Эбергард в очередной раз получал удовольствие от завтрака. Овсянка (противно, но надо, чтобы «смазать желудок», глазунья из двух яиц, кофе, и пара бутербродов с икрой…
— Ваше превосходительство! — прервал утреннюю трапезу начальства вестовой. — Отряд адмирала Покровского подходит к Севастополю.
— Дьявол бы его побрал! — чертыхнулся про себя Андрей. — Вот как будто специально время подгадывал, чтобы мне утреннюю, блин, «трапезу» испортить!
— Катер?
— Уже вызван, ваше превосходительство.
— Хорошо, сейчас буду… Авто?
— У подъезда, ваше превосходительство.
— Иду, — адмирал торопливо выглотал кофе, цапнул зубами бутерброд и поднялся из-за стола. Китель застёгивал уже на ходу, в коридоре.
Казалось бы: какая нафиг разница, когда встретить вернувшиеся с боевой операции корабли — ведь они вообще только показались в зоне видимости. Пока подойдут к Севастополю, пока втянутся на внутренний рейд — времени доехать до порта, перейти в катер и встретить их в море более, чем достаточно.
Оказалось — в самый раз. На полпути автомобиль встал. Бес его знает, что случилось в его металлических потрохах, но в районе Камышовой бухты техника вдруг категорически отказалась работать.
Андрей понимал, что никакими приказами и матюками заставить двигаться «чудо» начала двадцатого века невозможно. И самые совершенные Мерседесы в начале века следующего иногда себе такое же позволяли.
Так что пока шофёр, он же механик, не разберётся в причинах поломки и не устранит их, можно либо загорать, либо продолжать шлёпать вперёд пешкодралом…
Командующий флотом, плюнув на понты, выбрал второе — пять вёрст не так уж и далеко, за часок до Графской можно добраться.
— Вальтер Рудольфович, — обратился Эбергард к своему флаг офицеру, — отправьте кого-нибудь из конвоя в город за экипажем, а мы пока прогуляемся ему навстречу.
Лейтенант Шен, козырнув, поспешил немедленно выполнить распоряжение командующего и, через несколько секунд, один из казаков галопом скакал на своём рыжем жеребце в Севастополь.
Мысль отправиться верхом самому в голову Андрея даже не приходила — как и подавляющее большинство моряков, он сидел в седле как собака на заборе. А лишний раз вызывать усмешку у донцов, которые со своими лошадьми составляли практически единое целое, категорически не хотелось.
И думалось Киселёву всегда лучше всего именно на ходу, причём не на прогулке, а когда идёшь куда-нибудь с конкретной целью из «пункта А» в «пункт Б». То есть и дойти надо, и скучно по дороге. Вот и находишь тему для того, чтобы чем-то занять свои «маленькие серые клеточки», как говорил Эркюль Пуаро…
Вот и сейчас в очередной раз пришли мысли о том, что делать с имеющейся «победой». Ну да — «Гебена» угробили, это, конечно, здорово, однако Турция всё же в войну вступила. И её быстро не свалить, не смотря на господство на морском театре. Жизнь османам на Кавказе осложнить можно и должно, но главные события всё-таки происходят на западных фронтах. И повлиять на эти события Черноморскому флоту можно либо взяв Проливы, что в ближайшей перспективе является полной утопией ввиду отсутствия свободных дивизий для десантирования у Босфора — на суше и так не хватает ни людей, ни вооружений… Либо, опять же, обеспечив десанты в восточной части черноморского побережья Турции, чтобы ударить по тылам их Кавказской армии. А на это опять же требуются дивизии и дивизии. Которых нет. В смысле свободных…
Так что как ни крути, а ничего кроме пресечения снабжения противника по морю в ближайший год и планировать нечего.
Там. где ты ничего не можешь сделать. ты не должен ничего хотеть…
Адмирал — слово арабское: «Владыка моря»… Были времена, когда турецкие адмиралы держали под контролем своих парусных армад практически всю акваторию Чёрного и Средиземного морей. Но в восемнадцатом веке, сначала эскадра графа Орлова — Чесменского раздраконила флот османов, а позже Фёдор Фёдорович Ушаков, которого можно назвать «морским Суворовым России» так регулярно чехвостил турок в сражениях, что к началу века девятнадцатого флот султана уже не очень «котировался» на морях. А там «врезали» горделивым османам и при Наварине, и при Синопе…
Потом, в войну, называемую «Освобождением Болгарии», турки снова огребли от жалких и ничтожных сил русского флота, который после Восточной войны много лет не имел права строить военные корабли на Чёрном море. Вооружённых наспех пароходов и минных катеров хватило, чтобы парировать операции кораблей под красным флагом с полумесяцем…
В начале двадцатого века — очередные оплеухи: то балканские славяне «наваляют», то итальянцы…
Реальных адмиралов в Османской империи не осталось.
Морским министром являлся ГЕНЕРАЛ Джамиль — паша.
Которого сегодня пригласил побеседовать министр военный — Энвер. (Тоже «паша», разумеется)
— Ты уже знаешь, что русские утопили четыре транспорта?
— Разумеется. Ты ведь получил данные из моего штаба. К чему вопрос?
— Чтобы начать разговор, — слегка смутился Энвер, но только слегка. — Факт есть факт… Что можно сделать в дальнейшем, чтобы подобного не происходило?
— Издеваешься? — начал слегка звереть Джемаль. — Какого чёрта?! Ты сам не понимаешь, что после гибели «Явуз Селима» русские могут ходить по этому морю глее хотят и как хотят? И топить наши суда там, где их встретят.
А они будут ходить вдоль берегов Анатолии, и сил у них для этого предостаточно.
А дальше будет только хуже — как только войдёт в строй их «Императрица Мария», а это скоро — нам вообще соваться дальше пятидесяти миль из устья Босфора вообще нельзя.
— Думается — ты сгущаешь краски. Делай что хочешь, но снабжение Кавказской армии должно быть восстановлено.
— Да? — морской министр просто перешёл на откровенно издевательский тон. — И как ты себе это представляешь? Перевозить грузы и солдат для твоей армии на «Ядигаре», «Нумуние» и «Мидилли»? Это единственные корабли нашего флота, которые способны уйти от русских крейсеров. Но не способны оторваться от новых их миноносцев. Крейсер в этом случае может и отобьётся, и то не факт…
И машины наших самых современных кораблей будут угроблены весьма скоро…
— Идёт война, Джемаль, — глава турецкой армии попытался напустить пафоса. — Империя в неё вошла, шайтан побери!..
— А кто втянул нас в эту войну? — немедленно парировал Джемаль. — Не ты ли, вместе с этим немецким мерзавцем Сушоном?
— Прекрасно знаешь, что за наше участие было заплачено ещё летом. Немецким золотом…
— Так пусть твои солдаты на Кавказе и едят это золото, пусть топят им свои печки, чтобы не околеть нынешней зимой.
