- Товарищи бойцы, ну как вы не понимаете! Фронт нуждается в вас, артиллеристах. Мы обязаны пробиваться к своим. Они недалеко. А эти неизвестные люди… Да вы даже документы их не видели…
- Ну, ты и сука! — проговорил кто–то в заднем ряду. По моим ощущениям — это был Трошин
Услышав эту сентенцию, лейтенант поперхнулся и растерянно обернулся к своим бойцам, рука его при этом потянулась к кобуре.
- Кто! Кто это сказал! — ломающийся тенорок летёхи был полон гнева.
- Ну, я! — как я и предполагал, это был экс–майор.
- Да я… Да я тебя расстреляю! «Троцкист», сволочь, «враг народа»!
- Да и стреляй! Только погоди, я в сторонку отойду, чтобы мужиков не забрызгало… — и Трошин действительно сделал несколько шагов в сторону.
- А ну! Отставить! Смиррна! — даже не сказал, а проревел Фермер. Да так, что не только окруженцы, но и мы, непроизвольно свели пятки и развели носки, а сами вытянулись в струнку.
- Лейтенант! Какое. Вы. Имеете. Право. В присутствии старшего по званию заниматься самосудом? Радоваться надо, что бойцы ваши в бой рвутся. Да, кстати… Вы обстановку на сегодняшний день знаете? Ну, в смысле — куда вам пробиваться надо будет? Нет? Товарищ старший лейтенант госбезопасности, — обратился он ко мне — доложите товарищам обстановку!
«О чёрт! Что же там у нас» — я начал судорожно вспоминать сражения и даты. Потом плюнул, и, после получившейся «мхатовской паузы» начал говорить:
- Согласно данным радиоперехватов, а также допроса пленного, в настоящее время наши войска обороняются на линии Витебск–Орша — Могилёв — Бобруйск… — кто–то из бойцов охнул. — Значительные силы Западного фронта отступили в леса между Борисовым и Лепелем и борьба с ними возложена на пехотные подразделения второго эшелона Группы армий «Центр». Вкратце, примерно так. То есть до линии фронта отсюда — что–то около двухсот километров.
Окруженцы ошарашено молчали. А наш командир продолжал:
- Карты у вас нет, компаса нет! А если бы и были, то не уверен, что вы ими умеете пользоваться. Ну, может быть, кроме него, — и Саша кивнул в сторону стоявшего в стороне Трошина.
- Продовольствия у вас нет, патронов — на полчаса нормального боя. На руках — двое раненых. И вы собираетесь пройти две сотни километров по вражеским тылам. Просто пройти, не вступая в бои, не нанося немцам вреда? Так пи… идите!
Сотников приободрено вскинул голову, но Фермер продолжал:
- Только есть ещё одно «но»! Вы встречались с нашей группой, видели наши лица, а гарантий, что вы не попадёте в плен к немцам и не «расколетесь» при допросе, у меня нет.
- Вы! Вы что, не доверяете нам, советским людям? — взвился Сотников
- Нет, если бы не доверял, то оружие бы вам не оставил. Кстати, товарищ лейтенант, что говорит устав про субординацию и единоначалие?
Лейтенант совсем сник. Командир откашлялся:
- Слушай мою команду! Кто хочет остаться с группой два шага вперёд!
Вперёд не шагнул только один — тот самый москвич, с которым я разговаривал утром.
Фермер посмотрел на пятерых новых бойцов нашего отряда:
- Сержант, ко мне!
Внимательно посмотрев в глаза старослужащему, Саша продолжил:
- Распределите дежурства для бойцов. Мне нужен ещё один пост с того направления, по которому вы вчера вышли на нас.
- Слушаюсь, товарищ майор госбезопасности! Отделение! Ко мне!
- Сержант, отведите людей в большой сарай.
Когда артиллеристы скрылись в сарае, Фермер подошёл к лейтенанту:
- Вот что, Сотников, до темноты я вас не отпущу. Во–первых, надо вам хоть сколько–нибудь еды с собой дать. Во–вторых, дорогу вы по свету не пересечёте. И, в–третьих, отпускать вас, пока группа не готова к передислокации, было бы верхом глупости. Так что побудете пока тут.
После чего повернулся, и, позвав нас с Бродягой взмахом руки, скрылся в «штабе».
На коротком военном совете с участием Фермера, Бродяги, меня и Люка, был составлен план действий на остаток дня.
— Я и Тотен идем в деревню Куты за провиантом.
— Люк, Казак и Бродяга едут на мотоцикле для минирования шоссе фугасами. Точнее едут Люк и фугасы, а два взрывника топают пешком.
— За время нашего отсутствия командир вместе с Доком, Дымовым и окруженцами готовятся к переносу базы на другое место с использованием двух автомашин. Как сказал командир: «На колёсах нас никто не ждёт. Они окруженцев по лесам отлавливать будут.»
….
За продуктами мы с Аликом вышли около трёх часов дня. Согласно карте, деревня располагалась примерно в полутора километрах, по прямой от нашего лагеря. Это, правда, если идти напрямик через болото. Через болото мне лезть совершенно не хотелось, поэтому мы отмахали около двух кэмэ. Сорок минут ходьбы по лесу здорово подняли мне настроение, порядком подпорченное разборкой с лейтенантом.
Когда до деревни, по моим прикидкам, оставалось метров шестьсот, мы устроили с Тотеном маленькое совещание. Надо сказать, что у нас в команде Тотен — боец моего отделения, и мы с ним частенько хаживали в дозоры и патрули, так что понимаем друг друга если и не с полуслова, то уж с пары слов — точно.
- Алик, в деревню я пойду один, это не обсуждается. Ты — страхуешь меня с опушки. Если заметишь немцев — стреляй в воздух один раз и отходи метров на сто в лес.
- Погоди, Тоша, а ты что же, без оружия пойдёшь?
- Ну почему же — без оружия, — ответил я, демонстрируя маленький «складник», который как раз в этот момент прятал в кроссовке.
- Да ты что? С ножом против автоматов? — не унимался Алик.
- Да ты пойми, я не воевать туда иду, а разведывать и торговать. Всё будет путём.
Надо, пожалуй, описать мой внешний вид: холщовая безразмерная рубаха, густо заляпанная смолой, просторные «треники» и чёрные «тактические» кроссовки. На спине у меня висел полупустой «сидор», позаимствованный у одного из артиллеристов, а в руках я держал приличных размеров палку. Никакого гражданского головного убора, кроме кожаной кепки, невесть как оказавшейся в рюкзаке у Дока, для меня не нашлось, поэтому мне казалось, что моему прикиду вполне мог позавидовать клоун из цирка на Цветном бульваре.
Я с беспечным видом шел к селу, а в голове моей вертелось: «А ведь это только второй день «нашей» войны! Но события всего лишь недельной давности кажутся такими далёкими». Так, занимаясь обычным самокопанием, я и дошёл до деревни. Село было не то, чтобы крупным, но солидным. Гавкали собаки, изредка доносилось мычание коровы. Идиллическую картину портил только сгоревший остов грузовика на обочине дороги, да торчащие в поле станины лафета противотанковой пушки. Однако, на первый взгляд, никаких войск в деревне не было. Добравшись до крайнего дома, я с приветливой улыбкой постучал в калитку.
