той жизни надеяться на лекарства. Осторожно приспустил повязку и понял, что ситуация швах. Еще день выдержу и все. Без врачевателя или волхва не обойтись.
— Что делать будем? — испуганно спросил Радей.
— Снимать штаны и бегать.
По уму надо отпустить парня вперед и ждать помощь. Завтра из меня ходок будет никакой. Или…
Лечить самого себя оказалось делом нелегким. Это чужому человеку я могу направить поток энергии, потому что ощущаю её. Пусть и неявственно, но получится виртуально представить. Нам, людям из будущего, такое, кстати, сделать проще. Мы играли в компьютерные игры и смотрели фильмы с подобными эффектами. Для здешних это неведомая сказка, а для людей кудесных — волшба. Как бы не так! Скорее всего, поток нечто материального действа иной физической природы, случайно попавшего в этот Мир Свалки. На то она и свалка, чтобы в ней носилось всякое. Здорово подозреваю, что и волшба тут практикуется именно по этой причине.
Что у меня ранее получалось? Наложение рук. Но рука — это, по сути просто продолжение тела, его конечность, в которой концентрируется неясного происхождения энергия. Для выплеска наружу такой способ годится, а мне необходимо самолечение. Начинающаяся лихорадка и противная боль, ставшая всерьез терзать руку, резко придают уму остроту. Мне крайне необходим выплеск негативной энергии. Ведь болящая плоть — это прежде всего скопище того, что в физике называют энтропией. То есть распад живой плоти и приближение смерти.
Дьявол! А она проклятая обратила на меня пристальное влияние. Хрен тебе! Злость придает сил и мудрости. Дерево! Именно туда я смогу вылить излишек негатива. Так, что у нас использовалось в народной мудрости как олицетворение спутницы богини судьбы Макоши — Недоли. Именно осина! Недоля ассоциируется в некоторых сказах с мертвой водой. Едрить-матить, откуда это в моей голове? Слышал когда-то и вспомнил, раз прижало.
Осины на берегу есть. Взгляд упал на одну из них. Самую здоровую и старую, она много чего помнит на своем веку. Так, рука отпадает. Чем прижаться? А почему, собственно, мне надо прижиматься? А не следует ли вылить туда заразу из организма? В нем так-то целая система для этого дела присутствует. Собираюсь с силами и бросаю всю светлую энергию, что имеется у меня, к болящей руке. Я даже вижу, как она течет. Призрачными белесыми ручейками, омывая почерневшую рану. Ух! Вот это бодрости прибавилось! А теперь все вниз, туда! С опозданием понимаю, что вдруг подобный выхлоп энергии как-то повлияет на мои детородные возможности. А-а-а-а! У меня стоять не будет!
Но поздняк метаться. Мощная струя уже вырывается из предназначенного природой орудия. Дерево буквально шипит, как будто его поливают кипятком. Хотя может так и есть? С последними вытекшими каплями ощущаю, как силы покидают меня. В этот момент крепкие руки родственника и собрата по несчастью подхватывают мою квелую тушку и тащат вглубь чащи. Радей фырчит от натуги, но все равно волочит. Ха, я, наверное, стал тяжелее от прилива внешних сил. Такое бывает. Физику ведь не обманешь.
Вскоре забываюсь тяжким сном. В эту короткую ночь мне много чего снилось, но наутро я ничего не помнил. Так казалось тогда. Но позже все эти сновидения повлияют на мои жизни. Дьявол бы их побрал!
Утро. Свет солнца сверху, свежесть прохлады снизу. На теле противная корка, видимо, ночью пришлось попотеть. Внезапно пахнуло дымом и жареной рыбой. Радея я нашел поблизости, он уже готовил завтрак и обед одновременно из вчерашней и с утра выловленной рыбки. К ней шли запечённые корешки рогоза и нечто вроде салата из различных листьев. Про витамины забывать также не стоит. Салат из крапивы и одуванчиков может быть не менее полезен, чем порция сытного бульона. Парень поднимает голову и странно на меня зыркает.
— Чего так смотришь?
— Рука болит?
Я внезапно понимаю, что нигде боли больше не ощущаю. Осторожно открываю повязку. Мать моя женщина! Рана почти затянулась. Да быть этого не может! Исцели себя сам.
— Вода есть?
— Вон там родник.
Снимаю с себя одежду и, поеживаясь, полностью споласкиваюсь. Где-то в недрах черепной коробки засела мудрая мысль, что следует смыть с тела все из прошлого. Чтобы не тянуло взад к смерти. После омовения разом становится легче. Как будто скинул несколько килограмм. Или налипшая энергия в чем у нас измеряется?
Как голодный волк накинулся на жареную рыбу и корешки, похрустывая травой. Ко всему прочему прилагался горячий взвар на цветках. Радей продолжал коситься на меня.
— Скажи в чем проблема? Ты так странно на меня посматриваешь.
— Так еще бы, — парень ухмыльнулся. — Как бы ты смотрел на человека, что ссал светящейся в ночи мочой?
Видимо, выражение моего лица было забавным. Радей звонко рассмеялся.
— Ты серьёзно?
— Еще бы! Сначала твои глаза загорелись в темноте, затем по рукам заскакали искры, потом полилась светящаяся зеленым жидкость.
— Охренеть! Я сам все плохо помню.
— Ты очень сильный колдун, — оторвался от еды родственник. — Никогда о подобном не слышал. Станешь врачевателем? Можно никуда не ездить, зарабатывать в городах. Сытая и спокойная жизнь.
Я задумался.
— Да нет. Я излечил сам себя из необходимости. И думаю, что это было опасно. Говоришь, что все светилось?
А дерево-то обуглилось! Охренеть просто. Это ж, сколько в меня смертушки пробралось? Я сложил руку под другой в выразительном жесте и глянул на небо.
«Обойдетесь пока без меня, уроды!»
Зато стало еще понятней, что засада и буря произошли неслучайно. И отчасти в смерти команды лодьи виноват я. Хотя…от них бы так и так избавились. Опасную работу я себе выбрал. Но впредь буду мудрее.
Мы быстро собрались и вышли в дорогу. Пока было прохладно, хотелось зайти подальше. — Короб в этот раз прогорел, но ничего — сделаем новый. В самодельном рюкзаке завернутая в лопух лежала жареная рыба. Мы были вооружены и бодры. Я вышагивал впереди, время от времени включая свой внутренний «радар». Понемногу растительности вдоль реки становилось меньше, а местность дальше на восток суше. Степь вплотную придвинулась к берегу. Но водное пространство просматривалось достаточно далеко, чтобы заметить угрозу или возможность спасения.
Радей обмолвился невзначай на привале, что завтра мы уже сможем выйти на рыбаков. Проблема в том, что в этом месте Устюга делает изгиб, разбивается на несколько протоков и образует сеть островов. Так что сейчас мы потихоньку уходили на юго-восток. Радовало лишь то обстоятельство, что оврагов и промоин попадалось заметно меньше. Глина и песок сменились камнем, идти получалось легче. Зато сейчас
