Отрешенное. Словно ты где-то не здесь.
— Я здесь и сейчас. И с тобой, — улыбнулся я, глядя в ее глаза.
Лена чуть недоверчиво смотрела на меня, пытаясь понять? Отыскать ответы н невысказанный вопрос? Я не знал. Но чувствовал себя странно. Мне казалось, я должен испытывать к себе как минимум легкое отвращение за то, что заморочил девочке голову до такой степени. Первый случайный поцелуй вызвал ответную реакция.
Тут, как говорится, если бы я ей не нравился, она бы сумела за себя постоять. Укусила бы на крайний случай. Ну и я бы поучаствовал, не насильник я все-таки. Женское «нет» вполне понимаю.
Угу. Главное себе-то не ври, дорогой друг Леха! Понравилась она тебе еще там, на нудистской полянке. Сильно понравилась. Стал бы ты целовать малознакомую бабу, пардон, девушку, если бы в душу она тебе не глянула. Нину в расчет не беру. Там просто нормальная живая физиология. Двое взрослых людей, которые знают, чего хотят друг от друга. А здесь…
«А, гори оно все синим пламенем», — вздохнул я, склонился к Лене, легонько коснулся губами её губ и замер, ожидая реакцию. И она не замедлила себя ждать. Девушка как-то судорожно вздохнула, замерла на мгновение, а потом каким-то до боли родным движением обвила руками мою шею и ответила на поцелуй.
Тут уже дрогнул я. Мысли как-то сразу улетучились в неизвестном направление, остались только мы вдвоем, аромат её волос и безудержный стук сердца. Даже совесть куда-то запропастилась, а попытка вызвать образ Галки провалилась с треском.
Не знаю, сколько мы целовались, но под конец у меня-таки сработали инстинкты самосохранения, и когда совсем уже крышу начало сносить, я сумел взять себя в руки и прервать наш уже далеко не самый невинный поцелуй.
Лена чуть покачнулась, распахнула затуманенные глаза и вдруг залилась краской по самые уши. Шея, щеки, лоб — все пылало. Девушка зажмурила глаза и уткнулась в мою грудь. Я растерялся, но сообразил обнять. Осторожно поглаживая девичью спину, я мучительно соображал, что говорят в таких ситуациях?
Женщины меня вниманием никогда не обходили. И после Галкиной гибели я пустился во все тяжкие, сорвавшись в седую юность так сказать. Но в такой передряге оказался впервые.
Лена завозилась в моих руках, чуть отстранилась и прошептала.
— Ты не думай… что я… сразу со всеми… целуюсь… Не понимаю, что на меня нашло…
Черт, мне показалось, или она всхлипнула? Только женских слез мне не хватало до полноты сюжета! Боюсь их до ужаса!
— Лен, да ничего я не думаю! Ну что ты! Нравишься ты мне, вот и весь разговор! — я решил зайти с козыря, глядишь, сразу и успокоится, если поймет, что я с честными намерениями, а не поглумиться или еще что.
И только когда я произнес утешительные слова, не вкладывая в них большого смылся, я вдруг осознал, что не соврал ни в одной букве. Мало того, возникло полное ощущение, что меня словно Галка благословила на счастье. В душе разлилось тепло, а сердце отчего-то выдало чечетку и замерло, боясь спугнуть момент.
— П-правда? — Лена замерла, не решаясь поднять голову.
— Правда-правда! — подтвердил я, чуть отстраняя её от себя. — Лен… Ну прекращай, все ж хорошо, ну, что ты…
— Я… просто испугалась… — девушка вздохнула, повела плечами, выбираясь из моих объятий, и отвернулась от меня.
— Давай подержу, — сообразив, что ей неудобно приводить себя в порядок, сумка с фонариком мешает.
Я похлопал себя по карманам и понял, носового платка в них нет. Значит, будем прививать новому телу новые привычки, а то и девушке помочь нечем. Лена отдала мне тряпочную авоську и принялась вытирать лицо ладошками. Я терпеливо ждал, когда она окончательно успокоится, чтобы поговорить о более приземленных вещах.
— Успокоилась? Ну и замечательно, а то придумала тоже: плакать! — я улыбнулся, глядя на девушку.
Чуть припухшие веки и губы, покрасневший кончик носа, прядка, упавшая на лоб. Лена сделал попытку её убрать, но кучеряшка упорно возвращалась на место, придавая лицу девушки шкодное выражение.
— Не сердишься?
— Уже нет, — чуть смущаясь, ответила девушка. — Не сержусь. А ты зачем здесь?
— Ты откуда здесь с утра?
И снова вопрос мы задали одновременно. На этот раз хохотунчик решил на нас не нападать, и мы просто стояли, глядя друг на друга.
— Ты зачем полезла одна неизвестно куда? — уточнил я. — Это могло быть опасно.
— Да ладно тебе, не драматизируй! — фыркнула Лена. — Что может быть опасного в наше время? Особенно в нашем городе?
— Ну не скажи, — вздохнул я.
Эх, Лена, Лена, я бы мог тебе рассказать, сколько убийц и маньяков бродит по нашей замечательной стране развитого социализма, да только ты ж не поверишь. Откуда простой советский спасатель может знать подробности о поимке особо опасных уродов. Один только заслуженный учитель РСФСР чего стоит, который двадцать лет издевался над мальчишками. И ведь никто не мог заподозрить, что руководитель детско-юношеского туристического клуба «Чергид», ударник коммунистического труда, депутатом Невинномысского горсовета Анатолий Сливко — конченный извращенец.
Меня словно обухом по голове стукнула. А ведь я исследовал этот вопрос в свое время. Пытался провести аналогию между маньяками разных лет и попытаться понять, где и когда по теории вероятности может объявиться новый урод. Одно время меня очень занимала идея вывести идеальную формулу, с помощью которой можно предотвращать преступления на сексуальной почве. Ну а что, существует де эффект обратной петли и его взаимодействие на человеческую психики. Но друзья в форме обозвали её бредом, поэтому все мои изыскания так и остались пылиться в папках на даче. Одно время я подумывал начать сочинять психологические триллеры, но как-то не сложилось.
Какая-то мысль крутились в голове, но вопросительный взгляд Лены сбивал с толку, и я никак не мог ее уловить.
— Леш, ты чего опять? — девушка нахмурила брови, пытаясь понять что со мной происходит.
— Что?
— Ты опять не здесь, — улыбнулась Лена. — Где ты все время отсутствуешь? — девчонка улыбнулась, предлагая разделить с ней шутку.
Но мне было не до смеха.
Сливко… в прошло году от получил звание заслуженного… Свои «научные эксперименты» над детьми он начал в далеком шестьдесят пятом, и поймать его не смогут аж до восемьдесят пятого года. Что если помочь нашим доблестным органам правопорядка, написать им анониму с описание товарища, который советским детям вовсе не товарищ, пусть проверят и возьмут гада. Улики по любому отыщутся, главное, вспомнить все подробности, которые я откопал, и подробно все описать. А ведь в семьдесят седьмом действовал не один маньяк… И всем известный
