– Мне бы хотелось услышать ваше мнение по поводу… реальности воплощения в металле моих идей.
– Гм, гм… князь, если эти эскизы хотя бы вполовину похожи на те, что вы давали мне до сего дня… Признаться, вы меня заинтриговали преизрядно…
– Терпение, Валентин Иванович, терпение. Ещё раз благодарю за крайне удачную модернизацию моей винтовки, и до скорой встречи.
Как он и думал, у Греве хватило терпения ровно на два дня – после чего мастер заявился на заставу сам. Проведя с ним короткую беседу о перспективах развития оружейного дела (тот слушал с недоумением), и о ведущихся сейчас перспективных разработках (тут уже появился интерес и удивление от такой осведомлённости), под конёц Александр коротко описал ожидаемые тактико-технические характеристики, якобы придуманного им недавно оружия. Протянутые бумаги были выхвачены из руки, и изучены с пристрастием. Полчаса князь ждал, пока тот насмотрится – не дождался, в такую глубокую нирвану ушёл мастер. Пришлось отпаивать чаем, перед этим почти силком отобрав чертежи, и кинув их на стол сбоку от себя. Как показало время, это было ошибкой – пришлось убирать их вовсе с глаз долой, не то Греве рисковал обжечься чаем, попутно зарабатывая косоглазие. Придя в себя, оружейник выдал такое количество вопросов, что теряться стал уже сам хозяин: какая сталь, для чего то, почему так, зачем здесь вот эта деталь… В конце концов, измучались оба: один – пытаясь быстро понять и освоить новое для себя, а другой – объяснить те вещи и понятия, которые сам считал (и зря!) простыми. Когда вопросы закончились (временно, надо думать), потекла простая беседа:
– Валентин Иванович, как впечатления?
– Я в восторге, Александр Яковлевич!!! Такая чёткость эскизов, проработка деталей… Право, я не смогу спокойно спать, пока не исполню всё в металле. Какова идея, а? Ведь если удастся… Нет, не так. Когда мы это сделаем, то это будет… будет… А как вы хотите назвать… э…э ЕГО?
– Хм! Ну… говорят, какое имя, такая и судьба? Пускай тогда Орлом станет!
Греве от переполнявших его чувств замолчал, не в силах выразить свои эмоции словами.
– Я вас прекрасно понимаю, поверьте. Но всё же, позволю себе заметить, что не всё так просто.
На вопросительно-удивлённый взгляд оружейника Александр начал неспешно перечислять предстоящие невзгоды. Сложность изготовления и подбора материалов, необходимость разработки и изготовления патронов конкретно для нового оружия, отработка конструкции, испытания, устранение неизбежных недостатков…
* * *
Корнет и оружейный мастер заключили соглашение: на основании эскизов и немногочисленных (увы, и ещё раз – увы) точных чертежей, Греве изготавливает два опытных образца Орла, а князь Агренев финансирует все связанные с этим работы. Разумеется, в случае успеха, все права на самозарядный пистолет Орёл будут принадлежать заказчику, зато Валентин Иванович станет состоятельным господином. Попутно мастер должен был порекомендовать того, кто поможет решить проблему с патронами, точнее с их массовым (относительно, конечно) производством. Отпустив находящегося почти в экстазе оружейника, Александр едва смог задавить усмешку. Так трепетно Валентин Иванович прижимал к груди свернутые в трубочку чертежи, и при этом незаметно (как ему казалось) поглаживал карман, в котором находились пятьсот рублей аванса, "на великие дела"…
" Этот сделает… В лепёшку расшибётся, но сделает. Даже непонятно, что его больше радует: возможность заниматься любимым делом без помех, или избавление от мелких, но многочисленных долгов? Неважно, главное, что бы результат был…"
Как-только Григорий увидел тюнингованный Манлихер-Каркано, он пропал. Влюбился с одного взгляда и долго не мог отвести глаз, нежно оглаживая мозолистой рукой винтовку – как любимую женщину. Когда на место встали сошки и глушитель, унтер просто онемел: уж больно незнакомо всё смотрелось, не винтовка, а крепостное ружьё какое-то просто…
– Ну что, Гриш, пристрелять поможешь?
У того даже руки затряслись – столько счастья враз! Пока унтер примерялся, да обжимался с винтовкой, корнет решил опробовать глушитель для револьвера.
– Думх, думх…
– Думх, Гдоумхх…
А это уже винтовка голос подала. Постреляв с полчасика, князь заметил за спиной полдесятка любопытствующих из своего взвода – уж больно непривычно звучали выстрелы. Вместо звонких и хлёстких звуков – надсадный кашель, правда, очень громкий.
Смит и Вессон с навёрнутым глушителем разочаровал: между барабаном и стволом прорывались пороховые газы, револьвер сильно "тянуло" вперёд и вниз, кучность и раньше хромала, а теперь и вовсе… Нет, до пяти метров это было не критично, но чем больше становилась дистанция, тем меньше было попаданий. Сожжённая в пустую пачка патронов не помогла, только раззадорила. Вот "снайперка" откровенно порадовала. Так порадовала, что остановиться удалось только тогда, когда стрелять стало нечем – не винтовка, игрушка просто! Особенно после тяжеленной и неудобной "Берданки"…
"Значит, надо переделывать Раст-Гассер конкретно под глушитель… Даже не один, а несколько, думаю, будет нелишним иметь такой запасец"
На следующий день начались затяжные дожди. Земля так напиталась водой, что стала похожа на пластилин – с виду твердая, а на самом деле как сметана, сапоги иногда буквально засасывало, как в трясину. Вся застава ходила хмурая и недовольная, а в казармы зайти мог только по настоящему мужественный и стойкий человек: запах мокрой формы и висящих на просушке портянок убивал даже микробов, не говоря уже про тараканов и мух – те враз вымерли, как мамонты. Зато комары, похоже, постепенно приобретали иммунитет, хе-хе. Единственные, на кого не действовала дождливая погода, были "несуны". С начала "сезона дождей" дозоры ловили нарушителей так же регулярно, как и в сухую погоду, а пару раз, в азарте погони забывали обо всём и останавливались только тогда, когда навстречу попадались такие же дозоры – но сопредельной страны. В случае такой встречи всегда руководствовались простым правилом – кто первый поймал, того и нарушитель, а ещё – мы все делаем одно дело. Профессиональная солидарность, так сказать… Солдаты, помня о интересе Александра к оружию, стабильно тащили разный хлам: дешёвые револьверы с чугунными стволами, охотничью двустволку 1835 года выпуска, дульнозарядный дуэльный пистоль с серебряной инкрустацией, или например древняя винтовка "Бэра"… Бывало, попадались и стоящие экземпляры, в основном разнообразные револьверы всех мыслимых модификаций: Веблей, Адамс, Велодог, Кольт, Наган, Смит и Вессон, Раст-Гассер, Гассер-Кропачек, Лефоше… Постоянно растущая коллекция пополнилась десятком экспонатов, среди которых сильно выделялся нестандартный Наган, можно сказать, жемчужина его скромного (пока) собрания. Дело в том, что это конкретное оружие производства уже вполне известной компании, имело необычную комплектацию: а точнее, в неё входил самый настоящий штык! И выглядел весьма грозно. Крепился он к стволу, и в сборе вся конструкция выглядела просто убийственно… если не смеяться, конечно. Странно, что только штыком ограничились, могли бы и саблю присобачить – вообще бы вундервафля получилась. К тайной и явной радости унтера, вскоре "нашлась" ещё одна винтовка Манлихер-Каркано, только действительно в снайперском варианте: прецизионная обработка и подгонка деталей, мягкий ход затвора, дорогая отделка…
