Подханка словно ледяной водой окатило: сообразил, что киевский воевода его спровоцировал. Но деться некуда: угрозу все слышали, а за такие слова принято отвечать.
Русы подались в стороны, пропуская мадьярских всадников в круг. Те тоже слышали заявление командира. Воевода русов принял вызов. Теперь поединок между начальниками – их личное дело. Запретить его могли только те, кому дуэлянты присягали на верность. Но ни князя киевского, ни дьюлы угорского здесь не было.
– Конно, – буркнул подханок.
Сергей кивнул.
Вооружение у них было примерно одинаковое. У Духарева доспехи и оружие получше, но не настолько, чтобы он получил явное преимущество.
– Биться будем там! – Кухт махнул рукой в сторону лежавшей справа от дороги пустоши, покрытой выгоревшей травой и мелкими кустиками.
Сразу за пустошью начиналась гряда холмов, но сама она идеально подходила для конной дуэли.
– Годится, – кивнул Сергей, и подханок тут же поскакал к дальнему краю пустоши.
За начальником, соблюдая дистанцию, порысили его ближние воины.
Духарев привстал на стременах, огляделся: его гридни стояли как надо. Где же, черт его дери, Понятко?
К воеводе подъехал Машег.
– Если ты хотел его убить, приказал бы мне, – укорил он. – Ты же воевода!
– Не жадничай, – улыбнулся Духарев. – Вот убьет меня, тогда и тебе достанется.
– Не шути так! – строго произнес Машег.
– Да ладно! Вот то, что Понятки все еще нет, меня действительно беспокоит.
– Да не волнуйся. Нет его, значит, далеко уехал.
– А твои отроки?
– Они живы.
– Вернулись? Что ж ты молчишь! – воскликнул Духарев.
– Нет, еще нет.
– Откуда ты тогда знаешь, что они живы?
– Я Бога спросил, – очень серьезно сказал Машег. – Бог ответил.
– Так прямо и сказал? – изумился Духарев.
– Серегей! – укоризненно произнес Машег. – Божье Слово сердцем слышат!
Духарев удержался, промолчал. Обижать Машега ему совсем не хотелось.
Они приближались к боевому рубежу. Примерно в трех сотнях шагов застыл крохотный одинокий всадник: хан Кухт.
– Отъезжай, – сказал он другу. – Еще ненароком стрелой заденет.
Машег пренебрежительно фыркнул, но отстал. Дуэль есть дуэль. Один на один.
Солнце стояло высоко. Пахло горячей травой и конским потом. В блеклом небе кружились черные птицы, обычные спутники воинов.
Духарев взял лук, расстегнул колчан, сдвинул его поудобнее, вытянул три бронебойные, с гранеными наконечниками. Одну – наложил, две – прижал мизинцем. Эх, ветерок неприятный, встречный. Хоть слабенький, но порывистый. Надо полагать, именно поэтому подханок решил занять дальнюю позицию.
Противник ждал. Духарев видел, что он тоже приготовился. Угры – отменные стрелки, надо быть начеку. Сергей легонько послал коня вперед. Пепел, настоящий боевой конь, чувствующий каждое движение-желание хозяина, взял коротким галопом. Именно так, как надо.
Духарев поднял лук…
Угр выстрелил первым. Метнул сразу три стрелы. Духарев – только одну. Он не видел, куда она ушла. Попал бы – увидел. Угр тоже промахнулся. Три его стрелы прошли намного выше головы Духарева.
И тут хан развернулся и поскакал к холмам. Это что за фокусы?
Духарев еще удивлялся, но его колени уже послали коня в намёт. Конь у Сергея был лучше, чем у Кухты, но Пеплу приходилось труднее: его всадник весил намного больше подханка.
Расстояние не сокращалось. Стрелять бессмысленно: только стрелы тратить.
Духарев промчался мимо секундантов угра, сбившихся в кучу. Видимо, поведение начальника их тоже озадачило. Но когда десятка три духаревских хузар поскакали за своим воеводой, угры тоже пустились вслед за подханком…
Кухт достиг склона холма – крутого, неровного и каменистого – и поехал тише. Если он хотел получить преимущество высоты, теперь самое время остановиться и закидать Духарева стрелами.
Но хан не остановился.
Пепел летел птицей. Дистанция между дуэлянтами быстро сокращалась. У начала склона Духарев придержал коня (его противник как раз достиг вершины) и выстрелил. Проклятый ветер увел стрелу, а хан исчез из поля зрения.
Духарев спрыгнул на землю и бегом устремился вверх. Не хотелось изнурять коня. К тому же если Кухт решил подбить Духарева, когда тот перевалит через холм, угра ждет небольшой сюрприз. Сергей бежал, обученный Пепел рысил рядом, не отставая и не обгоняя.
Угр не ждал его с наложенной стрелой. За этим холмом поднимался следующий и Кухт въезжал на соседний склон… Уже слишком далеко для прицельного выстрела.
Духарев прыгнул в седло…
За спиной у него захрустел гравий. На лысый холм въехал Машег. Конь хузарина дышал ровно и мощно. И не скажешь, что вверх скакал.
– Стой!
– Стою! – Духарев повернулся к хузарину. – В чем дело?
– Заманивает, – быстро сказал Машег.
– Откуда знаешь?
– Так видно же! – и вдруг схватил Духарева за руку. – Туда гляди!
Духарев повернулся в указанном направлении, ожидая увидеть вражескую армию, но увидел одинокого всадника с заводной лошадью. Духарев прищурился…
Но тут раздался пронзительный свист. И по свисту Духарев сразу признал Понятку, который привстал на стременах, махнул руками: стой!
– Там их сотен пять или около того, – рассказывал Понятко. – Твоих, Машег, отроков повязали, но не убили. Держат. Копченых с полсотни, остальные угры. Главный – тоже угр. Зовут Иглегчу…
– Иг Лехчу, – угрюмо поправил оставшийся с посольством мадьярский сотник и добавил что-то на смеси мадьярского и печенежского.
После бегства подханка угорская часть конвоя сократилась на две трети: двое других сотников сразу увели своих людей. Духарев не успел их остановить. Да и не смог бы, не применяя силы. То были воины из рода Кухта, который, как выяснилось, действительно на треть печенег. Дед его повздорил с лидером племени и откочевал к уграм.
– Иг – это по-ихнему вождь, – пояснил «полиглот» Рагух. – Глава рода.
– А как ты узнал про этого Легчу? – заинтересовался Трувор.
– Да просто. Копченого одного тихонечко уволок, – пояснил Понятко. – Поспрашивал маленько – и узнал.
Машег одобрительно кивнул. Когда-то он сам натаскивал Понятку на степную «охоту». И чувствовал законную гордость, когда молодой сотник по открытой местности «просто» подбирается к вражескому лагерю и «просто» берет языка, причем подбирает не угра (потому что по-угорски почти не говорит), а печенега.
– Ждут нас со вчерашнего. От нашего подханка к ним каждый день посылы бегали. Чего их хану надо, копченый не знает. И почему подханок решил нас сдать, тоже не знает.
