Келюс взял у Ольги «дипломат», потом подал ей руку. Петр Андреевич, убедившись, что его оставили в покое, быстро повернулся и побежал вверх по лестнице.
– Все в порядке, Ольга, – вздохнул Николай. – Сейчас бы дверь…
Он попытался закрыть дверь одной рукой, но тяжелая железная плита не поддавалась. Ольга поставила «дипломат», и они надавили на дверь вдвоем. Наконец замок клацнул и закрылся. Келюс критически оглядел его, заметив, что под замком вмонтирован тяжелый стальной засов. Николай с трудом задвинул его и удовлетворенно хмыкнул. Теперь открыть двери снаружи можно было разве что с помощью газорезки.
– Ну ладно. Где это мы?
– Какой-то подвал, – сказала Ольга, оглядываясь вокруг. – Вроде бы никого нет…
Узкий, хотя и высокий коридор тянулся далеко-далеко. Там, вдали, его конец терялся; на всем протяжении коридора было абсолютно пусто. По стенам стелились какие-то кабели, каждые десять метров в потолок была вмонтирована небольшая лампочка в металлическом плафоне.
– Ну что, пошли? ~ предложил Келюс. – Нам вроде бы налево.
– Давайте передохнем, Николай. Минуту, не больше…
Они присели прямо на посыпанный песком пол. Келюс закурил и тут же поморщился: боль захлестнула горло, сигаретный дым не доставлял никакого удовольствия.
– Николай, – вдруг заговорила Ольга, – я слышала, о чем вы говорили в коридоре. Вам надо было отдать бумаги…
– Ну да, – кивнул Лунин, – может, и вас еще оставить?
– Да. Этот… ваш родственник прав. Мне действительно негде укрыться. Из-за нас… из-за нашей семьи… уже погибли люди. Теперь я осталась одна… Не хочу, Николай! Я вам очень благодарна, но так дальше нельзя, уходите! Возьмите мое кольцо, оно вам может пригодиться. И оставьте мне браунинг, если можно…
– Угу, – хмыкнул Келюс, – и румынский оркестр, бином! Чтобы Шопена играть… Знаете, Ольга, вот кого не люблю, так это паникеров. И вообще надо идти, поговорили…
– Вы благородный человек, Николай, – тихо заметила Ольга. – Вы настоящий дворянин. Но поймите, нам вдвоем все равно не уйти.
– Кто я? Знаете, Ольга, я вас позже познакомлю с воином Фроатом. Так вот он не просто дворянин, а настоящий царевич дхарский… А я – увольте. Хорошо, что мой дед вас не слышит. Все, поговорили! И вообще скоро я свалюсь, так что вам придется меня тащить. Так что готовьтесь…
– Не волнуйтесь, Николай, – совершенно серьезно ответила девушка. – Я вас дотащу, если понадобится. Я ведь работала в госпитале…
– Ну просто гениально, – заключил Келюс вставая. – Кстати, вот вам браунинг. Услышите шум – бейте не задумываясь.
Они шли по длинному коридору. Лунин шел первым, держа руку в кармане куртки, где лежал отобранный у Петра Андреевича пистолет. Боль временами становилась невыносимой, и Келюс вновь отдал «дипломат» Ольге. Но все равно идти было трудно, и Николай крепко сжал зубы, чтобы не стонать.
Время от времени коридор пересекали поперечные подземные переходы, также освещенные рядами лампочек под жестяными плафонами. Каждый раз, подходя к очередному перекрестку, Келюс осторожно заглядывал за угол, но опасения были напрасны, все было тихо. Внезапно ухо уловило отдаленный крик. Николай остановился и приложил палец к губам. Крик повторился, Келюс выхватил из кармана пистолет.
– Что случилось, Николай? – прошептала Ольга, недоуменно оглядываясь.
– Разве вы не слышите? Кто-то кричит!
– Я ничего не слышу. Здесь тихо! Николай вновь прислушался. Вдалеке кто-то плакал, слышались грубые голоса, а затем вновь раздался душераздирающий крик. Келюс вздрогнул и посмотрел на девушку, та отрицательно покачала головой.
– Значит, брежу, ~ стараясь быть спокойным, рассудил он. – Извините, Ольга… Пойдемте дальше.
Коридор казался бесконечным, крики не утихали, и временами Келюс начинал думать, что он действительно бредит. Внезапно возле одного из перекрестков он услыхал звук шагов. Кто-то шел по проходу.
– Назад, – шепнул он, но было поздно. Из-за поворота показались трое, при виде которых Келюс прижался к стене, пытаясь заслонить девушку. Пистолет, который он забыл снять с предохранителя, застыл в его руке.
Двое незнакомцев держали в руках короткие карабины с блестящими лакированными прикладами. Но даже не это поразило Николая. Они были одеты в странную форму без погон с большими лазоревыми петлицами, какую Келюс видел только в кинофильмах.
Эти двое конвоировали третьего – невысокого человека, руки которого были схвачены сзади стальными наручниками. Конвоируемый шел пошатываясь, и один из людей в форме лениво толкнул его прикладом.
– Николай, что с вами? – услыхал Келюс удивленный голос Ольги и понял, что девушка ничего не видит. – Здесь никого нет, Николай! Пойдемте.
Келюс помотал головой, но видение – если это было видение – не пропало. «Лазоревый» вновь толкнул человека в наручниках, и они миновали перекресток. Внезапно один из конвоиров посмотрел на Келюса, затем повернулся и что-то сказал другому. Теперь уже оба человека в форме смотрели в его сторону, и Лунин с ужасом понял, что они его видят.
– Ольга, – шепнул он, прижимаясь затылком к холодной стене. – Я, кажется, уже дохожу…
Девушка достала платок и вытерла холодный пот, проступивший у него на лбу. Келюс задыхался. Он видел, как конвоиры о чем-то переговариваются, слышал их растерянные и злые голоса, затем один из них стал поднимать карабин, Николай понял, что пуля в этом карабине – настоящая. По крайней мере для него.
Внезапно Ольга, с тревогой смотревшая на побелевшее лицо Келюса, что-то зашептала, и в ту же секунду лица конвоиров стали расплываться, фигуры побледнели и начали медленно исчезать. Наконец они пропали без следа, и в ту же секунду стихли крики. Келюс удивленно оглянулся. В совершенно пустом подвале было тихо, только где-то вдалеке еле слышно капала вода.
– Фу-у! – покачал головой Лунин, понемногу приходя в себя. – Этак и вправду можно сквозануться…
– Я видела, что вам стало плохо, Николай, – сказала Ольга. – Я не знала, чем вам помочь. Тогда я прочла Трисвятие. Меня научила этой молитве няня…
– Спасибо няне! – Келюс чувствовал, что ему стало легче, даже боль отступила, и он смог наконец свободно вздохнуть. – Ну, пошли…
Вскоре они добрались до конца коридора. На противоположной стене висел большой распределительный щит, влево и вправо шли узкие проходы.
– Нам, кажется, направо, – заметил Лунин, и они свернули в проход, где было темно, свет шел только от одной, висевшей в самом конце коридора лампы. Они были уже на середине прохода, как вдруг Ольга замерла, схватив Келюса за руку. Стены подвала содрогнулись, откуда-то донесся грохот взрыва, лампочка, висевшая в конце коридора, закачалась.
– Дверь, – понял Николай, – наверное, гранату подвесили к замку. Пошли, Ольга. Надо успеть.
Сзади уже слышались отдаленные голоса, и Николай ускорил шаг, насколько позволяла раненая рука. Под ноги стали попадаться старые трубы, пустые банки из-под краски, какие-то ржавые бидоны. Ольга оступилась и чуть не упала, но Келюс успел подхватить ее, схватив за руку и потащив вперед. Через минуту они уже были в конце прохода перед деревянной дверью. К счастью, она оказалась не заперта. Келюс и Ольга поспешили и спустя мгновение оказались в небольшой квадратной комнате, сразу показавшейся Лунину знакомой.
Он пригляделся и вспомнил. Он уже был здесь, в этой комнате, где стояли деревянная тумбочка с инвентарным номером и старый стул, а на полу лежал маленький потрепанный коврик. Только тогда Николай заходил сюда через другой вход, который теперь был закрыт огромной стальной дверью, находившейся прямо посередине противоположной стены.
Сзади послышались крики. Келюс выглянул наружу: по проходу, освещенные слабым светом лампы, бежали несколько человек, одетых как-то странно. Уже захлопнув дверь и задвинув засов, Николай сообразил, в чем дело: они были в черных куртках, которыми костюмеры обычно наделяли актеров, игравших комиссаров в историко-революционных эпопеях. Впрочем, Николай тут же подумал, что похожие куртки носят и в его время, а смутный свет лампы в коридоре способен творить еще и не такие чудеса.
– Надо открыть дверь, – сказал он, подходя к чудищу, врезанному в противоположную стену. ~ Надеюсь, она не заперта на замок…
Он хотел добавить, что, если не удастся открыть дверь, их заботы скоро кончатся, но вовремя спохватился. К счастью, бегло осмотрев стальное устройство, Келюс понял, что дверь закрыта только на засов.
– Помогите, Ольга, – попросил он, и они вдвоем попытались сдвинуть дверь с места. Первая попытка не увенчалась успехом, они нажали снова, и тут совсем рядом, в только что покинутом коридоре, послышался шум. В дверь, минуту назад запертую Келюсом, ударили чем-то тяжелым.
– Открывай, контра! – послышался уже знакомый молодой, мальчишеский голос, наполненный до краев злостью.
