Когда Андрей, с легкой сумкой, в которой лежал купальный костюм, полотенце и томик Леонида Андреева, спустился вниз к пляжу, мысли его совершенно покинули дом отчима, и возможность свидания с Лидочкой завладела им. С каждым шагом к набережной все большее волнение овладевало Андреем. Жара господствовала на нижних улицах и у моря, набережная как вымерла, лишь левее мола, на городском пляже, слышны были голоса, которые сливались с шумом моря, совершенно спокойного и как будто масляного, но набегавшего на гальку неожиданно пушистыми пенными волнами.
Андрей постоял немного возле того киоска с сельтерской, где впервые увидел Лидочку, словно она должна была вернуться туда, а потом долго торчал на солнцепеке над пляжем, стараясь во множестве людей разглядеть Лидочку, что, конечно же, было невозможно, тем более что в большинстве люди старались, выбравшись из моря, сразу спрятаться под полосатые тенты или зонты.
Почему же он так легкомысленно решил, что увидит Лидочку именно здесь? Ведь не исключено, а даже вероятно, что Беккер мог пригласить ее на Ай-Тодор или к водопаду Ак-Су, чтобы провести с ней время в прохладе гор и леса, а не здесь… И поняв, что Лидочка сейчас находится где-то в обществе Коли, Андрей расстроился. К тому же, вспомнив о Коле, он понял, что ведет себя не как джентльмен, потому что даже в мыслях не должен был желать встречи с Лидочкой, сердце которой принадлежит Беккеру.
Андрей спустился на пляж. Места под тентом ему не нашлось, потому он расстелил полотенце прямо на гальке, разделся и улегся с книгой, которую раскрыл, но читать не намеревался. Купальные трусы, что он отыскал в сундуке, были тесны и старомодны – полосатые, они почти достигали колен, тогда как многие модники ходили по пляжу в куда более коротких одноцветных трусах.
Солнце палило безжалостно, и через несколько минут бесцельного разглядывания купальщиков Андрей поднялся и пошел к воде. Войдя в море по колени, он долго стоял, с удовольствием ощущая, как волны разбиваются о его ноги и брызги холодят тело. В отличие от большинства обитателей сухопутного Симферополя Андрей хорошо плавал. Сергей Серафимович специально, еще в первом классе, научил его плавать, причем разными стилями.
Преодолевая сопротивление воды, Андрей рванулся вперед и нырнул. И стал частью моря, жителем его, для которого вода ничуть не опаснее воздуха.
Андрей поплыл к сверкающей дали. Голоса и шум пляжа остались сзади, вокруг было только море, солнце, небо и он сам.
Андрей перевернулся на спину и закрыл глаза. Солнце обжигало лицо, а телу было прохладно.
И этот покой и простор изгнали из Андрея мелкие печальные мысли. Он был песчинкой в море мироздания, оплодотворенной сознанием и ощущением простора. Река времени, о которой говорил отчим, была бескрайней и чистой, как Черное море, которое никогда не станет грязным и мелким.
Когда Андрей открыл глаза и огляделся, оказалось, что его отнесло довольно далеко от берега. Он не спеша поплыл обратно, преодолевая течение и даже зная заранее, в каком месте пляжа выберется на берег.
Наконец берег приблизился, но Андрею не хотелось вылезать на солнце, и он, лениво поводя руками, замер в воде, разглядывая пляж, белые домики, поднимавшиеся по зеленому откосу к темной щетине леса, из которого торчали скалистые зубы Ай-Петри.
– Коля! – закричал женский голос совсем рядом. – Иди сюда!
Радость и разочарование столкнулись в сердце Андрея.
На берегу, у кромки воды, стоял Коля Беккер, в модных красивых купальных трусах, сложенный, как греческий бог, уже успевший легонько, в красноту, загореть, так что не выделялся, подобно Андрею, своей белизной среди прочих купальщиков.
Андрей повернул голову и увидел, что в двух саженях от него по пояс в воде стоят Маргарита и Лидочка. Маргарита машет руками, призывая Колю, а Лидочка поправляет ленту, которой схвачены ее русые волосы. Обе были в красивых купальных костюмах, только на Маргарите он был голубой без узоров, а Лидочка была в зеленом костюме, рисунок на котором представлял собой волнистые линии, словно был продолжением морских волн.
Первым увидел Андрея Коля.
– Смотри кто к нам пожаловал! – крикнул он, шагнув к воде. – Как ты выследил нас, Посейдон?
В несколько гребков Андрей выплыл на мелкое место и встал.
– Я вас не выслеживал! – ответил он. – Я только что приплыл. Вон оттуда!
Лидочка смотрела на него, рассеянно улыбаясь, как хозяйка гостю, который пришел поздно, а все стулья за столом заняты.
Коля вошел в море, рассекая коленями воду, и остановился между девушками и Андреем.
– А я думал, что ты сегодня утром уедешь.
– Я тоже так думал, – сказал Андрей с некоторым злорадством, ощущая настороженность Беккера. – Но потом решил искупаться. Вы давно здесь?
– Недавно пришли, – сказала Маргарита. Она собрала пышные волосы под специальную купальную шапочку, и оттого обнаружились широкие скулы, а нос и глаза казались куда больше. Она выглядела совсем иначе, чем вчера, – грубее и чувственней – и это к ней притягивало.
– Ахмета видел? – спросил Коля.
– Он вчера у нас был, – сказал Андрей. И не удержался: – Вместе с Марией Федоровной и Юсуповыми.
– Какой Марией Федоровной? – спросила Маргарита.
– Вдовствующей императрицей.
Коля фыркнул, высказывая недовольство неудачной шуткой приятеля.
– Что же им у вас делать?
– Они знакомы с отчимом, – сказал Андрей. – Он пригласил для них знаменитого медиума.
– Ой! – сказала Лидочка. – Вы вызывали духов?
– Господи, какая чепуха, – сказал Коля. – Мы живем в двадцатом веке, и среди нас все еще бытуют ведьмы, медиумы и хироманты. Я почему-то представлял твоего отчима интеллигентным человеком.
– Вы не правы, – сказала Лидочка. – В потустороннее существование верят известные и уважаемые люди.
– Я не имею в виду религию, – сказал Коля. – И не отрицаю существования высшей силы. Но суеверия – увольте!
– Не знаю, – сказала Лидочка, смутившись, словно стеснялась собственной отсталости. – Но мне кажется, что в этом что-то есть.
– Поплыли! – предложил Андрей. – Чего здесь стоять?
Андрей отлично знал, что Коля не умеет плавать, хотя вряд ли позволит себе в этом признаться.
– Конечно, поплыли, – поддержала его Лидочка.
– Ты же знаешь, что я плаваю, как топор, – раздраженно сказала Маргарита.
– Я вас буду учить, – сказал Андрей, обрадовавшись тому, что Лидочка согласна плыть. Он надеялся на это с самого начала, потому что знал, что в отличие от прочих Лидочка – ялтинская.
– В самом деле, это неэтично, – сказал Коля. – Мы не можем оставить Маргариту одну.
– Спасибо, – сказала Маргарита и благодарно взяла его за руку. – А вы далеко не заплывайте!
