Что мог забыть ночью на этом пригорке их внезапный ночной встречный, было труднообъяснимо, но торопился он именно сюда. Потому что на краю воронки он остановился и сказал:
— Всё, добрались. Кажется, успели.
— И что дальше? — хмуро осведомился Женька.
— А дальше спихивайте рюкзак в воронку и как можно скорее шагайте назад — к своей машине. Садитесь в неё и уезжайте. И забудьте о нашем знакомстве.
— Это вряд ли, — сказала Маша.
— Как вам будет угодно, — не стал возражать незнакомец. — Ну, чего вы ждёте? Идите отсюда.
Они развернулись и молча пошли вниз. Маша подсвечивала дорогу фонариком, который вместе с сумочкой догадалась прихватить из машины с самого начала, и Никита с Женькой держались поближе к ней.
— Как-то это всё унизительно, не находите? — осведомился шёпотом Женька, когда троица спустилась с пригорка.
— Добрым словом и пистолетом, — ответил Никита, — можно добиться больше, чем просто добрым словом. Не помню, кто это сказал.
— У него разве нашлось для нас доброе слово? — фыркнула Маша. — Что-то я не заметила.
— Стойте, — негромко сказал Женька. — Не знаю, как вы, а я так не могу.
— Как именно? — спросила Маша.
— Да вот так. Сказал нам взрослый дядя идти, мы и пошли.
— У взрослого дяди большой и настоящий пистолет, — напомнил Никита.
— Плевать, — Женька остановился и тихо, но быстро продолжил: — Мой репортёрский нюх просто-таки вопиёт о сенсации. Подумайте сами. Что делать ночью в лесу человеку с рюкзаком автоматных патронов и пистолетом? Да не просто в лесу, а в старой воронке от авиабомбы, куда ему необходимо было попасть к определённому времени. — Он вытащил из набедренного кармана своих штанов-карго мобильник и щёлкнул крышкой. — Вот. К одиннадцати часам и двенадцати минутам. А?
— Понятия не имею, — признался Никита. — Но скажу честно, что соваться туда мне лично не очень хочется. И тебе не советую. Я не люблю, когда стреляют в меня или в моих друзей.
— Брось, — сказал Женька. — Какая стрельба? Он пугает только, это же сразу видно. Я только одним глазком…
Бау-у-у…
Звук, как будто кто-то нечаянно задел струну бас-гитары, донёсся со стороны пригорка, и они разом обернулись.
Как раз вовремя, чтобы заметить угасающий за деревьями сполох неяркого зеленоватого света.
— Я мигом, — шёпотом пообещал Женька и решительно двинулся в сторону пригорка.
— Погоди, — ухватил его за плечо Никита. — Идти, так вместе.
— Вот именно, — согласилась Маша. — Я тут одна не останусь, и не надейтесь.
К воронке они подобрались так тихо, как только сумели, и света от выглянувшей из-за туч луны вполне хватило, чтобы разглядеть — на дне никого нет.
— Вот те раз, — пробормотал Женька. — Маш, дай-ка мне твой фонарик. — Он немного подумал и добавил: — Пожалуйста.
Но и с помощью фонарика они не смогли обнаружить даже малейших следов незнакомца.
— Ничего не понимаю, — в полный голос признался Женька. — Он же еле шёл, мотало его. Да ещё и рюкзак с патронами. Куда делся?
— Очухался и свалил, — предположил Никита.
— Или уполз, — хмыкнула Маша. — Действительно, странно.
— А это что? — заинтересовался Женька, направляя луч фонаря на дно воронки.
— Что? — спросил Никита.
— Да вон, чернеет.
— По-моему, это камень, — не очень уверенно сказала Маша.
— Камень… Он всегда здесь был?
— По-твоему, я должен знать каждый торчащий из земли камень в округе? — осведомился Никита.
— Каждый, не каждый… — пробормотал Женька. — Ну, ладно, ладно, сейчас посмотрим.
Он спустился в воронку, присел на корточки и протянул к камню руку.
— Ам! — громко сказала Маша.
Женька дёрнулся.
Никита засмеялся.
— Дураки, — вздохнул Женька. — Оба.
И решительно приложил к камню ладонь.
— Холодный, — сообщил он через секунду. — И гладкий. Откуда бы здесь взяться такому камню, хотел бы я знать? На гранит не похоже.
— А на алмаз? — спросила Маша.
— Нет, не романтики вы, — вздохнул Женька. — Я вот нюхом чую, что здесь всё не так просто.
— Бритву Оккама знаешь? — спросил Никита. — Советую воспользоваться.
— Бритва Оккама — вещь хорошая, — сказал Женька. — Но… Чёрт, мне кажется или он на самом деле дрожит?
— Кто? — нахмурилась Маша.
— Не «кто», а «что». Камень. По-моему, я ощущаю какую-то вибрацию.
— Мели, Емеля, твоя неделя, — усмехнулся Никита. — Вибрацию он ощущает…
— Да ты сам пощупай! — возмутился Женька. — Маш, или ты. Честное слово, не вру!
Маша посмотрела на Никиту, тот пожал плечами.
— Хорошо, — сказала она. — Но если разыгрываешь…
Она аккуратно спустилась вниз и присела рядом с Женькой:
— Ну-ка…
Никита громко и длинно вздохнул.
— Чувствуешь? — нетерпеливо спросил Женька.
— Да погоди ты, не суетись. Тихо будь.
Несколько секунд тишину нарушал лишь ветерок, копошащийся в вершинах деревьев.
— Знаете что, друзья мои… — не выдержал Никита.
— Кажется, действительно что-то есть, — сказала Маша. — Едва ощутимо, но есть. Никита, иди сюда, попробуй.
— Интересный какой вечерок у нас выдался, — сказал Никита, спускаясь к друзьям. — То мужик с патронами, то воронка с камнями. Что дальше будет, интересно? Надеюсь, не берлога с медведями. Подвиньтесь-ка.
Женька и Маша освободили ему место, подавшись в стороны, но дотронуться до камня Никита не успел. Низкий, едва слышный гул зародился, как им показалось, где-то под ногами, резко набрал силу, окружил со всех сторон и плавно затих.
Как будто кто-то невидимый задел струну на гигантской бас-гитаре.
И вместе со звуком вспыхнуло над камнем зеленоватое облачко туманного света, заполнило воронку до самых краёв и тут же пошло на убыль, пропало, исчезло, словно вода, выпущенная из раковины, как и не было ничего.
Глава 2
Дорога со странностями
— Мама, что это было? — процитировал старый анекдот Женька. — Нет, вы видели? Этот свет прямо из камня шёл!
— И звук, — сказала Маша. — По-моему, звук тоже где-то там зародился, в камне этом.
— Фантазёры, — пробормотал Никита, забрал у Женьки фонарь, присел и ощупал предполагаемый источник странного звука и света.
Камень как камень. Ну, то есть не совсем, конечно. Во-первых, на удивление гладкая поверхность, словно отполированная. Во-вторых, ясно, что доступна лишь малая его часть, а сам он под землёй, и не понятно, какой на самом деле величины. В-третьих, порода. Чёрный непроницаемый цвет. Во всяком случае, сейчас, при свете фонаря, он кажется чёрным. Базальт? Честно признаемся, что в камнях и вообще горных породах мы ни хрена не понимаем. Образование не то.
— Никакой вибрации я не чувствую, — сказал он и поднялся. — Хоть это ни о чём не говорит. Свет я видел, а звук слышал. Как и вы.
— Вывод? — спросила Маша.
— По-моему, надо ехать домой. Ночь — не самое лучшее время для полевых исследований и поисков незнакомых, вооружённых пистолетами людей. Предлагаю вернуться сюда в субботу днём и уже тогда тщательно всё осмотреть.
— Н-да, — вздохнул Женька. — Жаль, но, кажется, ничего другого не остаётся.
Они выбрались наверх и не спеша направились к дороге, освещая себе путь Машиным фонариком.
Но машины на дороге не оказалось.
Они прошли сотню метров вперёд, а затем назад, до самой опушки, но дорога была пуста.
— Неужели этот Индиана Джонс с рюкзаком и пистолетом её угнал? — возмутилась Маша. — Типа отвлёк сначала внимание, а потом… Хорошо ещё, что застрахована и сумочку с деньгами и документами я на автомате с собой взяла. Но всё равно, хлопот теперь не оберёшься.
— Гадай не гадай, а колёс у нас нет, — заметил Женька. — В Москву же попасть сегодня ночью желательно по-любому. А почему Индиана Джонс?
— Хрен его знает, чем-то напомнил. Симпатичный мужчина, вообще-то. Хоть и немолодой.
— С тобой, подруга, не заскучаешь, — изумился Женька. — Хельсинский синдром?
— Вряд ли. Просто я стараюсь хотя бы иногда быть объективной.
— Для разнообразия? — догадался Женька.
— Ага.
— Можно вернуться на дачу, — предложил Никита, — а утром уехать на автобусе.
— Это на крайний случай, — сказал Женька. — Говорю же, мне рано утром надо быть в Москве.
— Мне тоже, — поддержала его Маша. — До трассы отсюда далеко? Может, удастся поймать машину. Неужто троих приличных молодых людей никто не подберёт?
— Минут двадцать, — прикинул Никита. — А насчёт подберёт… Ты бы подобрала?
— Пока не попробуешь — не узнаешь, — туманно ответила Маша. — Не получится — вернёмся на дачу. А?
— Решено, — сказал Женька.
Шоссе встретило их тишиной, нарушаемой лишь далёким скучным лаем собаки да их собственными шагами. За то время, что они провели в лесу, погода резко изменилась — подул тёплый юго-западный ветерок, и небо очистилось от туч.
