– А у вас есть какие-то соображения, товарищ старший лейтенант?
Кресло безмолвствовало. Наконец последовал долгий вздох:
– Соображения? Понимаете, Сергей, я думал, что соображения будут у начальства… Или вы из деликатности кое-что предпочли оставить при себе?
Деликатностью Сергей не отличался, но понял, о чем идет речь.
– Вы же, естественно, не утаили от наших отцов-командиров, что внутри группы, возможно, был вражеский агент… Я, честно говоря, думал, что для начала нас расформируют…
Пустельга вздрогнул. Свои мысли он ни разу не излагал вслух перед подчиненными.
– Группа остается, – твердо произнес он и поглядел на Карабаева. Тот держал в руке автоматическую ручку и внимательно слушал начальника. В левом верхнем углу листка было уже что-то написано – как сообразил Сергей, сегодняшнее число.
– А это зря! – Ахилло наконец соизволил открыть глаза. ~ Я уже, признаться, вещички собирать начал…
Опасный разговор следовало немедленно прекратить, но Сергею было интересно проверить собственные выводы.
– Желаете высказаться, Михаил?
– Я? Да что вы, Сергей. Это вообще не мои идеи. Это вот товарищ лейтенант…
Сергей бросил удивленный взгляд на Карабаева. Тот чуть покраснел и встал:
– Разрешите…
Пустельга кивнул. Карабаев неловко повел головой, точно его душил воротник:
– Ну, это… Телефонный звонок – не через коммутатор. Это раз… Мы номера никому не давали – товарищ майор специально распорядился. Во-вторых, ну… Знали эти вражины товарища майора! Другой бы в квартиру врываться не стал – проверил бы вначале… Ну а в-третьих, значит… Накануне товарищ майор сказал, что беседовал с каким-то человеком и узнал много нового… А что – рассказать не успел…
Изложено все было точно. Кое-что из этого Сергей еще не знал. Выходит, его подозрения более чем основательны.
– Вообще-то враг может быть и наверху… – Ахилло потянулся и метко забросил окурок в пепельницу. – Или в другом отделе… Но самое простое – самое вероятное… Агент был в группе.
– И кто же он? – Спрашивать, конечно, не стоило, поскольку все, кто уцелел от группы, сидели здесь, в этом кабинете.
– – А кто угодно, – пожал плечами Ахилло. – Хотя бы я: был в отпуске, чистое алиби, между прочим. Никто даже не проверил, был ли я на самом деле а Сочи…
– А вы были в Сочи? – улыбнулся Сергей.
– В Сочи-то я был… – пожал плечами Миша-Микаэль, – но как раз за день до взрыва я уехал с экскурсией на Ахун-гору. Теоретически я мог махнуть в Столицу, позвонить по телефону… Или проще: дать команду тому же Корфу прямо из Сочи. Товарищ лейтенант тоже под подозрением – правда, товарищ лейтенант?
– Да, – Карабаев серьезно кивнул и, помолчав, добавил: – Звонили-то мне… Я докладывал… И я один уцелел…
– Постойте, постойте… – Сергею вдруг пришла в голову нелепая мысль, что его подчиненные попросту разыгрывают нового начальника. – Вы ведь, Прохор, не могли знать, что Айзенберг пошлет вас наверх! Если так смотреть, то и я под подозрением! Первый день в группе – и как раз…
– Ага… – блаженно улыбнулся Ахилло. – Понятливый у нас начальник – а, товарищ лейтенант?
– Та-а-ак… – Нет, его определенно разыгрывали! А если нет? Тогда действительно кто-то из них троих – агент проклятой «Вандеи»! Получалось и в самом деле нечто нелепое.
– А могло быть и по-другому, – как ни в чем не бывало продолжал Ахилло. – Корф мог завербовать кого-то из технического персонала. Телефонистку, например. Вся информация – к его услугам… Или иметь человека в отделе ЦК, который курирует Большой Дом…
– Могло… – Сергей помолчал и наконец не выдержал: – Ребята, давайте серьезно! Я ведь еще ни черта не понимаю! Помогите!
– Да мы здесь тоже ни черта не понимаем! – Ахилло вскочил, его напускное равнодушие как ветром сдуло. ~ Сергей, тут что-то не так! Мы ошиблись с самого начала!
– То есть? Как ошиблись?
– Не верю я в этого Корфа! – Ахилло рубанул воздух ладонью. – И в эту самую «Вандею», честно говоря, – не очень. По-моему, нам дали тухлый след!
– Вы тоже так думаете, товарищ лейтенант? Карабаев подумал и неторопливо кивнул. Час от часу не легче!
– Товарищ лейтенант! ~ Сергей обращался к Карабаеву, словно надеясь на его крестьянский здравый смысл. – Почему вы сомневаетесь?
Прохор медленно пожал плечами:
– Ну… в общем, как будто кто-то нарочно подкидывает нам улики… Корф этот… его ведь никто не видел уже много лет…
– Как? Ведь две недели назад он был в Столице?
– Говорят, что был, – прокомментировал Ахилло. – Вроде видели его в гостинице «Националь». Вроде шел по коридору. Вроде сидел в ресторане. С ним никто не разговаривал, даже близко не подходил…
– Вроде наживки, – вставил Прохор. – Мы кидаемся, ищем этого Корфа – и вот группы нет… Кроме того, товарищ старший лейтенант… Я просмотрел его дело… В тридцатом Корф бежал из Соликамлага – из «Девятки»…
– Она же «Белый Лебедь», – хмыкнул Михаил.
– Бежал зимой, через тайгу, один… У него не было шансов, товарищ старший лейтенант! Я эту тайгу знаю. Он бы не вышел… У него даже ружья не было…
На эту деталь Сергей тоже успел обратить внимание. Он даже подумал, что Корф ~ вероятно, какой-то сверхчеловек. Прохор его понял:
– Корфу тогда было всего восемнадцать. Он городской, из Столицы. Ему в тайге и трех дней не продержаться. А после его никто и не видел…
– Но… но, товарищи… У нас есть документы, донесения!.. Вы же читали…
– Читали, ~ кивнул Ахилло. – И знаете, что мне кажется? Эта «Вандея», если она действительно существует, сама снабжает нас информацией. Точнее, дезинформирует. Во всяком случае, часть наших данных – липа!
Теперь надо успокоиться. Похоже, гибель Айзенберга и его сотрудников произвела на уцелевших куда более сильное впечатление, чем казалось Сергею.
– Постойте… Давайте разберемся… Если нас кто-то дезинформирует, значит, этот «кто-то» существует, так?
Ахилло кивнул. Карабаев, чуть подумав, тоже.
– Этот «кто-то» устроил засаду и погубил наших товарищей. Это тоже факт. Значит, мы будем его искать. А «Вандея» это или нет – там разберемся. Согласны?
На этот раз никто не возражал.
– Нам приказано еще раз изучить всю информацию и высказать соображения. Этим мы и займемся. Что вы можете еще добавить?
И вновь наступило молчание. Наконец заговорил Ахилло:
– Прежде всего, тот ~ или те, кого мы ищем, – из Столицы. Я в этом почти уверен. Дальше. Он – или они – из «бывших». Иначе не было бы такого названия…
Сергей тоже думал об этом. «Вандея» ~ в этом слове был вызов, хорошо продуманный и дерзкий.
– Но… может быть, эмигранты… – Пустельга вспомнил данные из досье.
– Может быть, – согласился Михаил, – но у них есть человек в Столице.
Спорить не приходилось. Сергей вдруг понял, что ему следует еще раз пересмотреть все материалы по «Вандее». В предыдущие дни он несколько раз перечитал их, но тогда все мысли были о другом ~ о гибели майора и его сотрудников…
Пустельга отправил Ахилло к экспертам, чтобы попытаться узнать что-нибудь новое по поводу взрыва, а Карабаеву велел еще раз наведаться по всем адресам, где жили свидетели, видевшие Корфа. Сделал он это без особой нужды, на всякий случай. Надо было остаться одному, чтобы без помех вновь изучить дело.
И вот перед ним несколько толстых папок, на каждой из которых крупным почерком покойного Айзенберга было выведено: «"Вандея» №…». Все это Сергей уже успел изучить. Это проклятое дело началось приблизительно год назад, летом 1936-го…
Да, именно летом 1936-го… Сотрудник Иностранного отдела, некто «Зеленый», сообщил о странном случае в редакции эмигрантской газеты «Дозорный» – мелкого белогвардейского листка, выходящего в Париже. Один из его сотрудников вернулся из Китая и напечатал ряд небольших очерков. Их было шесть, но последний – шестой – был внезапно снят без всяких объяснений. Дотошный агент сумел достать корректуру. Она была тут же – в папке – смятая, а затем вновь аккуратно разглаженная утюгом, отчего страница немного пожелтела…
Очерк назывался «Вандея». Точнее, не очерк, а небольшой рассказ. Сюжет не отличался оригинальностью – несколько белогвардейцев-подпольщиков бегут из большевистского концлагеря и пробираются к Сибирской железной дороге. Они делают привал, и тут начинается беседа. Все ее участники названы не по именам, а по кличкам, причем каждый имел прозвище по фамилии одного из французских контрреволюционеров, боровшихся с якобинской диктатурой. Здесь были Батц, Рошжаклен, Кадудаль, Прижан, Фротто. Все они предлагали свои планы свержения власти большевиков – от иностранной интервенции до надежд на постепенное внутреннее перерождение режима. Последним выступил тот, кого товарищи называли Лантенак, – судя по всему, командир беглецов. Он предложил создать крупную законспирированную организацию в СССР, причем подполье должно быть связано с высшими структурами управления – с аппаратом ЦК, Наркоматом обороны и, естественно, с Большим Домом. Организацию он предложил назвать «Вандея»…
