Я ничего не ответил. Мне и в голову не приходило бежать. По ту сторону ограды, накрыв головы капюшонами, действительно стояли трое людей в мантиях, едва различимые в подступающей ночи черные фигуры. Кэрроу захлопнул ворота и крепко вцепился мне в руку.
— Давай, — сказал он. Ближайший к нам человек махнул палочкой, снимая заклинание, и через секунду мы аппарировали.
В месте нашего прибытия дождь оказался сильнее, чем над Хогвартсом, но ветви и листва скрытых во тьме деревьев немного рассеивали прямые потоки воды, создавая приятный мягкий шум. Кэрроу не отпускал меня до тех пор, пока на нашем пути не выросли высокие ворота, утратившие свою материальность после того, как он вытянул перед ними левую руку. Быстро пройдя по длинной аллее, мы очутились на крыльце особняка, размеры которого мне было сложно оценить из-за низких туч и сплошной стены дождя.
В доме стоял почти такой же мрак, что и на улице; лишь несколько оплывших свечей указывали посетителям путь к расположенным напротив входа дверям с тускло поблескивавшими золотистыми ручками. Кэрроу повертел головой, словно ища кого-то, но в холле было пусто, если не считать десятка развешенных по стенам портретов, чьих лиц я не разглядел в полутьме. Кэрроу коснулся палочкой сперва себя, потом меня, и я почувствовал, как вымокшая под дождем одежда постепенно начинает высыхать.
— За мной, — шепотом приказал Кэрроу и первым направился к следующим дверям. В доме стояла полная тишина, словно в нем давно уже никто не жил. Здесь не было даже запахов. Я больше не смотрел по сторонам, пытаясь сосредоточиться и настроить себя на предстоящее испытание, но когда Кэрроу ввел меня во второе помещение, похвастаться полным спокойствием все же не мог.
Мы оказались в просторном зале с высокими лепными потолками и огромным мраморным камином у левой стены. Горевший в нем огонь не мог осветить все пространство зала, и в дальних углах сгущалась та же чернота, что встретила нас в холле, однако здесь, в отличие от холла, было тепло. Посреди гостиной стоял длинный стол, за которым располагалось двое мужчин: одним из них оказался Снейп, лицо другого было мне не знакомо. В кресле рядом с камином устроился Темный Лорд, а Нагайна положила голову ему на колени. Большое тело змеи спускалось на пол и исчезало за спинкой кресла. При виде нас Волдеморт повел рукой и сказал:
— А вот и обещанный сюрприз. Ты можешь идти, Амикус.
Кэрроу явно не ожидал, что его роль окажется лишь транспортной. Он замешкался, покосившись в сторону Снейпа и незнакомца, но потом все же покинул зал, пятясь, словно на приеме у королевы.
— Ближе, — сказал мне Волдеморт после того, как Кэрроу закрыл за собой двери. Я подошел к тому краю стола, что находился неподалеку от кресла, скользнув взглядом по Снейпу и незнакомому Пожирателю. Снейп словно не замечал моего присутствия, не сводя черных глаз с Волдеморта, однако его сосед провожал меня с интересом и легкой усмешкой на губах.
— Полагаю, — спокойно продолжил Темный Лорд, — на этот раз мы доведем нашу беседу до конца. Никто нас не прервет и не побеспокоит.
Он сделал долгую паузу, глядя на меня и на сидящих за столом. Нагайна блаженствовала, подставив голову под руку Волдеморта, а тот рассеянно гладил ее, словно домашнего зверька. Наконец, он прервал молчание.
— Мне казалось, — проговорил он, — тебе нравятся оборотни.
— Только если они не пытаются меня укусить, — ответил я.
— Вот как? — с легким скептицизмом сказал Волдеморт. — Однако у всех моих Пожирателей был четкий приказ не убивать тебя в том случае, если ты решишь принять участие в сражении.
— Оборотни бывают импульсивны, — заметил я.
— Бывают, — все это время Волдеморт не сводил с меня глаз, и каждую секунду я ожидал вторжения в свое сознание. — Но не настолько, чтобы нарушать мои приказы.
Выдержав несколько секунд паузы, я сказал, холодея от собственной наглости:
— Я прошу прощения за то, что сделал. Мне казалось, смерть оборотня вряд ли может кого-то огорчить.
Поглаживающая Нагайну рука Волдеморта замерла. Казалось, даже поленья в камине стали потрескивать тише. Действительно, я поставил Темного Лорда в очень неудобное положение. Он не мог признать, что расстроен из-за гибели Фенрира, но и не мог возразить мне — это бы означало, что он оправдывается. Вероятно, Волдеморт уже сожалел о своем решении разговаривать со мной в присутствии двух свидетелей, и словно в ответ на эту мысль я услышал его приказание:
— Северус, Яксли, оставьте нас.
Оба беспрекословно поднялись и молча покинули зал. Оказавшись наедине с Темным Лордом, я испытал заметное облегчение — мне вовсе не хотелось умирать на глазах у Снейпа. Волдеморт снова принялся гладить Нагайну, какое-то время не обращая на меня внимания. Наконец, он поднял голову и посмотрел мне в глаза.
— Ведь ты бы не пришел ко мне сам?
— Нет, — сказал я.
— Гордость, Линг, это смертный грех, — задумчиво проговорил Темный Лорд, и слышать от него подобные слова было неожиданно и странно. — Иногда, особенно в периоды смуты, приоритеты смещаются, и человеку следует переступить через собственную гордость, чтобы добиться желаемого, чтобы вынести из ситуации все уроки, которым та может его научить. И лишь когда он преодолеет это искушение — искушение гордыней, искушение своей особенностью, своим отличием от окружающих, — на место гордости придет то единственное, что способно его возвысить — смирение. — Темный Лорд помолчал. — Ты, наверное, думаешь, что не мне об этом рассуждать, — продолжил он, — и в свете происходящего в стране смирение кажется не самым рациональным поведением, однако все это я делаю не для себя. — Он медленно покачал головой. — Для себя мне ничего не надо. У меня есть все, чего только можно желать. — Волдеморт перевел взгляд на пылающий в камине огонь. — Это время… оно требует жертв. Нет, не гекатомбы трупов, но внутренней жертвы каждого из нас. Оно обнажает наше истинное лицо, ставя перед тяжелыми решениями, и судить сделанный нами выбор будем уже не мы, а те, кто придет следом, кто получит в наследство этот мир.
Аккуратно приподняв голову своей змеи, Темный Лорд переложил ее на подлокотник, и Нагайна слегка переместилась, чтобы дать ему встать с кресла.
— У тебя, Линг, тоже есть выбор, — сказал Волдеморт, приблизившись ко мне почти вплотную. — Ты помнишь, что я предлагал, и поверь — это далеко не все. Но если ты откажешься, я не буду принуждать тебя, не буду преследовать и оставлю в покое. Мне не нужны трусливые слуги — их у меня полно. Мне не нужны безмолвные марионетки и льстивые приспособленцы — на них нельзя положиться. — Темный Лорд опустил руку мне на плечо. — Мне нужны те, кто их сменит. Те, кто будет управлять страной после всей этой смуты, кто начнет строить новый мир на том фундаменте, что закладывается сейчас, в эти самые дни… Мы — не банда садистов, что бы там ни утверждал Дамблдор. Мы, если угодно, — он помедлил, — чернорабочие. Да, чернорабочие, которые вынуждены выпалывать сорняки, сколь бы красивыми они ни казались, потому что, как тебе наверняка известно… — Темный Лорд слегка усмехнулся, — у сорняков весьма развитая корневая система, и им требуется очень мало времени, чтобы заполонить собой весь сад, уничтожив благородные растения. Мы взяли на себя неприятную роль, неблагодарную, черную работу, но кто-то должен ее делать, чтобы потом на чистую, свежую, подготовленную почву пришли вы, те, кому придется только созидать, растить новый сад и наслаждаться его плодами.
