Правда, поставленная цель не объясняла, почему он засунул целую упаковку презервативов во внутренний карман чемодана.
«Может, хватит лгать хотя бы самому себе?»
Агнес зарезервировала номер в отеле «Уотергейт» – этакая небольшая квартирка с офисом, столовой, кухней и двумя спальнями. И здесь не было ничего не обычного. Он и раньше в подобных случаях резервировал такие номера.
«Больше никакой физической близости!» – снова строго напомнил он себе, когда на парковке сверкнули фары. На этот раз это был джип Мэгги. Джеймс взял свои вещи и вышел ее поприветствовать.
«Будь профессионалом», – сказал он себе, открывая для нее дверцу.
– Доброе утро, Мэгги.
Лицо Мэгги было хмурым. Он не видел ее глаз, но видел – на ней туфли на невысоком каблуке и шоколадного цвета шерстяной костюм. Волосы распущены, на лице, как ему показалось, ни следа косметики.
Но какая разница? Даже без косметики Мэгги показалась ему красивее, чем любая женщина, которую он знал.
Мэгги подняла на него глаза, и атмосфера между ними сразу стала напряженнее. У Джеймса участился пульс. Его мысли снова возвратились к тому, что произошло между ними в ее доме на кухне…
Джеймс тряхнул головой, запрещая себе вспоминать об этом. Он должен оставаться профессионалом! И, как юрист, он был рад тому, что Мэгги приехала. И вообще он был просто рад ее видеть…
Уголки губ Мэгги приподнялись в улыбке.
– Доброе утро, Джеймс.
Все, что он мог делать, – это просто смотреть, как ее длинные ноги появились из машины и встали на асфальт…
«Никакой физической близости! Даже не смей об этом думать!»
Мэгги вытащила сумку, и они молча направились в здание аэропорта.
Джеймс не отрывал свой взгляд от нее все время, что они регистрировались и сидели возле выхода. Аэропорт был невелик, но по тому, как Мэгги себя вела, Джеймс понял – она здесь впервые. А затем ему в голову пришла еще одна догадка.
– Ты когда-нибудь летала на самолете?
– Нет. Я вообще никогда не покидала пределов штата. – Ее голос звучал негромко, но спокойно.
– Тогда первый полет может стать для тебя испытанием, потому что самолет будет маленьким. – Он тоже старался говорить ровно и сдержанно. – Главное, не волнуйся.
– Хорошо. Я постараюсь.
Она наконец встретилась с ним взглядом и улыбнулась. Наверное, специально, чтобы убедить – с ней и правда все в порядке. У Мэгги это не очень хорошо получилось – она казалась очень милой и… уязвимой.
– В Миннеаполисе мы пересядем на обычный самолет.
– Объявляется посадка на Миннеаполис! – прокричал мужчина в служебном жилете.
– Ты справишься, – подбодрил Мэгги Джеймс и, не в силах справиться с собой, пожал ее руку: – Давай!
Мэгги покраснела и не убрала свою руку:
– Мне все это говорят.
Они встали одновременно и, выйдя через ворота, зашагали по бетону. Джеймс чувствовал исходящее от нее напряжение. Оно усилилось, когда они подошли к небольшому самолету. Вслед за ними к самолету приблизился еще один человек. По крайней мере, в салоне будет свободно.
Джеймсу очень хотелось обнять Мэгги и сказать что-нибудь ободряющее. Но ему нельзя распускать руки! Хотя бы до тех пор, пока не закончится это дело…
Их приветствовал пилот. В руках у него был термос с кофе.
– Доброе утро, мистер Карлсон. – Он кивнул в сторону Мэгги: – Мэм! Добро пожаловать! Через несколько минут мы поднимемся в воздух. Садитесь в любые кресла – вы трое – сегодня мои единственные пассажиры.
Мэгги кивнула и постаралась улыбнуться:
– Спасибо.
Джеймс был готов заключить Мэгги в объятия: хотя улыбка вышла у нее слабой, голос не выдал ее волнения.
В пассажирском салоне с одной стороны прохода располагалось по два кресла, с другой – по одному. Джеймс несколько секунд спорил сам с собой, занять ли ему одиночное кресло? «Но раз уж мы летим вместе, нет ничего предосудительного, если я сяду рядом со свидетельницей, – рассудил он. – Тем более что Мэгги, возможно, будет спокойнее, когда рядом с ней кто-то есть».
Джеймс выбрал два места в самом начале салона. Путешествующий с ними мужчина уселся где-то в середине. Джеймс был только рад этому – так им никто не помешает.
«Не помешает чему?»
На этот вопрос Джеймс не мог ответить сразу. К тому же в полете они пробудут не больше сорока минут. Впрочем, любая близость с Мэгги для него опасна. Трудно представить, как он справится с собой, когда они окажутся наедине в номере отеля. Придется следить за тем, чтобы не оставаться с ней в одной комнате. Все остальное время они будут проводить в министерстве юстиции.
Мэгги села в кресло и прильнула к иллюминатору. Через несколько секунд она закрыла глаза, и морщинка прорезала ее лоб.
Путешествие явно не доставляет Мэгги удовольствия. И ведь ей приходится все делать из-за него! Джеймс почувствовал вину. Но дело было слишком важным. Он должен упрятать Мэйнарда за решетку! Должен же найтись способ, чтобы восстановить справедливость!
– Все будет в порядке, – снова сказал он. – Полет безопасен.
– Не сомневаюсь, ты ведь эксперт по безопасности.
– Прости? – Джеймс на всякий случай оглянулся назад, но мужчина уже храпел.
– Просто хотела сказать тебе – я не беременна, это показали несколько тестов. В остальном у меня тоже все чисто. С медицинской точки зрения, я имею в виду. Ты ушел до того, как я успела тебе сообщить…
Джеймс сам не заметил, как начал оправдываться:
– Послушай, позвонила Агнес, я расстроился. А тут еще и Нан пришла. Мне срочно надо было возвращаться в офис.
Мэгги подняла руку:
– Я понимаю. Сначала дело, потом все остальное.
Люк самолета закрылся. Кое в чем Мэгги, безусловно, права. Точнее, она во всем права. Наверное, им стоило поговорить на эту тему, но для Джеймса дело прежде всего. Добиться того, чтобы преступник понес заслуженное наказание, важнее его чувств. Даже если эти чувства к Мэгги сильнее, чем он когда-либо испытывал. Но вот теперь она была рядом, и чувства снова напомнили ему о себе…
Он наклонился ближе к ней и вдохнул исходящий от ее волос запах свежих яблок.
– Мэгги. – Джеймсу пришлось повысить голос, так как ожили моторы самолета. – Я обещал тебе безопасность, и эту безопасность я тебе гарантирую.
Мэгги невольно расслабилась. Она кивнула ему со слабой улыбкой, и морщинка на ее лбу разгладилась.
Между ними было не больше шести дюймов. Джеймсу нестерпимо хотелось дотронуться до ее руки, но он сдержался.
