Глава 13
Несмотря на все опасения, первый бал в жизни Александра, неприятностей не доставил – окружающих его офицеров больше занимали присутствующие на этой своеобразной дискотеке дамы, и общение по интересам… а не молодой и никому неинтересный корнет. Чином пока не вышел, что для дам, что до остальных. Поэтому он, полюбовавшись издали на манерных, кокетливо-томных "красавиц" (вообще-то попадались и действительно милые мордашки), ознакомившись с "высшим обществом" небольшого города Ченстохово, остался этим знакомством доволен: неспешный ритм жизни, немудреные интересы… Все разговоры вертелись вокруг двух тем: день рождения какой-то мадам Кики, и слухи со сплетнями из Варшавы и Петербурга, причём – день рождения неизвестной ему мадам интересовал всех куда как больше. Самым же главным результатом посещения бала, стал невольно подслушанный разговор об энтузиасте-оружейнике. Речь в нём шла о долгах оружейного мастера Греве. Вернее о том, что-тот вечно придумывает всякую ерунду вроде ненужных усовершенствований, вбухивая в это дело половину своего, и так не сильно большого жалования, вместо того, что бы просто прилежно делать свою работу. Отдали старую винтовку на запчасти – а он из неё карабин сотворил. Другую, списанную, сам купил и переделал в гладкоствольное охотничье ружьё. Теперь вот мается, пытается продать…
– И так во всём, представляете? Прямо боязно что-то стоящее доверить. Вот так отдашь револьвер – а получишь потом на руки гаубицу, ха-ха-ха…
" Вот и энтузиаст отыскался. А пойду я к нему… у меня ж револьвер любимый сломался!… один из трёх, хех. Ну а там, слово за слово, хвостом по столу…"
К большому его сожалению, сразу с бала сбежать не получилось. Вначале всех громогласно пригласили поиграть в фанты: этакий аналог лотереи, только в качестве приза полагалось, что нибудь спеть или продекламировать (от этого счастья ему удалось отвертеться – попросту фантов на всех не хватило). Затем начались танцы, и уйти стало неудобно, а после того, как объявили белый танец – и вообще невозможно. Увы, маскировка за колонной не помогла: отыскали, пригласили, и пришлось в "темпе вальса" вспоминать, как этот самый вальс танцуют. Утешало лишь одно – партнерша досталась как раз хорошенькая. Гибкая, фигуристая, лет двадцати пяти, и с неизменной улыбкой, причём не вымученной, а искренней.
– Корнет, не будьте букой, улыбнитесь… Вот, так гораздо лучше… Я не расслышала ваше имя?
– Прошу простить, мадемуазель, моя вина… корнет, князь Агренев Александр Яковлевич, очарован вами…
– Софья Михайловна… Баронесса фон Виренсбах. Как вам наша сонная провинция?
Разговор-флирт со статной красавицей оказался на удивление занимательным, но продолжался, увы и слава богу, недолго: увы, потому что его собеседница оказалась довольно остроумной дамой, а слава богу – потому, что он едва не засыпался, допуская одну за другой мелкие ошибки.
Воспользовавшись объявленным перерывом, он предусмотрительно исчез – уж больно многообещающе на него поглядывала баронесса…
" Только репутации пошляка или невоспитанного хама мне не хватало…"
* * *
Что бы найти господина Греве, пришлось изрядно походить, по не такому уж и большому, зато изрядно пыльному городу. Мастер не разочаровал. Поначалу, он без особого интереса поинтересовался, с чем пожаловал очередной посетитель, повертел в руках Раст-Гассер и пригласил зайти за ним через денёк, но чем дальше, тем больше оживал, слушая интересный заказ. Идея насадки на ствол именно револьвера, способной сильно приглушать хлопок выстрела и полностью убирать огонь вспышки, вскоре захватила его с головой. Подробно обсудив желаемое, даже набросав примерную схему-эскиз глушителя с обтюраторами, и место посадки под него у револьвера и винтовки, князь оставил оружейника в глубокой задумчивости. Тот уже не воспринимал окружающий мир, целиком уйдя в расчёты и прикидки, рисуя в воображении готовое изделие, и, похоже, даже не заметил, что остался один.
" Наверное, и спать не ляжет, пока не сделает"
Мелькнула мысль, когда корнет уже уходил из маленькой конторки мастера. Разговор с ротным фельдфебелем только утвердил его в этом.
– Так ведь, Вашбродь, это все знають: любит он с железками своими повозиться, вечно что-то придумать старается… Даже, грят, нагоняй получил от Его Высокоблагородия господина полковника – что-бы просто работу делал и вовремя, безо всяких там… мудрёностей бесполезных, вот!
Получалось так, что в первом приближении… мастер-оружейник ему подходил. Дело своё знает хорошо, раз с модернизацией устаревшей Берданки возится, немного зажат, но это даже в плюс – болтать меньше будет. И на нестандартный заказ отреагировал нужным образом, заинтересовался, в отличие от двух других оружейников, те только в затылках чесать горазды были. Опять повидаться, с Валентином Ивановичем, удалось только через неделю. Зато, какая вышла встреча! Оружейник светился такой радостью, что корнету стало даже как-то неловко оттого, как мало этому человеку нужно для счастья. Сам "глушак" получился так себе, на троечку: тяжёлый толстостенный цилиндр из латуни, отполированный до зеркального блеска и с обтюраторами едва ли не из чугуна, но главное – начало было положено! На этот раз в руки оружейника попал Манлихер-Каркано, и обсуждение предстоящего тюнинга затянулось до вечера: с рисованием эскизов, изготовлением проволочных макетов, даже из глины чуток пришлось полепить, пока мастер уяснил все тонкости переделки приклада. Теперь уже Александр нетерпеливо отсчитывал дни, стараясь лишний раз не ездить в город. Прошла долгая неделя, другая, и…
– Надо сказать, задали вы мне задачку, Александр Яковлевич! Посмотрим, понравится ли вам результат. Вуаля!
Слетевшая со стола тряпица открыла готовый заказ, а мастер победно приосанился – ему было чем гордиться. Новый, "анатомический", приклад с упругим тыльником, переделанная рукоять затвора, удобная ложа с выемками под пальцы, съёмное крепление впереди – под сошки, планка под будущий оптический прицел… готовая снайперская винтовка поля боя получилась.
– Отменно, Валентин Иванович, у меня и слов нет. Просто шедевр!
Неизбалованный, такими хвалебными речами, Греве краснел как девица, но прерывать не спешил. Вместо этого неразборчиво начал уверять, что ему было совсем нетрудно, и он всегда готов, тем более для такого понимающего господина как князь Агренев… После таких слов, предложение о дальнейшем сотрудничестве упало на плодородную почву, и если ужать и перевести счастливое бормотание оружейника, то получалось нечто вроде – я на всё согласная, князь… Несмотря на робкие возражения, но к вящей, плохо скрываемой, радости мастера, на месте бережно упакованной стальной красавицы остались двести рублей гонорара, а на прощание Александр пообещал привезти в следующий раз, этак через недельку, эскизы новейшего, никем пока не виданного самозарядного пистолета.
