class="empty-line"/>
риджбек — африканская порода собаки.
Самолет проверяли уже в третий раз, но Тимофея все не покидало тревожное чувство опасности. Вполне оправданное чувство, так как он прекрасно понимал — слишком много собралось желающих сорвать визит родезийской делегации в Советский Союз. От недобитых питомцев китайцев из ЗАПУ и Великобритании, до реакционных кругов в ближайшем союзнике Родезии — ЮАР. Официально Южно-Африканская Республика отреагировала на предстоящий визит сдержано: мол, мы не собираемся вмешиваться в дела суверенной страны, а неофициально президент Йоханнес Фуше даже передал с Питером ван дер Билом для генсека Брежнева вполне дружелюбное письмо с предложением хоть как-то урегулировать отношения. Вот только в правительственных и околоправительственных кругах самой ЮАР хватало своих непримиримых реакционеров — упоротых сторонников апартеида и борьбы до конца.
«Грохнется самолет на полпути, где-то над океаном и дело в шляпе, — зло подумал Тимофей. — Концы в воду, спросить не с кого. Всего-то делов где-нить перерезать проводку или бомбочку засунуть куда надо…»
— Капитан… — напомнил о себе взрывотехник.
Тим глянул на поблескивающий под лучами солнца огромный серебристый Боинг 720, потом покосился на часы и нехотя кивнул.
— Начинайте проверять груз и багаж.
А потом, немного поразмыслив, пошел вслед за саперами к грузовому терминалу. Техники сразу прицелились на два больших армейских ящика защитного цвета, но Тим отмахнул рукой.
— Эти можете пропустить, это я собирал сам…
Груза выходило немало: экзотические африканские деликатесы: от копченых окороков буйвола, до вяленого крокодила, пару десятков ящиков качественной выпивки родезийского производства, персональные подарки для высших партийных функционеров, в том числе для самого Леонида Ильича Брежнева. В общем, очень много всего. Тим даже распорядился погрузить на всякий случай контейнер с джинсами и другим шмотьем, от местных дизайнеров. Мало ли кого придется одарить, так что все в дело пойдет.
А вот в зеленых ящиках лежало то, без чего Тимофей чувствовал себя голым. А именно: пять английских глушеных «Стерлингов», пять немецких штурмовых винтовок Г-3 в новом обвесе, пистолеты-пулеметы «Скорпион», тоже пять и очень много другого полезного, вплоть до ящика гранат. Помимо всего этого, Тим собрал лично для себя «тревожный чемоданчик», как говорится, на всякий случай, которые, как известно, разные бывают.
«Тяжело в деревне без обреза, — рассуждал он, собирая арсенал. — Одно дело взлететь, а совсем другое долететь. В Москве все эти железяки мне нахрен не нужны, понятно дело, так и останутся в самолете, но по пути могут сгодиться. Слишком уж многим наша командировка поперек горла. А лететь, прости господи, чуть ли не через весь земной шарик. Так что пусть будет. А полезут интересоваться, сошлюсь на дипломатический багаж…»
— Господин капитан, — к Тимофею подбежал один из десантников, охранявших аэропорт. — Господин Ван дер Бил просил передать вам, что, если он через час не вылетит, то пойдет в Москву пешком. Он, мягко говоря, злится, сэр…
Молодой солдатик принял строевую стойку в ожидании ответа.
— Передай ему… — машинально буркнул Тим. — Он будет ждать сколько надо или пойдет нахрен…
— Есть, сэр! — радостно выкрикнул парашютист. — Ждет сколько надо или идет нахрен, сэр!
— Стоять, — Тимофей невольно улыбнулся. — Не спеши. Передай, что полетим очень скоро.
— Есть, сэр, нахрен отменяется… — разочарованно буркнул парнишка и умчался обратно.
Тим дождался пока саперы закончат и поехал в терминал, где ждала делегация.
— Какого черта? — ласково поинтересовался Питер ван дер Бил. — Какого черта, сынок? Мы уже как два часа должны быть в воздухе!
Руководитель родезийской делегации в ожидании вылета уже успел принять на грудь не меньше пинты вискаря, о чем красноречиво свидетельствовала красная рожа и осоловелые глаза.
пинта — 1 британская пинта ≈ 0,568 литра
— Ты же не хочешь пойти на корм акулам? — спокойно ответил Тимофей. — Скоро полетим, говорю.
— Но! — взвился министр. — Ты не охренел, сынок? Я задолбался ждать!
Тим улыбнулся, прижал палец к губам и прошел мимо него в зал.
Члены делегации коротали время на диванах, Аманда и ее чернокожая подружка весело носились по терминалу, а Бурбон в сторонке флегматично жевал какую членистоногую тварь, по глупой неосмотрительности оказавшуюся в пределах его видимости.
Тимофей машинально перечислил в голове состав.
«Министр информации Родезии Питер ван дер Бил — руководитель делегации, сотрудник министерства иностранных дел Тим Бергер — его заместитель. Аманда Смит и Адель Синкомо — послы доброй воли. Молли Кауба и Ронда Роузи — горничные и камеристки девочек. Тереза Нболе — депутат парламента и лидер новой оппозиционной партии „Партия народного согласия“. Ричард „Плакса“ Мак-Мерфи, Питер и Филл Донованы, Билл „Куус“ Мбабо и Сесил „Чомба“ Мукобо — активисты партии и представители рабочей молодежи. Медоед Бурбон, последний член делегации…»
Увидев Тимофея, все разом требовательно уставились на него. Даже Бурбон перестал грызть останки своей жертвы.
— Может, полетели? — виновато улыбнулся Чомба. — А то у нас вискарь скоро закончится.
— Ага, полетели… — Близнецы дружно кивнули.
Тим мстительно помедлил, а потом выдохнул.
— В самолет, марш!
— Гип-гип урааа!!! — под потолком терминала пронесся радостный вопль.
Тим выбрал момент и взял под руку Терезу.
— Ты по-прежнему прекрасна, Мамми…
Выглядела она действительно просто великолепно. Изящный брючный костюм, высокие каблуки, идеальная фигура, высокая прическа и будоражащий аромат духов — у Тимофея, как всегда, при виде своей няньки сперло дыхание.
Тереза одновременно надменно и иронично посмотрела Тима.
— Что ты от меня хочешь, похотливый мальчишка?
— Может… вспомним, старое, Мамми? Лететь долго…
Тереза смерила его взглядом и ответила ледяным тоном.
— Сходи в туалет, утешься, малыш. О старом, забудь, я лучше этому… главному русскому коммунисту дам, чем тебе…
Тим чуть не заржал, но вовремя сдержался. Правда, потом, пообещал себе любой ценой показать Терезу генеральному секретарю Брежневу. Чем черт не шутит, может она окажется главным козырем в предстоящей миссии.
Уже в самолете, Тимофея начала неожиданно бить крупная дрожь. Руки и ноги похолодели, в глазах поплыл розовый туман, а сердце почти остановилось.
Бурбон рядом тоже вел себя тревожно: медоед скрутился калачиком на сиденье и жалобно поскуливала.
— Сука… — Тим достал фляжку и постукивая зубами, одним глотком высадил почти все содержимое. — Какого черта? Ну что с тобой? Все… все будет хорошо…
По телу пробежала горячая волна, нервоз слегка отступил, но общее тревожное состояние никуда не делось.
— Дамы и господа! — в динамиках
