На это место я набрел случайно, когда в первый раз, дорвавшись до грибного леса, совсем не следил куда иду. Ну и заплутал. Потом, когда, набрав полную корзину всячины, спохватился, не зная, где оказался, решил идти напрямую, ориентируясь по солнцу. Продираясь сквозь еловые заросли, выбрел к дубу, где и обнаружил, что тут растут одни белые крепыши. Не сравнить с тем, что лежит в корзине. Какая-то смесь из мятых сыроежек, червивых подберезовиков и красноголовиков. Решительно вывалил все на землю и пошел по откосу, срезая боровички.
С тех пор это было мое тайное место. Пусть идти далеко, но зато хороших грибов набрать можно.
Наконец дошел, можно сказать, доковылял. Остановился, любуясь великолепной картиной: огромный дуб с подсвеченной солнцем кроной, а вокруг высокие стройные сосны.
Красота! И божественный запах. Щебет птичий аккомпанирует еле слышному шуму листвы. Эта музыка леса как бальзам на сердце усталого и израненного тела.
Сделал шаг и чуть не наступил на гриб. Ишь, как спрятался! За листьями ландыша притаился. Присел, потянулся к грибу, тут же увидел другой. И, как всегда, ничуть не торопясь, в течение минут двадцати набрал полную корзину белых. Теперь и отдохнуть не помешает. Нога расходилась и почти не болит, однако посидеть стоит.
Опираясь на трость, взобрался по откосу и направился к дереву-гиганту, у которого имелось удобное местечко, образованное изгибами корней и очень похожее на кресло, которое природа «обтянула» густым мхом. Венчала это кресло здоровенная шишка, или нарост, на стволе, но он почти не мешал. Если сидеть, то чуть больше пяти сантиметров над головой.
Вот тут я и собирался отдохнуть. Очень удобно. Правая нога вытянута и покоится на мховом покрывале. Спиной я облокотился на ствол, кора тут не такая ребристая.
Все бы хорошо, но заныл сустав, будь он неладен. Пока ходишь, не беспокоит, если, конечно, не пытаться присесть на правую ногу. А как сядешь… ладно, потерплю. Посижу немного, отдохну – и домой.
Взял термос, налил немного в крышку-кружку кофе, выпил. В следующий раз лучше чаю заварить, с шиповником и мелиссой. Достал сигареты и закурил, любуясь на лесной пейзаж, красиво подсвеченный солнечными лучами.
Вот где надо отдыхать! Тут даже комаров нет совсем. Когда собирал грибы вокруг возвышения – были, а рядом с дубом – нет. Может, здесь что-то растет, чего они не любят?
Докурив, сунул окурок между мхом и тщательно затушил.
– Кгарррг!
Я подскочил от неожиданности и больно треснулся о нарост. Держась за голову, огляделся. Слева, метрах в двух, на камне сидел огромный – как сажа черный – ворон и смотрел на меня.
– Блин, напугал. – И, пощупав растущую шишку, добавил: – Чертило пернатое!
Ворон повернул голову и, раскрыв мощный клюв, вновь проорал:
– Кгарррг.
После чего подпрыгнул, взлетел и, маневрируя среди стволов, скрылся в лесу.
Проводив глазами наглую птицу, поднялся. Стоп, а где корзина? Обошел дерево. Корзины нигде не было. Что за напасть? Куда она девалась-то? Не ворон же унес, хотя я же видел, как он улетал.
– Эй, кто тут шутит? В торец захотел?
Тишина.
Оп-па, и трость куда-то подевалась! Что за шутки? И тут замер от неожиданного открытия – нога не болела. Совсем. И сустав сгибался, как у молодого. Задрал штанину и уставился на ногу.
– Вот, етить!
Там, где был узор из шрамов, была ровная кожа. Обалдеть! Резво стащил куртку, чуть не оторвав пуговицы, задрал тельник – на животе и боках никаких следов от ран. Так же были чисты предплечья. На спину не посмотреть, но и там, скорей всего, никаких шрамов.
В голове завертелись мысли с вопросительным знаком, но логичного объяснения не находилось. Ну, не ворон же своим карканьем мне все шрамы рассосал? Кашпировский во фраке!
Мое чудесное излечение, хоть и необъяснимое, прибавило настроения. Похлопав по карманам, провел инвентаризацию: зажигалка и сигареты на месте, причем сигарет в пачке с десяток. Что еще? Так, нож здесь…
Термос! На мне его нет – как снял его, чтобы налить себе кофе, так и повесил на сухом сучке, рядом с камнем. Но термоса я не обнаружил. Интересные дела творятся!
Подошел к месту, где оставлял корзину, и принялся его изучать. Странно, нет даже следов, что тут могло что-то стоять. Да что же это такое? Что происходит? В раздумьях сделал еще круга три. Посмотрел на часы – ровно семнадцать. Быстро время пролетело! Где же корзина, куда подевался термос и трость? Чертовщина какая-то! Как могли незаметно для меня исчезнуть три вещи?
Чьи это шутки? Хотя вылеченная нога – бонус хороший. Надо домой идти. Завтра приду разбираться. Не кружить же сейчас вокруг дуба, как спутник. Итак, тропу уже натоптал.
В последний раз, все внимательно оглядев и искомого не обнаружив, поплелся в сторону поселка. По дороге, продираясь через куст орешника, вдруг обнаружил, что не узнаю тропу.
Нет, заблудиться я не мог. Ориентирование в подкорку вбито. Солнце слева и чуть сзади, все правильно, но я не узнаю лес. Другой он. Должен быть смешанный, а тут только сосны с елками. Но ложбина та же, если вдоль нее идти, аккурат к поселку и выйдешь.
Вышел на небольшую поляну и с удивлением увидел через ряд кустов орешника пашню. Что за ерунда, у поселка давно никто не пахал. Трава была по пояс. Выкосили и распахали, пока я по лесу ходил? Обойдя кусты, остолбенел. За вспаханным полем, у леса, которого там НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ, стояли то ли сараи, то ли дома. Вновь зачесалась голова от мыслей. Куда-то не туда я вышел. Огляделся. Место вроде то, но лес другой, то есть стоит не так.
Справа послышались голоса. Кто там? На краю поля, за двумя вроде бы быками, мужик в странном наряде какой-то корягой пашет землю. В конце пашни, у берез, носятся несколько детей в каких-то мешках, не разберешь. Пойду спрошу, может, что прояснится.
Пока шел, разглядывал эту странную компанию, и с каждым шагом возникали новые вопросы.
Главное, где я, куда попал и как до дому добраться?
Что это за люди?
Почему так странно одеты?
Почему пашет землю допотопным орудием – кажется, рало называется, или орало, а может, соха?
Мужик, одетый в длинную серую рубаху по колено, уже промокшую от пота, штаны, чуть темней, чем рубаха, и босой, напрягаясь, наваливался на ручки.
Щелк!
– Хей, дохлые!
Только сейчас разглядел еще одного паренька лет двенадцати, что шагал сбоку от быков, подбадривая их хлыстом. Одет так же. Наверное, мода такая. В конце пашни в тени березы на земле сидел голый малыш не старше двух лет, а рядом, размахивая палкой, прыгал пацан лет шести в одной длинной рубахе. Похоже, у семейства с одеждой напряг, или старообрядцы какие-нибудь. Вот только откуда они тут взялись?
