Алексей Евтушенко - Стража реальности

– Здр-равствуй, родина, – с чувством сказала Маша и выжала педаль тормоза.

Машина послушно остановилась.

В свете фар лужа впереди казалась маленьким грязным озером, соваться в которое на нежной южнокореянке с передними ведущими колесами совершенно не хотелось.

– Надо же, – удивился Женька. – Всего-то два часа не самого сильного дождика, а какой великолепный результат! «Кэмел-Трофи» да и только. Вперед, старушка, здесь должно быть неглубоко.

– «Жигули» тебе старушка, – объяснила Маша. – Или жена, когда появится. Откуда этот допотопный жаргон? А еще писатель с журналистом. Два, блин, в одном.

– Не будем нервничать, – попросил Женька. – Ты за рулем, тебе вредно. Да и какой из меня писатель? Так, одни понты. Вот журналист – это да.

– Надо же, какие мы самокритичные! – с усмешкой покосилась на него Маша. – Не скромничай. Пара-тройка твоих рассказов очень даже ничего. Журналист так не напишет – только писатель.

– Спасибо на добром слове. Польщен и таю. Но ты все равно не нервничай, ладно? Торопиться нам особо некуда.

– А на работу завтра?

– Так это ж завтра, – резонно заметил Женька. – А сейчас только двадцать два часа и двадцать пять минут. И вообще, какие проблемы? Перед нами здесь несколько машин прошло.

– Вот именно, что перед нами.

– Вообще-то, есть другая дорога, – сообщил с заднего сиденья Никита. – Лучше.

– Сразу нельзя было сказать? – поинтересовалась Маша.

– Думал, проедем, – сказал Никита. – Здесь-то гораздо ближе. А другая – в объезд. Далеко и через лес.

– Хрен с ним, с объездом и лесом. Главное, чтобы не утонуть.

– Тогда разворачивайся.

На дачу Никиты они приехали в ночь с пятницы на субботу. Погода на выходные не подвела, и отдых удался. Но перед отъездом неожиданно зарядил дождь и очень быстро превратил вполне нормальную грунтовку, идущую к шоссе, в обычный русский непролазный тракт.

– К полуночи хоть до Москвы доберемся с твоим объездом? – осведомилась Маша, когда они в обратном направлении миновали невеликий дачный поселок и свернули на узкую, заросшую травой дорогу, ведущую в лес.

Здесь действительно можно было проехать без риска застрять в грязи.

– Куда мы денемся, – ответил Никита. – Конечно, если ближе к городу не встанем в пробке. Оно вроде бы и не должны в это время, но всякое бывает, как ты понимаешь.

– Да, – вздохнул Женька. – Автомобилей в Москве развелось, как собак нерезаных.

– А собак нерезаных – как автомобилей, – сказал Никита.

– У нас собаки, – заметила Маша. – А где-то лисы и даже еноты. Я читала, нишу обязательно будет кто-то занимать. И кто лучше?

– Не знаю, – сказал Женька. – Я не жил в городе с лисами. Тем более с енотами. Собаки привычнее в любом случае.

– У одной моей знакомой жил енот, – сообщил Никита.

– Да ну? – удивилась Маша. – И где она его взяла?

– Привезла откуда-то с Черноморского побережья. В Подмосковье еноты не водятся – холодно им тут.

– Тут и людям холодно, не то что енотам, – вздохнул Женька.

Дорога нырнула в лес, и Маша еще сбросила газ, хотя и до этого ехала не быстро.

И, как выяснилось буквально через пару километров, правильно сделала.

Мужчина в плаще и с рюкзаком за плечами неожиданно шагнул на дорогу прямо из кустов. Заметить его раньше не было никакой возможности – уже стемнело, и дорога в этом месте делала поворот. Но все бы, наверное, обошлось, не поскользнись он на мокрой глине.

Пока человек махал руками и пытался удержать равновесие, а Маша с криком «б…дь!» жала на тормоз, автомобиль все-таки ударил мужчину в бок. Вроде бы не очень сильно, но незадачливый лесной пешеход упал, а столкновение восьми центнеров металла и пластика с телом ощутили в салоне все. Впрочем, в ту же секунду машина остановилась.

– Я гляну, – сказал Женька, дотронувшись до окаменевшего Машиного плеча, и полез наружу.

Вслед за ним выбрался из машины и Никита.

Мужчина неподвижно лежал на спине. Рядом с ним валялся выпавший из руки, но продолжающий гореть электрический фонарик.

«Лет сорок с лишним дядьке на вид, – определил Никита. – Господи, неужели мы его…»

Не открывая глаз, мужчина отчетливо застонал и шевельнул рукой.

– Слава богу, – сказал Женька.

Рюкзак пострадавшего был старого, еще советского образца, очень тяжел и набит чем-то твердым и на ощупь железным.

– Как, по-твоему, – спросил Никита, когда они освободили мужчину от брезентовых лямок и отволокли его и рюкзак на обочину, – на что это похоже?

– На автоматные цинки, – тут же сообразил, о чем его спрашивают, Женька. – Кто таскал и вскрывал – не забудет. Я бы сказал, что в этом рюкзаке – четыре цинка по семьсот патронов в каждом.

– Калибром пять сорок пять, – добавил Никита.

– Да уж, – согласился Женька. – Семь шестьдесят два были бы тяжелее.

– Специалисты, – фыркнула Маша, которая к этому времени обрела дар членораздельной речи и тоже вышла из машины. – Оружейники. Лучше скажите, что с ним. А то мне в тюрьму очень не хочется.

– Ударился вон о тот камень головой, – показал Женька. – Не смертельно. Сознание, как видишь, потерял, но жить будет. Думаю, отделается сотрясением мозга. В крайнем случае.

– Да здравствует свобода, – сказала Маша. – Может быть, отвезем его в больницу? От греха.

– Нет, – отчетливо произнес незнакомец. – Никаких больниц.

– Оказался он живой, – процитировал Женька.

– Как вы? – спросил Никита и присел рядом с пострадавшим на корточки. – Трудно, наверное, не заметить на ночной дороге в лесу машину, едущую с включенными фарами?

– Я спешил, – глухо произнес мужчина. – Поэтому и поскользнулся. Вы ни при чем, сам виноват.

– Слава богу, что вы это признаете, – сказал Женька. – Но вы целы? Давайте мы отвезем вас куда надо. Что у вас болит?

– Голова, – пожаловался мужчина. – Болит и кружится. Но это не важно. Помогите мне сесть.

Сильный Никита приподнял мужчину и прислонил спиной к ближайшему дереву.

– Давайте мы все-таки отвезем вас в больницу, – сказал он. – Или хотя бы домой. Где вы живете?

– Туда, где я сейчас живу, на машине не доедешь, – негромко, но отчетливо произнес странный незнакомец. – Дайте мне, пожалуйста, фонарь.

Женька подобрал и подал фонарь.

– Черт, – озабоченно сказал мужчина, посветив себе на часы. – Времени совсем мало. Если я не успею… Вас трое? Отлично. Самый сильный пусть возьмет рюкзак. А двое остальных помогут мне добраться до… В общем, здесь недалеко. Я бы и сам, но голова очень кружится. Боюсь, не дойду, а от этого слишком многое зависит.