Алексей Витковский - Выбор воина

Глава 11

Ульфхеднар[32]

Сашка так никогда и не смог понять потом, как это все случилось. Почему его тяжеловесный «Медведь» оказался вторым в кильватерной колонне, которой шла эскадра. Когда Хаген вдруг завыл по-волчьи и ринулся на берег, совершив при этом невероятной длины прыжок, он, Савинов, выкрикнул только одно слово:

– Рысенок!

Как парень сообразил, что нужно делать? Почему Сашка знал, что нельзя дать побратиму убить того щуплого воина с мечом? Мгновение растянулось в томительные часы и годы. Ноги Хагена очень медленно коснулись бревен пристани. Его движения расплывались в воздухе от скорости, но в то же время остались плавными, как будто викинг двигался в воде. Стрела, медленно вращаясь, проплыла мимо Сашкиного плеча, смертельно острая и страшная. Савинов успел в деталях разглядеть ее наконечник и оперение. Потом течение секунд немного ускорилось, Сашка увидел, как стрела догоняет Хагена, как тот заносит мечи, как маленький воин удивленно поднимает лицо и широко распахиваются его глаза… Ее глаза! Сигурни!!! И время пустилось вскачь…

Хаген не почувствовал удара. Просто ноги его вдруг наткнулись на препятствие, которого только что не было, и воин начал падать. Волк в нем старался извернуться и в падении достать Врага клыками мечей. Но человек не видел ничего, кроме глаз своей Судьбы. И поэтому разжал пальцы. Рукоятки выскользнули из ладоней, и клинки серебряными рыбками скользнули в траву. Зеленый ковер ткнулся в лицо человеку, но тот уже ничего не чувствовал. Волк Хаген был мертв.

Она не сразу поняла, что случилось. Только что Сигурни бежала мимо пылающих корабельных сараев. Бежала навстречу Хагену, и жар пламени хватал ее за выбившиеся из-под шлема волосы. Она уже видела любимого, стоящего на носу своего драккара, и девушке казалось, что все ужасы и кровь – позади. И тут завыла собака…

Сигурни не смогла сразу остановиться и, как завороженная, сделала еще несколько шагов к пристани. А там, на борту корабля с вороньим клювом, вдруг взвихрился клоком тьмы черный плащ. Звериный вой ударил девушку в грудь. Сигурни пошатнулась и застыла… Ноги Хагена уже коснулись закопченных досок настила пристани и… Нет, это был не Хаген! Жуткое существо, волк в человечьем обличье! Чудовище ловко пригнулось, ловя равновесие, и бросилось вперед. Его движения казались настолько быстрыми, что глаз не успевал толком их разглядеть…

Наверное, Сигурни успела бы как-то защититься или увернуться от этого смертоносного броска. Наверное… Если б не ждала Хагена как спасения! Если б не надеялась, что он придет – и сразу все закончится! Она устала быть сильной за эту ночь… Поэтому Сигурни даже и не подумала поднять меч, который все еще был у нее в руке. Просто стояла и смотрела, как нечто, забравшее тело ее любимого, собирается ее убить… Знакомое лицо, искаженное нечеловеческой яростью… белая пена бешенства, срывающаяся с губ, которые целовали ее… глаза, из голубых ставшие черными от расширившихся зрачков… и вой. Волчий вой!.. Клинки мечей, словно обретшие собственную жизнь, трепетали и изгибались. Рвались вперед, подобные стальному жалу чудовищной змеи… Холод коснулся сердца девушки. «Неужели все так глупо закончится?» Мысль промчалась равнодушной тенью и исчезла. Сигурни в последний раз взглянула в глаза собственной Судьбе… И увидела, как Хаген смотрит на нее из-под личины волка! Как пытается остановиться! Волк не пускает! Кровь! Кровь в его крике!!! Зверь хочет крови! Но Хаген сильнее! Он одолевает… Поздно! Волк прыгнул!!!

Тонкий свист, как будто стрела…

Ольбард склонился над телом Хагена, перевернул. Глаза урманина были открыты. На губах застыла улыбка. Вихрем подлетел Александр, едва не запнувшись о торчащую из травы стрелу. Стрелу, сбившую последний бросок Волка… Медведкович упал на колени, рванул ворот кольчуги на груди побратима. Пальцем нашарил вену на шее. Потом обернулся, потерянно взглянул на князя:

– Сердце… Сердце не бьется!

Ольбард посмотрел ему в глаза:

– Хаген остановил свое сердце, когда понял, что зверя победить не успеет.

– Но он же победил его! Уже давно!!! – В голосе Александра звенело отчаяние.

– Зверя нельзя победить! Можно только заставить служить себе…

– А-а, черт! – Медведкович резко отвернулся. Потом ударил кулаком по траве. – Хрена лысого! Ты, брат, от нас так не сбежишь!

Он говорил что-то еще, обеими ладонями резко надавливая на грудь Хагена. Ольбард разбирал не все слова. Тело урманина вздрагивало под мощными толчками.

– Сигурни! – Медведкович, не останавливаясь, бросил быстрый взгляд на девушку. – Сделай ему искусственн… Проклятие! Вдохни ему воздух!!!

Та, словно очнувшись ото сна, молча кинулась помогать.

Ольбард не вмешивался. За его спиной с грохотом ссыпались через борта воины. Урмане, слушая приказания Даина, уже сбивали свой хирд в клин. Дружина строила стену. Насколько отсюда было видно, крепость подверглась нападению. Оно оказалось неудачным, но неизвестно еще, все ли нападавшие перебиты. Воины видели только тела у стен, обгоревшую надвратную башню и пылающие корабельные сараи. Может, вон в том лесу враг уже готовит атаку или со стен сейчас полетят смертоносные стрелы…

Они все делали верно. Но князь знал – угрозы нет. Враг отбит. Но, сам не ведая того, враг достиг своей цели. Все мужчины из рода Ингольва мертвы.

– Он дышит! – Сашка сам не поверил своим словам, когда под его пальцами на шее Хагена слабо билась тонкая жилка. – Дышит! Давайте носилки!!!

Сигурни смотрела на Савинова безумными глазами. «Ничего, девочка! – подумал он. – Все будет хорошо! Летчики своих не бросают!» Она, словно услышав, слабо кивнула, и только теперь из глаз девушки вдруг покатились крупные слезы. «Черт!» Сашка поспешно отвел взгляд. Подобно многим нормальным мужчинам, он не мог смотреть, как женщины плачут.

Рядом беззвучно возник Диармайд, благодарно стиснул Сашкино плечо. Следом подбежали двое мрачных хирдманов. Бросили наземь копья. Поперек – мечи в ножнах. Накрыли импровизированные носилки плащом и положили на них Хагена. Сашка тоже отдал свой меч и подумал, словно пытаясь убедить самого себя: «Все хорошо! Все обязательно будет хорошо…»

Носилки качнулись и поплыли к крепости. Хаген возвращался домой…