полупустыми — пока еще никто не торопился побыстрее прибежать домой с работы, чтобы начать готовить ужин. Дети еще были в садиках и школах, поэтому из прохожих попадались только люди в возрасте.
Вообще, Припять была очень молодым городом, средний возраст жителей колебался от двадцати пяти до тридцати пяти лет. Конечно, сюда приехали семьи со всего Советского Союза, а некоторые и со стариками. И все же, их было мало.
В восемьдесят четвертом году население Припяти составляло около сорока двух тысяч человек и продолжало расти вверх. По утвержденному проекту, город был рассчитан на семьдесят тысяч, поэтому места было еще много.
Дойти до городской библиотеки я не успел — на пересечении улицы Курчатова и Леси Украинки, меня догнал отец на нашей красной «ВАЗ 2101».
— Лешка! — крикнул он в открытое окно, затем посигналил, тем самым привлекая мое внимание. — Куда собрался?
— О, привет пап! В библиотеку! — сказал, а сам аж скривился — да мой биологический возраст сейчас на десяток лет больше чем его. Но я вынужден был называть его отцом, ведь для него я был его сыном. Честно говоря, мне это начинало нравиться, поэтому с каждым разом я привыкал все больше и уже реагировал проще.
— Садись, подвезу.
Я так и сделал. Плюхнулся на переднее сиденье, хлопнул дверью.
— Как в школе дела? — поинтересовался он.
— Нормально. Был сегодня у завуча, рассказал ей все. Представляешь, хотят про меня в школьной газете материал написать. А заодно и про тех, кто меня доставал.
— Вот это правильно. Чем чаще подобное будет происходить, тем хулиганов и уродов меньше будет. В мое время так же было. Ну а что тебе в отделении РОВД сказали?
— А ты откуда знаешь?
— Мать звонила. Я хотел с тобой поехать, но она настояла этого не делать. Участковый предупредил, хотя вообще-то это неправильно.
— Не только неправильно, но даже незаконно. К счастью, все прошло нормально, — ответил я, глядя в окно. — Уладил вопрос, оказалось, ошибочка у них вышла. Следователь перепутал, да еще и участкового с толку сбил.
— О, надо же. Ну и хорошо.
— Слушай, па, а ты кем работаешь на станции? — поинтересовался я, спустя несколько секунд.
— Я ж тебе уже говорил, — улыбнулся тот. — Все никак запомнить не можешь? Ну да ладно, я тебя не виню — работа у меня действительно очень сложная. Работаю оператором главных циркуляционных насосов на третьем энергоблоке. Это нужно, чтобы атомный реактор не перегрелся, через него…
— Это я знаю. Читал. Но там даже не в перегреве дело, да?
— Верно. Ты книгу, что ли прочел, которую я подарил? — восхитился отец.
— Ну да. Слушай пап, а реактор вообще может взорваться? — осторожно поинтересовался я, наблюдая за его реакцией.
— Да ну, ты что? — очень удивился отец. — Их для того инженеры и строят, чтобы они работали как часы, поставляя стране дешевую электроэнергию. А хочешь, расскажу тебе про свою работу подробнее?
— Па, для меня все это слишком сложно, — осторожно произнес я, думая, как бы не обидеть его. На самом-то деле, устройство ядерного реактора я знал более чем хорошо. И не в целом, а конкретно тех, которые стояли во всех четырех энергоблоках Чернобыльской АЭС. И то, это не считая Смоленской и Ленинградской электростанций.
— Конечно, сложно, — ответил отец, подняв палец вверх. — А еще сложнее управлять им. Это одна из самых сложных и ответственных профессий в мире. Ей долго учиться нужно, причем не лишь бы где-нибудь, а в институте. Лучше сразу в Москве, ведь оттуда выпускают лучших специалистов союза. Ну, да ладно. Ты мне вот что скажи, все еще хочешь стать водителем скорой помощи?
— Нет, — решительно ответил я. — Скучная, хотя и полезная профессия. Но я уже передумал. Наверное, пап, я в армию пойду…
Повисла напряженная пауза. Отец свернул на обочину, остановился — кажется, услышанное повергло его в шок. В какой-то момент я подумал, что сейчас он «аварийку» включит, но в то время так еще почти не делали. Этот сигнал предназначался строго для аварийных ситуаций.
— Сын, ты сейчас пошутил, что ли? — он посмотрел на меня так, словно пытался понять, послышалось ему или нет.
— Нет, не пошутил. Я в армию хочу, для начала. А в дальнейшем, отучиться на офицера химических войск.
— Вот так новость, — поразился отец, постукивая пальцами по рулю. — Я совсем другого ожидал. А с чего вдруг такое решение?
— Даже не знаю. Как-то к этому само все подошло.
— Леша, я не понимаю. Ты же всегда скептически относился к военной службе, что изменилось?
— Сложно объяснить. В общем, пап, я принял решение. Как исполнится восемнадцать, пойду в военный комиссариат. Для начала, хочу пройти срочную службу.
— Это похвально, любой уважающий себя мужчина должен пройти через армию. Но задумайся, тебя же могут отправить в любой уголок Союза! Или даже в Афганистан, где война идет. Забыл?
— А это не так уж и важно. Я точно знаю, что туда меня не отправят. Ты наверное подумаешь, что все это необдуманно… Но я уже не первую ночь размышляю над своей жизнью. В школе у меня хорошая репутация, отличные оценки, да и с дисциплиной все хорошо. Вот только я понимаю, что другие ученики и учителя тоже, считают меня бесхребетным ботаником. А это совсем не так. Сейчас я хочу понять, на что вообще способен. А проверить это можно только в армии.
— Да-а… — отец потрогал вспотевший лоб. — Удивил ты меня сын, что тут добавить?! Ну, в любом случае, твое решение мы поддержим. Думаю, мама тоже не будет против. Военных в нашей семье еще не было. Ну, точнее дед воевал в сорок четвертом, но тогда вся страна воевала.
— Отлично, — я облегченно выдохнул. Вообще, этот разговор я собирался начать вечером, за ужином. Но потом понял, что это будет слишком неожиданно. Лучше начинать постепенно.
— Сын, а ты в курсе,что для службы нужна хорошая физическая подготовка, а у тебя с ней не очень. Ты же полтора километра даже на трояк пробежать не можешь.
— Пока не могу, — признал я, мысленно отругав реципиента. — Ничего, буду тренироваться. Я уже все обдумал, все лето впереди, так что время заниматься есть. В общем, приведу себя в порядок.
Он вновь завел двигатель, тронулся с места.
— Ладно, как скажешь. Но ты все равно, еще хорошенько подумай над этим. Не спеши принимать решение, тебя никто в шею не гонит. Кстати, куда ты
