибо за экскурс в историю и информативную беседу. Всего хорошего и удачи.
—
