К появлению Серова Никита Сергеевич уже был полностью в курсе дела. История с погибшими в «той реальности» туристами действительно была тёмная и изобиловала подозрительными моментами.
— Ну, рассказывай, что вы там с Бирюзовым на Урале учудили?
— Селин летом прошлого года напомнил о происшествии с этими туристами и прислал распечатку книги некоего Ракитина, обнаруженной в «документах 2012», — Серов положил на стол Первого секретаря распечатанную на листах 11-го формата (А4) и переплетённую книгу с вложенными в неё закладками. — Почитай потом, хотя бы отмеченные места. Короче, этот самый Ракитин не много не мало обвинил Комитет в том, что мы подставили беззащитных студентов, послав их на операцию по дезинформации противника. Якобы, с группой шли три наших тайных сотрудника, чтобы встретиться с американскими спецназовцами, которые действуют у нас на Урале, тоже под видом туристов, и передать им одежду со следами радиоактивного заражения, якобы с комбината «Маяк». Для того, чтобы подвести им нашего подставного агента. Подобные операции именуются «контролируемая поставка». Парень действительно работает на «Маяке», толковый молодой специалист, я его дело смотрел. Вполне мог бы стать неплохим сотрудником.
— Гм? А вы, значит, их не посылали? — спросил Хрущёв.
— Такая операция требует примерно полгода на подготовку, и скоординированной работы Первого и Второго Главных управлений. Мимо меня такой план не прошёл бы, — заверил Серов. — А я ничего подобного не подписывал.
— Так это ты тут не подписывал, — возразил Хрущёв. — А в «той истории» мог и подписать. Кроме того, с декабря 58 года в «той истории» Комитетом уже рулил Шелепин.
— Но готовили-то операцию всё равно ещё при мне! Если бы она была, конечно! — ответил Серов. — Но не это главное. Я допускаю, что затеять нечто подобное могли. Но почему такая кривая организация?! Во-первых, зачем втравливать в это дело студентов? У нас хватает обученных молодых сотрудников, которые сами ещё недавно студентами были. Среди них есть и туристы, и даже мастера спорта по туризму, не говоря уже о спецподготовке. Можно было бы пограничников в помощь послать, у них тоже подготовка хорошая.
— Во-вторых, зачем проводить встречу в таком отдалённом месте? Это не Подмосковье, не Ленобласть, это — Северный Урал! Там «медвежьих углов» хватает гораздо ближе. Зачем было гнать группу за 350 километров от Свердловска и за 80 километров от ближайшего человеческого жилья? Можно было устроить встречу и ближе и проще. К тому же там — родовые угодья семейства манси Анямовых, они там оленей пасут. То есть, место, в общем, не такое уж безлюдное. Можно было найти и поближе, и поглуше.
— В-третьих, такие операции без обеспечения не проводятся. Никогда. Ракитин утверждает, что «обеспечения не было, чтобы не спугнуть вражеских агентов». «Обеспечение», в данном случае — совершенно не обязательно батальон спецназа. Это и не требуется! Хватило бы нескольких снайперов, например, из числа местных охотников-манси.
— А у тебя и среди манси верные люди имеются? — удивился Хрущёв.
— У меня всё имеется, — коротко ответил Серов. — Ну, в общем, ты понимаешь, что версия Ракитина не выдерживает критики. Профессионалы не организовали бы операцию таким образом.
— Так то профессионалы! Ты же в курсе, что Шелепин в «той истории» убрал многих профессионалов из Комитета, и заменил их «комсомольцами», — напомнил Хрущёв.
— Да, помню, конечно. Я бы согласился, если бы с момента назначения Шелепина прошёл хотя бы год, — ответил Серов. — Но прошло всего два месяца. Шелепин не успел бы за это время настолько развалить работу.
— Гм... Ну, согласен.
— Кроме того, Ракитин местами трактует результаты экспертизы в свою пользу. Так, он утверждает, что у Людмилы Дубининой в процессе пыток вырвали язык, — сказал Иван Александрович. — Но, согласно выводам экспертизы, на месте повреждения тканей нет прижизненного кровотечения. То есть, это посмертные изменения. Местная мелкая живность постаралась. (Из интервью историка Олега Архипова)
— К акту вскрытия и прочим документам экспертизы тоже много вопросов, — продолжал Серов. — Документы составлены со множеством нарушений, и больше похожи на документ, написанный прозектором, чем судмедэкспертом.
— А эксперт вообще грамотный? — уточнил Хрущёв.
— Он учился на медика во время войны, по сокращённой программе, потом закончил курсы повышения квалификации и перевёлся на должность судмедэксперта.
— Ну, допустим... Продолжай.
— Тут, кстати, обрати внимание, — посоветовал Серов. — Врачи и медперсонал, обучавшийся в войну по сокращённым программам, получают меньше, чем те, кто по полному курсу учились. А ведь эти люди всю войну прошли, работали в тяжелейших условиях. В чем они виноваты? Надо бы им курсы повышения квалификации организовать, и после курсов уравнять их в зарплате.
— Гм... — Хрущёв, задумался, затем черкнул пометку в блокноте. — Скажу Курашову, чтобы проработал этот вопрос.
(Курашов Сергей Владимирович, министр здравоохранения СССР с 12 января 1959 года по 27 августа 1965 года)
— Короче, оставляя в покое умозаключения Ракитина, мы решили в этом деле разобраться. Как ты понимаешь, даже без измышлений о «контролируемой поставке радиоактивной одежды», сама возможность того, что по горам Северного Урала болтаются американские агенты, требовала проверки.
— Угу. И честь мундира заодно спасти? — усмехнулся Никита Сергеевич.
— Да при чём тут честь мундира? Я, как председатель Комитета, отвечаю, в том числе, за безопасность атомных объектов, — ответил Серов. — Не могу же я такой сигнал без внимания оставить! Я договорился с Сергеем Семёнычем Бирюзовым, воспользовался «подсказкой» Ракитина и, честно сказать, исключительно по наитию предположил, что над перевалом мог пролетать американский разведчик. Бирюзов, конечно, очень обеспокоился. В общем, мы с ним решили провести совместную операцию. ПВОшники дирижаблями заранее завезли в тайгу три зенитно-ракетных комплекса. Привлекли к операции Евгения Яковлевича Савицкого, он посадил на аэродром Амдерма сводную эскадрилью ПВО.
— Вот, кстати, Савицкого вздрючить надо, — отметил для себя Хрущёв.
— За что? Самолёт-то его ребята сбили!
— Да? А знаешь, как они его сбили? Высадили 11 ракет с 4-х перехватчиков в белый свет, как в копеечку! Вот как они нормативы сдают, а?
— Ну... тут я не специалист, — признал Серов, — но 11 ракет — это много.
