Мэгги невольно расслабилась. Она кивнула ему со слабой улыбкой, и морщинка на ее лбу разгладилась.
Между ними было не больше шести дюймов. Джеймсу нестерпимо хотелось дотронуться до ее руки, но он сдержался.
– Я тебе верю, – просто сказала она.
В это мгновение самолет начал разбег. Мэгги с шумом вдохнула и закрыла глаза. Джеймсу хотелось успокоить ее, подбодрить.
Он до сих пор не мог поверить в то, что произошло, что он все-таки пересек эту невидимую черту. Джеймс сам не понимал, как это могло случиться. И хуже того, он все испортил сам. То, что влечение между ними было обоюдным, дела не меняет. Если бы только он сумел устоять!
И вот теперь ему приходится расплачиваться. Так же как и знакомить Мэгги с людьми вроде Ленона, которому, конечно, плевать, как бедной женщине удалось изменить свою жизнь. Генеральному прокурору совершенно все равно, каких усилий ей это стоило. Вряд ли кого-нибудь в округе Колумбия будут заботить чувства индианки из Южной Дакоты.
Кроме самого Джеймса.
Несмотря на довольно богатую событиями жизнь, Мэгги слишком наивна и невинна, слишком чиста для того мира, в который Джеймс вез ее. Он собирался разрушить так тщательно выстроенную ею жизнь, ее репутацию – и ради чего? Да, он хотел восстановления справедливости! Но в результате выигрыша этого дела достигались две цели. Во-первых, негодяй Мэйнард понес бы заслуженное наказание! Но была и вторая задача – успешное продвижение карьеры его самого.
Неужели он готов пожертвовать Мэгги ради нее? Пожертвовать человеком, который стал ему почему-то дорог?
Джеймс накрыл одной рукой руку Мэгги – она так сильно вцепилась в подлокотник, что у нее побелели пальцы. Второй рукой Мэгги ухватилась за руку Джеймса. Больше ничем она не выдала своего страха.
Все могло бы быть иначе. Он мог бы забыть о Мэйнарде и о своей профессиональной неудаче. Что же мешает ему это сделать?
«То, что Мэйнард может использовать кого-то так же, как Мэгги, – твердо сказал Джеймс сам себе. – Нет, я не могу позволить ему остаться безнаказанным».
Оставалось только надеяться – Желтому Крылу удастся найти еще что-нибудь, и тогда не потребуется вовлекать во все это Мэгги.
Самолет постепенно набирал скорость. Их вжало в кресла. Джеймс улыбнулся – он любил взлеты и посадки, это чувство победы над гравитацией. Он наклонил голову, чтобы выглянуть в иллюминатор. За стеклом еще было темно, и лишь огни внизу проносились мимо.
Самолет наконец оторвался от земли и начал взлет. От скорости кружилась голова. Джеймсу хотелось сказать, чтобы Мэгги открыла глаза, но неожиданно, еще даже не успев набрать высоты, самолет угодил в воздушную яму, причем большую. Самолет тряхнуло и на несколько футов опустило вниз. Мэгги вскрикнула.
– Ребята, не могу вам сегодня обещать гладкого полета. Советую всем оставаться пристегнутыми к своим креслам, – раздался голос пилота.
Третий пассажир продолжал храпеть, как будто ничего не случилось.
Вот так не повезло с первым полетом! Когда самолет хорошенько тряхнуло еще раз, Мэгги еще сильнее вцепилась в его пальцы.
– Я хочу обратно, на землю, – прошептала она, в ее глазах стояла откровенная паника.
Джеймс выругался еще раз. Разжав ее руку, он убрал подлокотник кресла, положил свою руку ей на плечи, притянул к себе. Когда Мэгги обеими руками вцепилась в него, Джеймс только стиснул зубы. Словно не в силах больше это выносить, она уткнулась лицом ему в грудь. Шею Джеймса обдало теплом.
Из самолета не выйдешь, ему оставалось только служить ей опорой.
– Подумаешь, немного турбулентности, – тихо сказал он.
Мэгги едва заметно кивнула. И то хорошо – значит, она его слышала. Может быть, стоит с ней разговаривать, чтобы отвлечь от того, что происходит? Может быть, тогда Мэгги успокоится?
– Самое непростое в каждом полете – это взлет и посадка. Когда мы наберем высоту, все сразу станет лучше.
Снова едва заметный кивок. Мэгги пошевелилась. Теперь она почти полулежала на Джеймсе.
Он осторожно откинулся назад, чувствуя ее тело рядом. В тот первый раз на ее кухне они почти не касались друг друга, зато сейчас он в полной мере ощутил тяжесть ее груди, шелковистость и пышность волос…
Как жаль, что это комфортное чувство – просто сидеть рядом – длилось недолго. Джеймс снова почувствовал, как в нем просыпается желание. Оставалось только надеется, что испуганная Мэгги ничего не заметит.
Последовало еще несколько ощутимых толчков. И это ненадолго направило мысли Джеймса в другое русло. Он прижал ее к себе и стал болтать. Впоследствии он и сам не мог вспомнить, о чем говорил. Но, должно быть, это сработало, так как ее тело постепенно расслабилось. Когда самолет начал посадку, Мэгги даже осмелела настолько, что взглянула в иллюминатор. Земля сверкала разноцветными огнями Миннеаполиса.
– Какой большой город, – сказала она, и в ее голосе слышалось отчетливое удивление.
Джеймс не выпускал Мэгги из объятий и во время неровной посадки. Он достаточно путешествовал, но эта посадка оказалась довольно непростой. Дошло до того, что он стал успокаивать не только Мэгги, но и самого себя.
«Если с нами что-нибудь случится, – мелькнуло у него в голове, – я никогда себе этого не прощу».
Мэгги сдавленно вскрикнула, когда самолет тряхнуло в последний раз, – шасси коснулись асфальта, и самолет еще раз подбросило в воздух. Еще через несколько секунд самолет благополучно катил к терминалу.
– Вот и все, – сказал Джеймс, стараясь высвободиться из ее хватки. – Мы на земле.
Мэгги как будто его не слышала. Она даже не шелохнулась. Неужели потеряла сознание?
– Мэгги?
– Все, да? – На этот раз она даже не пыталась притворяться, будто с ней все в порядке.
Самолет постепенно замедлял ход. Наконец он совсем остановился. Спустя еще несколько минут люк открыли.
– Все закончилось, милая, – услышал Джеймс свой шепот и выругался про себя: «Черт возьми, надо следить за своим языком!» – Теперь мы можем выйти.
Мэгги расстегнула ремень безопасности. Она встала, но почти в ту же секунду снова повалилась на кресло. Должно быть, сказалось волнение – ее ноги буквально подкашивались.
Она выдавила из себя тихий стон и спрятала лицо на коленях.
– Ты справилась. Ты молодец, – сказал Джеймс, надеясь ее подбодрить. Он потер ее спину между лопатками. – Ну же, Мэгги! Теперь осталось выйти из самолета – и ты снова будешь на земле! – Джеймс встал и заставил встать Мэгги. Лицо у нее посерело, к нему прилипли мокрые пряди волос. – Давай, милая! Я ведь рядом.
