иду с вами!
Спорить было бессмысленно, поэтому я кивнул.
- Хорошо.
Лорд Уэйк начал медленно подниматься, помогая себе тростью. Должно быть, взял её, чувствуя слабость. Я надеялся, что его не хватит инфаркт или инсульт.
- Позвольте вам помочь.
- Не нужно! Со мной всё в порядке.
Подъём занял больше времени, чем мне хотелось бы, но, наконец, мы добрались до второго этажа, а затем – и до детской. Сделав знак лорду подождать, я прислушался. Из-за двери доносилось приглушённое бормотание. Оно мне совсем не понравилось: смех, который я слышал в прошлый раз, подходил комнате мальчика куда больше. Но теперь там происходило нечто странное.
Нажав дверную ручку, я обнаружил, что замок заперт. Заметив это, лорд Уэйк нетерпеливо постучал.
- Мистер Рокс, откройте!
Бормотание стало громче и быстрее. Мы со стариком переглянулись.
- Я позову дворецкого! – сказал лорд. – У него есть ключи от всех дверей.
- Не нужно, - я приложил руку к замочной скважине. – На это нет времени! Дайте мне несколько секунд.
- Что вы делаете?!
Вместо ответа я произнёс отпирающее заклинание. Металл замка пришёл в движение, подчиняясь моему приказу. Алхимик имеет власть над любыми элементами периодической таблицы. Главное – соблюдать закон сохранения массы.
Механизм пару раз щёлкнул, и я распахнул дверь.
В комнате было темно: кто-то задёрнул плотные шторы, и солнечный свет не проникал в неё. Однако в центре светился чертёж, которого прежде я не видел: знакомые фигуры и символы переплетались с ломаными линиями и знаками, никогда мне не встречавшимися. Некоторые напоминали детские рисунки. Вероятно, потому что были сделаны рукой Честера, стоявшего над телом бедного мистера Рокса, распростёртого внутри чертежа. Лицо гувернёра было обращено к двери, так что сразу стало ясно, что остекленевшие глаза и приоткрытый рот не могут принадлежать живому человеку. О том, что мистер Рокс мёртв, красноречиво свидетельствовал и кривой кинжал в руке мальчика. Лезвие, подсвеченное сиянием рисунка, покрывали тёмные пятна – как и лицо Честера, напоминавшее скорее уродливую маску.
При виде этого жуткого зрелища лорд издал сдавленный хрип. Я испугался, что он присоединится к гувернёру, но старик удивил меня: шагнув вперёд, он вдруг выхватил из трости длинное узкое лезвие и с неожиданной резвостью бросился к внуку!
- Чудовище! – закричал лорд, занося оружие для точного уверенного удара.
Вид мальчика, потрошащего гувернёра, вызвал у него приступ отчаяния и ужаса, но вместе с тем – желание разом покончить с кошмаром!
Мне едва удалось нагнать лорда и схватить поперёк корпуса.
- Стойте! Он не виноват!
- Пустите! – старик задёргался, но я держал крепко. – Демон не будет наследником рода Уэйков!
Мне пришлось оттащить старика от мерцающего зловещим светом чертежа. Я не знал, зачем он нужен, но наступать на него обычному человеку явно не стоило.
Лорд вдруг обмяк в моих объятьях. Нервный приступ лишил его последних сил, и он начал тяжело оседать на пол. Я аккуратно уложил его, вынул из разжавшихся пальцев шпагу и бросил клинок к стене, где он затерялся среди игрушек. Затем вытащил из кармана целебный эликсир и влил несколько капель в рот старику. Тот машинально проглотил. Кажется, он был на грани потери сознания.
Честер тем временем вонзил кинжал в тело гувернёра, сделал разрез от грудины до паха и запустил руку в живот мертвеца. Глаза его вспыхнули ярче, а над линиями чертежа заплясали световые пятна. Мальчик вытащил печень, взмахнул пару раз ножом и бросил глянцево блестящий орган на пол. Его тотчас охватило лиловое сияние, кровь зашипела, и по комнате разлился острый неприятный запах.
Оставив лорда, я поднялся, не спуская глаз с мальчика.
- Гасион!
Прозвучавшее имя заставило Честера вздрогнуть и замереть. Одна его рука, снова запущенная в живот убитого гувернёра, так и осталась внутри. Огонь в глазах задрожал, губы раздвинулись, обнажив мелкие детские зубки.
Я коснулся Печати Соломона.
- Заклинаю тебя твоим именем, Гасион! Исполни мой приказ! Повелеваю тебе…
Закончить я не успел, потому что Честер вдруг выдернул окровавленную до локтя руку, вскочил на ноги и крикнул, полыхнув глазами:
- Молчать!
Голос его совсем не походил на детский. Это был глубокий, утробный звук, отразившийся от стен подобно горному эху. В нём переплелись сила, власть, уверенность и ярость. Он заставил меня замереть! Слова буквально застряли в моём горле.
- Убирайся! – гаркнул мальчик, переступив труп. – Выйди и закрой дверь!
Одарённый! – сообразил я. Дитя, обладающее парапсихической энергией. Конечно, они никакие не маги, но всё равно очень сильны. Чем больше число людей, на которых Одарённый способен оказывать ментальное влияние, тем выше его уровень. Именно такие люди могли достичь боевых рангов выше «рыцаря» и стать элитными воинами на службе самых богатых домов Империи - тех, кто мог позволить себе нанять подобных солдат. Но одарённые появлялись в результате длительных и сложных скрещиваний, а потому никогда не принадлежали к аристократическим линиям, которые формировались совсем по иным принципам! Как же этот ребёнок мог стать одним из менталей?! Это просто невозможно!
И тем не менее, Честер владел силой, которой быть у него, по идее, не могло. Я ощущал на себе её действие.
Вот он подошёл к краю чертежа и наклонил голову. Рот его приоткрылся, кривясь в торжествующей ухмылке человека, уверенного в победе.
- Покинь этот дом! – прогремел рокочущий, как разбивающийся о скалы прибой, голос.
Мой разум словно подхватил невидимый смерч! Его одновременно раздирала и сковывала психическая энергия. Я почти подчинился: всё моё существо жаждало сделать шаг назад, выйти из комнаты, закрыть дверь, спуститься по лестнице и навсегда покинуть этот дом.
Но в последний момент голова озарилась яркой, пожирающей атаку одарённого вспышкой! Наваждение мгновенно прошло. Это стало для меня едва ли не большим шоком, чем то, что мальчик оказался менталем. Понадобилась целая секунда, чтобы собраться и воспользоваться тем, что мой разу очистился.
- Гасион, я повелеваю тебе заснуть! – выпалил я. – Ты не очнёшься, пока я не разрешу!
Глаза Честера разом погасли, став вполне обычными. Они закатились, и мальчик осел на пол безвольной куклой. Чертёж замигал и погас, оставшись на полу лишь процарапанными линиями и символами.
Подойдя, я достал дрожащей рукой монеты с черепом и уроборосом. Положив одну на левый глаз мальчика, я расположился рядом и пристроил вторую себе на правый. Пора нашим душам встретиться на площади перед Чёрным зиккуратом!
Вынырнув из озера, я
