Тревожная ночь уже не вспоминалась, -- вот что значит живительный дневной свет!
Мы с боцманом быстро подкачали и спустили на воду "Баджер", шкипер добытчиков перекрестил на всякий случай, и, внутренне явно завидуя, решил тоже включиться в добычу ресурса и достал кондовый советский спиннинг с инерционной катушкой, я ни за что не решусь на заброс такой снастью, борода обеспечена.
-- Вытяну чего, пока охотитесь, посмотрим, что тут за пелядка водится.
Охотгруппа с двумя стволами медленно, чтобы не поднимать лишнего шума, направилась на выход из Аракары, огибая стрелку. А ведь с большой воды баржу не видно, мыс закрывает! На огромной реке-маме тоже было тихо, лента шириной километра в три несла свои воды с умеренной скоростью, пожалуй, чуть меньшей, чем на Енисее.
Свиньи никуда не ушли. Четыре зверюги рекордных размеров спокойно жрали траву, с пригорка снисходительно поглядывая на подплывающую лодку. А клыки-то какие! Саблезубые свиньи! Судя по всему, ружья они видят впервые, не дёрнулись.
-- Секач не нужен, -- вслух решил я и перевёл прицел на тушу поменьше.
"Зауэр" радостно отработал, торопливо дёрнул затвор, но всё равно не успел на второй выстрел -- всё остальное стадо, даже не понимая, почему рухнула соседка, тупо сделало три шага назад и скрылось в высокой траве. Проклятье! Не умею я быстро на "болте"! Хотел же, когда выбирал, взять себе триста третий зауэровский полуавтомат, да друзья отговорили, мол, если хочешь научиться метко стрелять, бери именно болтовую винтовку! Взял... А мне не нужно очень метко, мне сейчас нужно очень много! Едоков сколько имеем? Придётся ходить на корму и тренироваться в перезарядке и прицеливании.
Свежее мясо... свинина... м-мм!
В воздухе над холмом с присвистом зашуршали крылья низко проходящих птиц.
-- Летять! -- сорвавшимся голосом пискнул боцман.
Большая стая крупных утей, вспугнутая моим выстрелом, поднялась в воздух, прорываясь к большой воде прямо над нами.
Бах! Бах! Миша дал первый почти над лодкой, а второй уже вдогон. Бах! Этот патрон уже зря сжёг, не доставал, видно было.
Четыре штуки! Йх-ха! Пошла жара!
Плюнув на лежавшую неподвижно свинью -- ай, молодца, первым выстрелом по месту попал, без добора! -- мы развернулись и пошли подхватывать медленно плывущую по течению пернатую добычу.
-- Может, это всё-таки гуси, а? -- неуверенно предположил боцман, двумя руками удерживая повыше очередную тушу килограммов в шесть, типа пусть стечёт, меньше воды натечёт в лодку. Наивно это, впереди погрузка свиньи, а там...
-- Пусть уж будут утками, в надежде, что местные гуси нас ещё больше порадуют своими размерами и количеством мяса.
Забрав эту добычу, вернулись за береговой. Как и можно было предположить, свинарник благоразумно свалил.
-- Хорошо ты ей, Герман, башку развалил, крепкий патрон.
-- Так и не хотел в корпус, кто её анатомию знает. Влупишь по такой наобум, потом всё мясо будет в желчи и говне. Посмотрим сначала.
Знаете, я, пожалуй, года два так не упахивался, как с этой полосатой свиньёй. Килограмм сто пятьдесят живого веса мы тащили через густые заросли и какие-то коряги, принесённые рекой в высокий паводок, матерясь при этом так, что поблизости вся листва скатывалась в трубочки.
-- Может, здесь бутор вывалим? -- предложил я метров через десять, без особого интереса разглядывая полоски на шкуре: тёмно-коричневые и цвета слоновой кости. -- Полегче будет. Башку можно отсечь, копыта.
-- Нам... Такого... Не простят, -- тяжело дыша, предупредил боцман, уставший ничуть не меньше моего. -- Верёвку, сука, взять забыл! Плохо, когда торопишься.
Не простят, он прав. Изучать будут. На "Темзе" уже сформировалось что-то типа научной группы, куда вошли профессор, Нина и краеведша. У всех трёх в ноутбуки закачаны кучи справочного материала по профилю и не только. У меня тоже баз предостаточно, но, боюсь, в ближайшие лет сто они тут не понадобятся. Хотя как знать.
-- Да и Аля... Убьёт, что ты! -- продолжил Миша. -- Из кишок колбас накрутит, ливер пустит на паштеты. Механик за шкуру зацепится, сразу вспомнит, что его баптист когда-то скорняком подрабатывал... Головизна, опять же, уши копчёные, холодец. Короче, не вариант, придётся тащить.
Без окраски, размеров и клыков -- свинья и свинья, пятак знакомый до слёз. Интересно, какие же тут "виннипухи"? Звать по рации подмогу с верёвкой не кошернилось: мы сами допёрли и закинули тушу в "Баджер", один хрен потом отмывать.
Пш-шш...
-- Охотгруппа, вы как? -- раздался из моей "моторолы" голос капитана.
-- Взяли одну красавицу! Еле закинули. И четырёх уток. Едем!
-- Ну, с почином! Я тоже побаловался удачно... посмотрите.
Тушу на борт втаскивали с большим интересом и радостью, а мы с боцманом как бы устало стояли у лееров и снисходительно поглядывали на остальных гражданских, скупо рассказывая слушателям, как трудно было записным охотникам бить столь свирепую и смышленую дичь.
Альфия уже была тут как тут, сноровисто командовала девчатам про тазы, вёдра с водой, разделочные ножи, подвесной крюк, большую клеёнку и кучу тряпок -- прямо на корме собирается разделывать, сама.
-- Всё мясо испортите, -- заявила она сразу. -- Не помню случая, чтобы охотники всё строго по ГОСТ-у разобрали. А это порционность! Вот мальчишки пусть помогут, поучатся, пригодится скоро.
Рыбина, которую выловил капитан, более всего походила на огромного карпа. Особой экзотики в облике не наблюдалось, разве что яркая окраска резала глаз, и очень крупная чешуя с перламутровым отливом вызывала ассоциацию с чем-то океанским.
-- Не кистепёрая, -- первым делом опытно заявил боцман. Знаток реликтовых пород, смотрю!
-- А она не ядовитая? -- спросил я, уважительно глядя на полупудовый трофей.
-- Так вот же... -- смутился шкипер. -- Хороший вопрос! Механик предложил баптисту дать попробовать, того ничто не берёт. А для страховки -- водочку внутря.
-- Чистоты эксперимента не будет, -- резонно возразил боцман с не спадающей авторитетностью в голосе. -- Под спирт многие ядовитые темы прокатят! Эка хитрость.
-- Ну, на основные яды мы с Ниной, я думаю, проверить сможем, -- заявил профессор, -- а там видно будет. Запах, кстати, вполне нормальный.
На том и порешив, все разошлись. Я же направился на корму, где начиналась разделка, и успел к самому интересному. Повариха, убрав "дыхалку" и бутор, уже вскрыла грудину и теперь через разрез аккуратно сливала кровь в большой таз. Мальчишки стояли рядом, все в бурых пятнах, с ножиками и бледным видом.
