Наш агент, Барбара Левенштейн, всю дорогу была настроена весьма скептически, и когда мы получили от нее «зеленый свет» – о, это много для нас значило! К счастью для нас, она передала нашу книгу в прекрасное издательство – Rodale! Лу Чинквино, Эми Ковальски и Сью Дюшарм поняли, чего мы добиваемся, и обеспечили нам свободу действий и обратную связь, которые упростили нашу работу.
Наконец, мы не можем не упомянуть наших близких. Муж Кэти Джефф – наш официальный юрист и рыцарь. Ее дети – Джош, Бендж и Майки – обеспечили нам массу примеров из жизни и горячую поддержку, а ее двоюродная сестра Филисса Крамер – одна из лучших редакторов (на нашей памяти). Дети Роберты, Элисон и Джордан, также во многом помогли ей понять детей и детство и продолжают просвещать ее относительно замечательных качеств юных взрослых.
Нам особенно повезло с мамами (и бабушками), которые служат для нас примером. Бабушка Кэти, Хелен, понимала всю ценность игры. Она первая научила ее ездить на велосипеде и готовить суп из мороженого. Наши матери, Джоан и Анна, – жизнерадостные, неравнодушные и увлеченные женщины, которые в детстве отпускали «поводок» нашей свободы ровно настолько, чтобы мы могли бегать, но не запутаться в нем! До сих пор они наши вернейшие защитницы. Так что даже если эта книга не понравится больше никому (а мы надеемся, что все-таки понравится!), довольны ею останутся наши мамы. И ощущать это прекрасно!
Неудивительно, что родители и педагоги чувствуют себя измочаленными! Мы оказались в самом центре урагана порожденных нашей культурой мнений о воспитании и образовании. Нам говорят, что «чем быстрее – тем лучше», что мы обязаны поддерживать как можно более высокий темп обучения. Нам говорят, что мы должны сделать значимой каждую минуту жизни своих детей, что дети похожи на пустые комнаты и заполнить их – обязанность взрослых, которые должны быть своего рода дизайнерами по интерьеру их жизней. Эти мнения о детях и о том, как они учатся, полностью противоречат данным, поступающим из научных лабораторий. Мы расскажем историю развития с научной точки зрения. Таким образом, эта книга – своего рода противоядие от спешки не только для ребенка, но и для загнанного родителя и не менее загнанного педагога!
Первые семена, из которых впоследствии выросла эта книга, были посеяны в середине 1980-х, когда профессор Дэвид Элкинд из Университета Тафта приехал в Филадельфию читать лекцию о своей ставшей классической книге – «Детство наспех»[1]. Профессор Элкинд держал руку на пульсе этой проблемы задолго до начала так называемого «десятилетия мозга», когда родителям стали твердить, что они обязаны включить умственное развитие своих детей первым номером в список неотложных дел. Его обеспокоило чрезмерное «овзросление» детей, когда они стали щеголять в дизайнерских одежках от Baby Gap и участвовать в целом ряде видов деятельности, свойственных взрослым, но «перелицованных» для дошкольников, – от информатики до курсов кулинарии и футбольных лиг. Он услышал тревожные сигналы еще до того, как родители получили возможность прочесть ворох советов по «быстрому выращиванию» детей, всего пару раз «щелкнув» мышкой. Я (Кэти) была тогда адъюнкт-профессором в колледже Хэверфорт, проводила исследования жертв «детства наспех» и затрепетала от гордости, когда мне доверили принимать профессора Элкинда. К тому времени я уже была мамой 4-летнего Джоша и 2-летнего Бенджа. Хотя я знала, что профессор Элкинд теоретически прав, когда говорит, что нужно проводить больше свободного времени с детьми, больше наслаждаться играми с ними, меня тоже терзали все муки типичных загнанных родителей. Всякий раз как мои подруги рассказывали мне о еще одном новом художественном кружке или еще одной хоккейной команде для дошколят, меня одолевала тревога, что мои дети отстанут от других.
Как специалист по психологии развития, я знала, что профессор Элкинд прав относительно бедственного положения родителей и детей. Однако мне требовались все мои знания, чтобы устоять перед искушением слишком давить на моих детей и подгонять их. Используя теорию развития ребенка как руководство к действию, я позволила им просто играть. И теперь, 16 лет спустя, счастлива сообщить, что двое моих старших сыновей (теперь у меня их уже трое) поступили в колледжи – каждый по своему выбору – и сейчас являют собой пример счастливых, интеллигентных и очень творческих людей.
Примерно в то же время я (Роберта) воспитывала своих детей, будучи профессором в Университете штата Делавэр. Джорди (ныне Джордан) тогда было 9 лет, а Элисон – 5. Помню, как мой сын проходил собеседование в частной школе, а я гадала, не испортила ли я ему жизнь, не научив читать. Но ведь ему было всего 4 года! Наша культура наложила на меня свой отпечаток, хотя я была психологом, специалистом по развитию. Но я сопротивлялась как могла, потому что понимала, что пружина чрезмерного давления на ребенка может сорваться, и он в результате станет бояться учения, как огня. Нет, мы не сидели дома безвылазно. Мы получили свою долю занятий музыкой и религиозного воспитания, но пытались не увлекаться дополнительными нагрузками.
Когда моим детям предложили заниматься бальными танцами, я поняла, что с меня хватит. Но сказать «нет» было не так-то легко. Представьте, приглашения были отпечатаны на тисненой бумаге! И многие мои друзья записали детей на занятия. Но мои дети (которым теперь соответственно 20 и 24 года) уже дали мне понять, как ценно для них то время, когда они могли играть дома со сверстниками. Не так давно дочка смущенно призналась, что, когда она была маленькой, ей нравилось играть с пальцами собственной руки, представляя, что они – семья и у каждого есть своя роль. Она обожала эту игру. А сын любил дополнительную лестницу на второй этаж, которая у нас была до того, как мы переоборудовали кухню, потому что это было прекрасное место для пряток. И оба вспоминают, как играли в большой коробке из-под какой-то техники, которую они превратили в «убежище». Много ли они потеряли, не занимаясь танцами и не узнав, как вести себя «по-взрослому» с противоположным полом? Стали ли они социально ущербны из-за того, что не научились танцевать фокстрот или танго? Не думаю. Мой сын закончил один из колледжей Лиги Плюща[2] и теперь трудится на благо общества, участвуя в программе «Учи ради Америки» (Teach for America). Моя дочь учится в прекрасном колледже, принимает участие в волонтерской программе, работая в кризисном центре для жертв изнасилования. Оба они – неравнодушные, счастливые и творческие люди.
