По ушам опять бьёт противный скрежет, а во все стороны летят озорные искры. Впрочем, представитель клана Токугава умеет не только болтать. Он каким-то неведомым образом успевает подставить мягкий скользящий блок на пути монструозного лезвия и удар Нодзу не достигает цели. Вместо того чтобы испробовать крови самурая клинок одати Нормицу вновь довольствуется вкусом жёсткого металла.
В этот момент я осознаю, что, несмотря на слепоту, наш противник всё ещё опасен. Не знаю, каким чудом он умудрился отвести от себя смертоносный выпад Цугимити, но это точно не было случайностью.
А тем временем раздосадованный промахом Нодзу издаёт первобытный рык и красноватая дымка вокруг его тела сгущается, а следом очень похожая Ки крови начинает исходить и от лезвия одати Норимицу. Единственное отличие в том, что Кэкки самого меча куда ярче и насыщеннее, чем у нового хозяина. Похоже, этот трёхметровый клинок и вправду испил немало крови смертных воинов раз его Ки столь ужасающа.
Две Ки человека и меча сплетаются и я замечаю, как Нодзу набирает в грудь побольше воздуха, а его мышцы раздуваются до каких-то неимоверных размеров. Ещё немного и они попросту разорвут рабочий комбинезон.
Цугимити поднимает одати на уровень груди и разворачивает лезвие меча параллельно полу, таким образом, чтобы острая кромка смотрела в сторону самурая. В это же время пальцами свободной руки гигант сжимает широкое лезвие, и я моментально припоминаю, что уже видел в его исполнении нечто подобное. Помнится, гигант принимал похожую стойку, прежде чем перерубить пополам ряды якудзы из Мацуба-кай. Разве что тогда он прихватывал лезвие большим и указательным пальцами, а сейчас всей ладонью, благо ширина лезвия позволяет.
Правая рука, что удерживает длинную рукоять одати, напрягается, она жаждет как можно скорее обрушить на врага всю свою мощь. В то же время пальцы левой ладони изо всех сил стискивают лезвие, не позволяя тому раньше времени вырваться на волю. Но эта борьба с самим собой не может длиться вечно и буквально через секунду клинок высвобождается из оков плоти и оказывается на свободе. Лезвие одати Норимицу исчезает из виду, будто бы его никогда и не существовало, а загадочный кузнец по неизвестной прихоти изготовил одну лишь гигантскую рукоять.
— РРРРРАААААА!!!
Рев гиганта накладывается на осточертевший скрежет металла и в мою сторону летят порубленные куски автомобильного кузова и салона вперемешку с мелким стеклянным крошевом. Если бы не плотная ткань рабочего комбинезона, то меня бы точно посекло импровизированной шрапнелью. Но от греха подальше я всё же прикрываю голову руками, а то не ровен час в одну из линз прилетит металлический обломок и я уподоблюсь одноглазому кэнсэю из семьи Ягю.
Когда бомбардировка обломками подходит к концу, я убираю руки от противогаза и с недоверием осматриваю автомобильные останки.
Верхняя половина микроавтобуса снесена подчистую. Выглядит так, будто её срубили гигантским топором. Металл кузова варварски разорван. Если бы под такой удар попал человек, то внутренности неудачника раскидало бы на добрый десяток метров. Почему «если»? Да потому что этот ублюдок Ягю каким-то чудом до сих пор цел.
Самурай устало опирается ладонью об перерубленное сиденье. Остриё его катаны более не смотрит гордо в небо, оно смиренно опущено к полу. Представителя семьи Ягю бьёт крупная дрожь, заметная даже издали, а дыхание мечника отрывистое, словно у загнанной лошади. Если бы могучий выпад Цугимтити не разметал ко всем чертям белёсое облако, то самурай мог ещё сильнее надышаться слезоточивым газом и помереть от удушья.
Впрочем, недолго ему осталось, следующим ударом Нодзу точно его располовинит…Или нет?
Внешний вид гиганта тоже не вызывает у меня восторга. Цугимити баюкает руку. Ту самую, которой нанёс удар. Видно, что его пальцы с трудом удерживают рукоять. Похоже, болван перестарался и навредил сам себе. По-видимому, закончить начатое придётся мне. Нельзя позволить самураю восстановиться, он слишком опасен. К тому же время играет против нас, в любой момент к врагу может прибыть подкрепление.
Рукоять танто принимается неистово вращаться в моей руке — пришло время для третьей техники Айкути Роппо. Одним броском я собираюсь снести слепую голову самурая с плеч, ибо подходить вплотную к этому монстру ну очень сыкотно.
Стальной вихрь уже готовится сорваться с ладони, когда я подмечаю одну небольшую странность. С головы призрачного тенгу исчезла шестигранная остроконечная шапочка токин, да и сам он почему-то смотрит вниз. Что там углядел Тенгу мне неизвестно, ведь он стоит прямиком за спиной самурая и две трети его тела сокрыты от моего взгляда.
Любопытно!
Стараясь не издавать лишнего шума, короткой перебежкой смещаюсь вбок, чтобы рассмотреть, чем же так увлечён плод Рейки Ягю. Когда когтистые лапы человека-ворона попадают в поле моего зрения, всё становится на свои места. В левой ладони призрачный Тенгу сжимает перевёрнутый вверх тормашками головной убор, а правой извлекает из него прозрачные фишки для сёги [13] и раскладывает те на спине самурая. Вот ведь хитрый ублюдок!
Согласно японским преданиям, помимо выдающейся физической силы и виртуозного владения холодным оружием Тенгу также обладали ещё двумя необычными способностями: взяв в руки веер, Тенгу призывали на свою сторону сильный ветер, а при помощи шапочки токин могли гадать.
В мистику я, конечно же, не верю, а вот в то, что Рейки каким-то образом помогает самураю ориентироваться в пространстве вполне.
Поднимаю пластиковый обломок, который некогда служил частью приборной панели и швыряю им в самурая. Едва метательный снаряд подлетает к цели, как его на две половинки рассекает лезвие катаны. За секунду до этого фишки на спине мечника приходят в движение и меняют своё месторасположение.
«А если так?» — загребаю свободной рукой целую россыпь обломков и тут же отправляю их в полёт. На этот раз самурай отбивает не все, а лишь самые крупные.
Сообразив что нужно делать, я подхватываю порубленный кусок капота и со всей дури бросаю железяку в мечника, а следом выпускаю на волю изголодавшийся до крови стальной смерч.
С противным звоном катана отклоняет огрызок капота, но не успевает парировать летящий танто. С противным хрустом короткий клинок врубается в открытую грудную клетку. Глупый Тенгу ошибся с оценкой опасности и подвёл хозяина. Впрочем, самурай сам виноват, раз так примитивно запрограммировал собственную Рейки. Ки — это не чудодейственное средство, а всего лишь инструмент и если ты не сумел им грамотно воспользоваться, то это не его вина.
— Хорошая работа, — просипел Цугимити, придерживая руку с мечом.
— Ой, ну спасибо за похвалу! — сорвался я в ответ. — Какого хера это было?
— Немного не рассчитал, — повинился Нодзу.
— Хаха, немного? Да ты, мать твою, конкретно так не рассчитал! — я с шумом выдохнул и продолжил уже более спокойным тоном. — Ладно, меч у нас. Валим, пока вторая группа не вернулась. Они точно нас слышали, особенно тебя.
— Нам нужно ещё кое-что прихватить.
— Тормози! Такого уговора не было или тебе напомнить? Берём ТОЛЬКО одати Норимицу!
— Нужно расплатиться с Наруками за информацию.
Сучий «Бог грома» и здесь свою выгоду поимел. До чего же скользкий тип. И что теперь делать? Спорить и впустую тратить время пока не подоспеет второй, на этот раз вполне зрячий самурай? Или кинуть Нодзу разгребать его дерьмо и свалить в одиночку? Варианты не ахти. В обоих случаях мои планы полетят псу под хвост и окажется, что я зря рисковал.
— Заводи машину, — отдал я команду, после чего поинтересовался. — Что именно нужно этому ублюдку Наруками?
— Коробка средних размеров с печатью храма Исэ [14], — отчитался Цугимити и отправился заводить фургон.
Перед тем как лезть в кузов грузовика, я пулей метнулся к погибшему самураю и вырвал у того из груди верный танто. Не стоило оставлять столь явные улики да и, чего греха таить, привязался я к кинжалу. Мы ведь столько пережили вместе, в каких только передрягах не побывали. Вспомнить хотя бы ту злополучную тренировку под партой, после которой моя репутация вновь пошла под откос.
