На всей доступной скорости бросаюсь вперёд и раскрученный, словно пропеллер, танто с лязгающим металлическим звуком отбивает первый наконечник копья, а затем и ещё один. Третьего укола не опасаюсь, я уже приблизился вплотную к строю асигару и теперь мой черёд атаковать.
Лезвие кинжала мясорубкой вгрызается в человеческую плоть и на линзы противогаза плещет красным. Первая жертва Такифугу сползает по обшивке автомобиля с разрубленным горлом.
Из-за этого чёртового облака и так ни зги не видно, так теперь ещё и на линзах красный фильтр.
С громким хряском лезвие врубается под рёбра второму асигару и я впервые слышу из уст кланового бойца что-то помимо кашля. С громким стоном копейщик оседает на асфальт.
Двое выбыли, на очереди трое.
Впрочем, оставшимся в живых асигару, а точнее их кукловоду, удаётся меня удивить. Копейщики синхронно отскакивают каждый в свою сторону и я внезапно для самого себя оказываюсь в окружении. Строенный выпад вспарывает воздух над моей головой.
В последний момент успеваю рухнуть ничком и откатиться в сторону. Технику Такифугу приходится приостановить иначе рискую распороть себе брюхо, а подыхать в одной и той же манере дважды отчего-то совсем не хочется.
Неподалёку от меня копья пронзают дорожное покрытие. В стороны разлетаются мелкие кусочки асфальта.
Едва успеваю подняться на ноги, как снова приходится перекатом уходить в сторону. Алчущий крови металл взрезает воздух в опасной близости от головы. Подконтрольное до этого сражение превращается в пляски со смертью и это дерьмо мне совсем не нравится. Оказаться нанизанным на копьё асигару никогда не было моей мечтой детства.
— Рррра!!!
С противоположной стороны микроавтобуса раздаётся утробный боевой клич, после которого по ушам бьёт скрежет металла. Спустя долю секунды детище японского автопрома дёргается, словно от чудовищного удара, и покорёженная крыша автомобиля отлетает в сторону. Она с грохотом и скрипом приземляется на асфальт и сквозь взметнувшиеся клубы газа моему взору предстаёт покрытый густой красной дымкой Нодзу «Лидара-локти» Цугимити. В его правой ладони зажата рукоять гигантского меча.
Одати Норимицу наконец-то нашёл подходящего владельца, а трое, не успевших пригнуться, асигару распрощались с головами. В этот момент я был несказанно рад тому, что всё ещё коротышка.
Глава 10
Не успел я отойти от осознания того, что чуть было не лишился головы, как из недр вскрытого, словно консервная банка, салона во весь рост поднялся самурай. Катана в его руках была обнажена и занесена над головой.
Командир растерявший в бою подчинённых лично решил вступить бой и эта перспектива мне чертовски не понравилась, потому что Ки духа, что окружала мечника, заставляла волосы на затылке шевелиться. От мечника так и веяло опасностью и я не был уверен в том, что мы справимся с этим монстром. Одна надежда была на слепоту представителя клана Токугава.
А тем временем Рейки самурая обрела конечную форму и я понял, кого именно отрядили сопровождать конвой. За прямой спиной воина возвышался чёрный Тенгу — мужчина высокого роста с птичьим клювом и крыльями, облачённый в одежды горного отшельника. У дома Токугава было множество вассальных семей, но только представителю одной из них могла принадлежать подобная Ки. Мифический Тенгу издревле символизировал семью Ягю создателей боевого стиля Ягю Синкаге-рю и первых соратников легендарного Иэясу Токугавы.
Знаменитые Ягю упоминались даже в школьных учебниках. Особо выделялись двое представителей знатного семейства. Первым был патриарх Ягю Мунеёси — создатель стиля фехтования Ягю Синкаге-рю или как его ещё называли «новая теневая школа Ягю». Вторым же являлся внук патриарха — знаменитый одноглазый мечник Ягю Дзюбей, который, по слухам, так же, как и Миямото Мусаси носил титул великого кэнсэя. К слову, данный самурай прославился не только личным мастерством, но и тем, что владел одним из пяти величайших мечей Японии, а именно катаной Отэнта кузнеца-оружейника Мицуё. Данный клинок входил в так называемую коллекцию небесных мечей «Гомэйкэн» и являлся национальным сокровищем. По официальным данным, вся коллекция, включая Отэнту, хранилась в Токийском национальном музее.
Но как по мне, всё это чушь собачья. Скорее всего, на потребу зевакам выставлены реплики, а сами мечи находятся у тех, кто может воспользоваться сокрытым в них потенциалом. Если уж малоизвестный одати Норимицу способен противостоять знаменитому «Сушильному шесту» Сасаки Кодзиро, то более древние мечи «Гомэйкэн» просто обязаны быть желанной добычей для местных мастеров меча. Держать боевое оружие, которое не имеет аналогов, в стенах музея — что может быть тупее?
— Глупцы, отступите и покайтесь! — вскричал безымянный Ягю. — Вы не ведаете, что творите! Это собственность храма Ясукуни, вы навлечёте на себя и свои семьи гнев Императора!
Чертовски верно подмечено! Ясукуни-дзиндзя всегда была на особом счету, ведь в отличие от большинства святилищ там поклонялись не ками, а душам воинов погибших за Страну восходящего солнца и лично императору. Испокон веков верховным божеством «храма мира в стране» являлся не кто иной, как Император Японии. И. конечно же, мы с Нодзу прекрасно об этом знали. И о том, кому собрались наступить на пятки и о грозящих последствиях в случае провала. Мы со здоровяком сознательно пошли на этот риск, вот только клан Токугава в расклад не входил. Как бы странно это ни звучало, но гнева Императора мы не опасались и на то у нас были все основания. Уж очень мы сомневались в том, что руководство проштрафившихся охранников пойдёт с повинной к императору. Ну уж нет! Организаторы бы постарались всеми силами скрыть происшествие, иначе разгневанный монарх казнил бы глупцов на месте. Причём это касалось не только клана Токугава, но и столичных гудзи, что подрядили на это дело самураев. Священники несли на своих плечах весь груз ответственности за данное мероприятие и просто так сослаться на провалившихся конвоиров у них бы не вышло.
Верховные гудзи ни самоубийцы и точно не попрутся плакаться императору, ушлые святоши скорее скроют этот досадный инцидент, чтобы сохранить свои тёплые места и, главное, головы в целости. А уж после того, как стало известно, что за сохранность имущества ответственен клан Токугава, то о походе к императору и вовсе речи не идёт. Столичное духовенство ни за какие коврижки не захочет ссориться с влиятельным самурайским кланом. В общем, причин для сокрытия досадного происшествия было выше крыши, что у клана Токугава, что у самих столичных гудзи. А если представители клана Токугава или священники всё-таки соизволят донести о собственном провале и сложить головы на плахе, то не те нынче времена, чтобы император, закусив удила, начал шерстить столицу в поисках двоих святотатцев. У бедолаги и без нас проблем хватает. А когда буча в стране всё же поутихнет и с насущными делами будет покончено, то след двух воришек уже затеряется, а большего нам и не надо. Тем более мы собирались прихватить лишь одати Норимицу и больше нас ничего не интересовало.
Так что императора можно смело вычёркивать из уравнения, но вот незадача ему на смену пришла другая куда более серьёзная, угроза. Нет сомнений в том, что глава клана Токугава сумеет договориться с гудзи и успешно сокроет потерю имущества. Но также существовала далеко не нулевая вероятность того, что оскорблённый патриарх примется носом рыть землю в наших поисках и вот это уже проблемка посерьёзней. В отличие от императора, под которым зашатался золотой трон, глава клана Токугава мог выделить время в своём плотном графике, чтобы отыскать и наказать зарвавшихся наглецов, что посягнули на честь его драгоценного клана.
И пока в моей голове судорожно метались мысли, Нодзу сделал ответный ход. И в отличие от самурая сотрясать воздух пустыми угрозами он не стал. Вместо этого, здоровяк молча рубанул рельсоподобным одати по и так покорёженному микроавтобусу.
