поддержки родного человека. Да только кто же мне поверит? Быстрее психиатричку вызовут, чем дослушают до конца мою историю.
Мы попрощались с Леной, и я отправился на пляж. По дороге крутил в голове неожиданную идею про поимку маньяков. Размышлял, как сделать так, чтобы меня не вычислили, как автора писем с именами убийц и насильников, но при этом поверили написанному, не выкинул в мусорку, списав все на больную фантазию.
Написать в газету? Но письмо вряд ли опубликуют. В Советском Союзе не любили публиковать страшные истории. А уж про маньяков тем более, не было в Советах сексуальных насильников. Такие уроды водились только заграницей, по мнению советских граждан, и партийное руководство не разубеждало товарищей. А очень даже наоборот, замалчивало все серьезные преступления.
Так, анонимное письмо, положим, я все равно напишу. Не опубликуют, не заинтересуются, так в милицию отдадут. Проверить-то информацию они должны? Должны! Вопрос: будут ли правоохранительные органы разбираться в бумажке? И если проверят и сведения анонимке подтвердятся, кого первым кинуться искать менты? Автора или маньяка? М-да, дилемма. Но попробовать стоит однозначно! Теперь, когда эта мысль влезла в мою голову, отмахнуться от нее я уже не смогу. Если есть шанс спасти не только детей, но и женщин от мучительной смерти, я это сделаю!
От принятого решения на душе стало как-то легче. Значит, не зря я сюда попал. И даже если я умру там, в совеем времени, то здесь моя жизнь наконец обретает смысл. Зачем-то ведь мне дали второй шанс? И если притянуть за уши сон про тещу, Алика и живого отца, может, в это и кроется ответ на вопрос? Спасая маленьких людей, менять их жизнь в будущем?
Я повеселел и ускорил шаг. До родной спасательной вышки оставалось всего ничего, когда мое внимание привлекла кепка с длинным козырьком. Точнее, мужик в точно таком же головном уборе, как и на типчике, выползающем из подвала водонапорной башни.
Кепка скорее походила на бейсболку, и таких в нашем городе в советское время явно была одна-две и обчелся. Во всяком случае за несколько дней своей жизни здесь я такой картуз видел впервые.
Я остановился и спрятался за дерево. Лица мужика я снова не смог разглядеть, он стоял ко мне спиной и разговаривал с милиционером на пороге опорного пункта. Сотрудник или случайный посетитель?
Мужчины пожали друг другу руки и разошлись каждый в свою сторону. И снова я не видел лица. Длинный козырек полностью скрывал его в тени, да и незнакомец шел, склонив голову, словно специально прятался от случайных взглядов.
Пропустив мужчину подальше, я осторожно двинулся за ним следом. Любопытно, кто он такой? В азарте преследования мне даже в голову не пришло, что это мог быть совершенно другой человек.
Мужчина быстро шел в сторону ближайшей турбазы. Я ускорился, не выпуская его из вида. Кепчатый нырнул в проход между двумя зданиями, о котором знали только свои, со стороны дороги его не разглядеть. Вывод напрашивался сам собой — товарищ не просто местный, но и очень хорошо ориентируется в закоулках пляжа.
Я быстро перебежал через дорогу и сунулся туда же. Стараясь не шуметь, я двигался по проходу, ругаясь про себя. Мужик оказался шустрым малым, и уде куда-то слинял. Я рванул вперед, уже не скрываясь. И в этом была моя ошибка. Я вынырнул из полумрака на солнце, зажмурился и тут услышал за совей спиной какой-то звук. Обернуться уже не успел. На голову обрушился удар, я упал, но отключился не сразу. Видимо удар смягчила моя попытка повернуться.
Я успел почувствовать, как чьи-то руки принялись шарить по-моему телу. «Да ну нафиг!» — вспыхнуло в голове, я инстинктивно дернулся, пытаясь увернуться. Вор чертыхнулся и, недолго думая, приложил меня во второй раз. На этот раз окончательно.
Очнулся я спустя час в камышах, растущих в самом начале старого парапета берегоукрепления. Не знаю, сколько прошло времени, но людей на пляже прибавилось. Какая-то тетка, увидев, как я выползаю из кушерей, выругалась и обозвала меня «алкашом проклятым!». Нещадно болела голова. Я коснулся рукой затылка и обнаружил запекшуюся кровь. М-да, знатно меня саданули. А главное, как он умудрился меня засечь и подобраться сзади для удара?
Шатаясь, я пошел обратно в проход. Шел медленно, оглядывая каждую трещинку, и таки обнаружил место, где мужик в кепке спрятался. Возле стены стоял кусок шифера, и мне даже в голову не пришло, что за ним модно спрятаться. Я приподнял плоский лист, и оказалось, что в стене небольшая ниша, в которой при желании может уместиться человек. Вот тут он и прятался, гад.
Меня качнуло, я оперся о стену, постоял, передохнул и вернулся к камышам. Осторожно спустился по камням к воде, прошел чуть подальше, чтобы не маячить перед глазами у бдительных граждан отдыхающих. Стараясь не цеплять голову, стянул рубашку и оглядел её. Воротник оказался залитым кровью. Я закатал штанины и осторожно зашел в море. Меня снова качнуло, и я решил не рисковать с наклонами.
Снял брюки, отыскал камень посуше, уселся на него и принялся застирывать рубашку. Если кровь сразу не застирать холодной, потом замучаешься пятна выводить. Правда, я не знал, какой реакции ожидать от стирки соленой водой, но выбора не было. Одно дело придти на работу в мокрой рубашке, всегда можно придумать отмазку. Водой облился, например, от жары спасаясь. Другое — припереться в окровавленной одежде.
С трудом отстирав кровь, поплескал морской воды на голову, смыл засохшую корочку, поморщился — защипало. Посидел, приходя в себя, голова чутка кружилась. В глазах прыгали метелики, особенно шустро при резких движениях. В висках шумело. Черт, неужели сотрясение заработал? Только этого мне полного счастья не хватало.
Так. Все, пора на работу. Поднялся, отошел к стене, облокотился на нее и, с трудом удерживая равновесие, натянул штаны и рубашку. Выбрался наверх и потихоньку двинул в сторону спасательной вышки.
Со стороны я себя не видел, но образу советского гражданину видимо не соответствовал. Отдыхающие от меня не шарахались, но мамаши крепко брали детей за руку и торопились обойти по широкой дуге. Мужики сочувственно и понимающе хмыкали, решив, что я с будуна. До вышки оставалось чуть-чуть, я даже видел лоток с пирожками, только никак не мог понять, Дуся или её напарница стоит за прилавком.
В конце концов, в мою сторону ожидаемо двинулся милиционер. С крыльца опорного пункта лениво спустился молодой сержантик и двинулся в мою
