– На караул!!!
После торжественных похорон мешка с кухонными отходами, повторился марш-бросок обратно к казарме, где взвод полчаса "отдохнул" в строю и наконец-то получил команду "Вольно". Вот только радовались бедняги рано: всё повторилось на следующее утро… и на следующее… К моменту, когда корнет Зубалов нашёл в себе силы вернуться к исполнению служебного долга, весь лесок выглядел как после набега дивизии кротов, а солдаты таскали с собой не двое, а трое носилок: их мучитель нашёл-таки солдата, который от него тогда убежал. Зато когда всё закончилось, третий взвод иначе как "лосями" никто и не звал, но смеялись тихо, особенно "молодые", и при этом оглядывались: не дай бог Их Благородие услышит, пронеси господи!
Комвзвода-три был растроган до самой что ни на есть глубины души, его встретили как отца родного, и разве что на руках не носили. Вот только странные усмешки ветеранов первого и второго взводов были непонятны…
Сам Александр теперь часами пропадал на личном полигоне, оборудованном при самом живом и непосредственном участии провинившихся рядовых (хе- хе), где на посторонний взгляд, зверски и с особым цинизмом измывался над собой и унтером (к плохо скрываемой радости остальных непосвящённых) Вот занятия там и натолкнули на интересную идейку – попытаться изготовить пистолет. Ну не то, что бы натолкнули… Просто надоело останавливаться и мучительно долго перезаряжаться после всего шести (это если Смит- Вессон), или восьми (Раст-Гассер) выстрелов. Барабан-то у револьверов даже не откидной, а"переломный"… Только сейчас пришло понимание – как это здорово, когда отстрелялся, выщелкнул магазин, вогнал новый, снял с затворной задержки и всё, можно стрелять дальше. И по времени это от силы пара секунд, в отличие от аналогичной процедуры для Смит и Вессона, одно заряжание патронов по одному чего стоит… Даже ловить себя стал на том, как бы он прошёл вот здесь или там, конкретно с пистолетом в руках. Конечно, и так жаловаться было грешно – за то время, что прошло с начала тренировок, Александр превратился в хорошего стрелка (по его собственному мнению, ему было ещё очень далеко до идеала), и спокойно выбивал 95 из 100 стоя на месте. В движении, конечно, выходило гораздо хуже, но и здесь было чем похвастаться. Возможно, всё так бы и осталось пустыми мечтаниями, да на глаза попался тот самый, первый, блокнот – а в нём его невнятные мысли и планы. Перечитал… и так тошно стало.
"Как оно всё там, без меня?"
Это наверно был первый раз, когда он напился до состояния нестояния, но иначе никак не получалось заглушить тоску, сжимающую сердце…
* * *
В себя пришёл на третий день, поняв простую истину – надо просто жить дальше… Узнав у денщика, что он, оказывается, болеет, и ещё пару дней может спокойно "забить" на службу (спасибо штабс-ротмистру), Александр принялся лечиться: рассол, банька, рассол… Полистав, опять, злополучный блокнот, он задумался.
"Почему бы и нет? Сколько раз я собирал и разбирал Тульский Токарева? Или Браунинг? Наган, Макаров… Нет, про Макарова неудачная идея, пожалуй. Сделать эскизы, подыскать рукастого слесаря, ещё лучше – мастера оружейника и щедро профинансировать его труд. А за образец возьмём… ГШ-18 и Браунинг Хай Пауэр, калибра 9 мм, и… ладно, пока и этого за глаза будет. Да, решено!!!"
Сгоняв, удивлённого такой активностью Савву, за большой стопкой хорошей мелованной бумаги, стал не спеша вспоминать всё, что помнил о последнем творении, поистине великого оружейника.
В один из, уже не весенних, а летних дней, когда солнце только показалось багровым краешком из-за линии горизонта, в канцелярию, где в полном одиночестве скучал корнет Агренев, вбежал один из "лосей"
– Вашбродь, беда!
– Ну!!!
– Нападение на девятый дозор, человек с двадцать будет, пока держатся…
Остальное он слушал уже на бегу, выкрикивая команды:
– Наши поперва прижали их к оврагу, да где тама… держатся пока, но ужо и ранетые есть.
Быстро собрав два десятка самых опытных, остальным приказал идти на подмогу так быстро, как-только смогут. На немногих (увы) лошадях они поскакали к месту боя, и вскоре услышали треск винтовочных выстрелов и тявканье револьверов.
" Совсем рядом с заставой… отмороженные совсем, похоже. Жалко Гришки рядом нету, поспокойнее было бы"
Подобравшись поближе, князь выбрал удобный лесок, и повёл отряд туда.
– Спешиться. Ты и ты – в разведку. Остальным – двигаемся за ними, в пределах видимости, вперед!
Пока подбирались поближе, выстрелы со стороны попавших в беду пограничников стали заметно реже. Вернулся разведчик, и Александр стиснул зубы, чтобы не выругаться: нападающих оказалось не двадцать, а все сорок человек.
" Помощь с заставы будет через полчаса, не раньше. Значит, надо продержаться эти полчаса, или хотя бы дозорным жизнь облегчить"
– Слушать меня! Пятеро со мной, младший унтер и остальные вон на тот взгорок, и давите их, что бы они головы не могли поднять. Отвлекутся на вас, оставят в покое дозорных, и я смогу им с фланга зайти. Как подойдут основные силы, из ракетницы сигнал, и отжимайте их к оврагу, а мы с тыла пошумим. По нам только не стреляйте… Выполнять!
Проводив взглядом бойцов, скомандовал оставшимся:
– Тихо и на животе, вон в тот лесок, оттуда до места рукой подать…
Унтер начал пальбу со своей позиции как раз к тому моменту, когда они почти доползли до первых деревьев на опушке лесочка, и этим сильно облегчил всё дальнейшее передвижение. Добравшись до намеченного места, первым делом корнет пересчитал "отморозков". Тридцать пять рыл активно перестреливались и с оживившимися дозорными, и с отрядом унтера, а ещё с десяток суетилось с его стороны оврага – в основном легко раненные, но были и без признаков жизни. Никакой контрабанды не было, только оружие и нездоровый энтузиазм…
– Ждём.
Время тянулось патокой, неспешно отсчитывая секунды и минуты… Шёпот рядового-наблюдателя прогремел, как гром:
– Вашбродь, красная!
– Слушай меня!!! Как-только наши пойдут в атаку, стреляем по недобиткам, а потом не даём отойти через овраг!
Слитный рёв издалека, в котором с натяжкой можно было опознать "УРА", стеганул по нервам, как кнут.
– Изготовиться… цельсь… ПЛИ!!!
Сам он стрелял последним, и с злобной радостью видел, что ни одна пуля его солдат не прошла мимо – пятеро нарушителей тряпичными куклами отлетели наземь. Скороговоркой зачастил Раст-Гассер в руке, закрепляя и контролируя результаты.
– Дах-дах, дах, дах-дах…
Все шестеро, без команды, единым организмом двинулись вперёд, занимая заранее облюбованные позиции. Бандиты, после атаки пограничников, стали в беспорядке драпать, и похоже не заметили изменений у себя в тылу – не до того было… До сего дня, Александр точно знал, сколько убил, после – уже не был так уверен. Он стрелял и перезаряжал, опять стрелял – навскидку, в ошалелые и испуганные лица, выныривающие со дна оврага, прыгающих на это самое дно людей, спины убегающих… Когда в очередной раз боёк револьвера вхолостую клацнул, он не раздумывая запустил им прямо в мерзкую рожу "контрабаса", сразу же прыжком-перекатом добравшись до валяющегося невдалеке на земле "Винчестера", а заодно и прикрывшись телом бывшего владельца. Сколько это продолжалось, никто не считал, но когда он пришёл в себя, то еле разжал сведённую судорогой руку, уронив на остатки истоптанной травы воняющее сгоревшим порохом оружие. Рядом натужно матерился, как заведённый, один из его стрелков, чуть дальше двое отдыхали прямо на окровавленной земле, крепко вцепившись в винтовки, а справа четвёртый спешно перевязывал руку платком у последнего, пятого.