больной с соседней койки. — Эй, кто-нибудь! Сестренка? Тут деда трясти начало! Слышите⁈ Окочурится сейчас!
Лицо Теслина кривили гримасы, заставлявшие его то улыбаться, то скалиться от злобы и ярости. Вместе с пробегавшей по всему телу дрожью это выглядело жутковатым зрелищем. «… Мне нужны приборы, детали, проводники, кабель. Нужна целая мастерская, чтобы заново собрать электромагнитную установку по капсулированию плазмы… Что я ломаю голову? Ленинград сейчас промышленный центр. Здесь уйма предприятий, где можно раздобыть всю элементную базу. То, что надо! Там моя возня с железками будет выглядеть совершенно естественной и ни у кого не вызовет подозрений. Осталось выяснить, нужен ли кому-нибудь восьмидесятитрёхлетний инженер, едва таскающий ноги?». Правда, додумать эту мысль ему не дал вбежавший врач, что не так давно у него уже был в палате.
— Все нормально, — прохрипел Теслин, принявшемуся было его тормошить доктору. — Пить захотелось, спасу нет… Все нормально.
С этого дня Николай Михайлович превратился в самого исполнительного и ответственного выздоравливающего. На процедуры — он первый, ставить уколы — снова Теслин, принимать таблетки — у него уже тянется рука, кушать — тут же хватает ложку. В столовой, встречая его жалостливый взгляд, ему без вопросов накладывали добавки. На второй день после своего пробуждения ученый уже начал вставить и с помощью медсестры, дородной сестрички, добираться до окна. К концу недели на его ковыляющую по коридору фигуру уже никто не обращал внимания, хотя поначалу приходили смотреть, как на диковинного зверя. Словом, через две недели тот самый доктор обрадовал его известием о скорой выписке. Мол, воспаление почти прошло и для своего возраста у него просто идеальное здоровье.
— … Очень хорошо, Николай Михайлович, очень хорошо. Бегать не знаю, но танцевать, пожалуй, разрешу. Немного, конечно, в пределах разумного, — улыбнулся слушавший его дыхание доктор. — По поводу вашей просьбы хотел вот что вам сказать… Вас привезли к нам едва живого. Никаких бумаг мы при вас не нашли. Скорее всего все ваши документы сгорели в санитарном поезде. Думаю, мы вам пока справку выпишем. Мол, Теслин Николай Михайлович, уроженец г. Мурманска, действительно, находился на излечении в госпитале №782 с 24 июня и по 30 июля 1941 г. После заявление в милицию напишете, где все изложите в подробностях…
Теслин удовлетворенно прогудел в ответ. Такое расклад с документами ему подходил самым наилучшим образом. С такой «крышей» никто и не посмеет на него косо смотреть. Все быстро сделают.
И оставалось еще одно дело, с которым, как он думал, врач мог ему помочь. Теслину, «кровь из носа», нужно было оказаться поближе к какому-нибудь производству, где можно было раздобыть инструменты, разные агрегаты, детали и приборы. Будь у него такой доступ, проблема с его изобретением была бы решена. За несколько дней смог бы собрать новое оружие.
— У меня, доктор, еще одна просьба есть. Я же дипломированный инженер с таким опытом работы, что не каждый пожить столько успел. Почитай, с десятилетнего возраста у машин и генераторов кручусь. Каждый винтик в них своими руками перебрал, — врач с удивлением его слушал, видимо, не понимая, о чем он мог попросить. — Хочу, доктор, пока еще силы есть, городу и людям помочь. Люди между собой говорят, что на фронт много рабочих с производства ушло. Я, конечно, у станка уже не осилю стоять, но кое-в чем помочь смогу. Может подскажешь, к кому можно обратиться…
К счастью, у врача был на примете такой человек, находившийся прямо здесь в госпитале с подозрением на пневмонию. Не откладывая дела в долгий ящик, Теслина в этот же день повели знакомиться.
У лестницы, ведущей на второй этаж, доктор остановился и показал на невысокого плотного мужчину в халате, курившего у окна. Тот подпирал стену с таким угрюмым и в тоже время потерянным выражением лица, что подойти было страшно.
— Это Маринов Абрам Михайлович. Возглавляет городскую электрическую станцию № 5 «Красный Октябрь», что в Уткиной Заводи, — при этих словах Теслин едва не подпрыгнул; электростанция для его дела подходила просто идеально. Ведь, для нового оружия нужен был мощный источник энергии. — Слышал, что во время вчерашней бомбежки у них начальник энерголаборатории ранили. Сейчас срочно ищут нового…
Придержав за руку ученого, доктор помог ему подняться на первый пролет лестницы.
— Абрам Михайлович, дорогой, как ваше «ничего»? Смотрю, сегодня вроде выглядите посвежее, — добродушно прогудел врач. — Еще денек нас потерпите. Не хмурьтесь, не хмурьтесь. Надо, значит надо. Запустили вы себя, голубчик, — тот все порывался что-то сказать, но врач не давал ни слова вставить. — Кстати, рядом со мной решение одной ваши проблемы, — врач с загадочным выражением лица кивнул на Теслина. — Позвольте отрекомендовать вам Николая Михайловича Теслина, дипломированного инженера, — на этом слове он сделал явное ударение. — Опыт огромен. Если не ошибаюсь, он гайки крутил, когда и ты и я под стол пешком ходили. Так что, товарищ Маринов, бери, не пожалеешь.
Маринов с сомнением смерил взглядом старика, после чего протянул руку и угрюмо прогудел:
— Маринов… Не скрою, инженер нужен. Вот так нужен, — он с силой провел раскрытой ладонью по шее. — Возьму, только потянешь ли? Непросто у нас. Сутками на ногах. Паек с ладонь. Бомбят чуть ли не каждый день. Чувствую, дальше будет еще тяжелее… Пойдешь?
Ученый уверенно кивнул. Работа на электростанции давала ему реальную возможность все изменить, и он был готов цепляться за этот шанс всеми своими конечностями.
На саму электростанцию Теслину удалось попасть лишь через шесть дней, когда его признали достаточно здоровым для выписки. По итогам первого рабочего дня ему стало совершенно ясно, что одному сделать плазменное оружие ему просто физически не удастся. Здесь, в отличие от Нью-Йорка, он не мог просто заказать необходимые агрегаты на заводах или частных мастерских, где принимали деньги, и никто не задавал лишних вопросов. Откуда в Союзе ему было взять больше двух десятков небольших генераторов, индукционных катушек? Изготовить самому? С его трясущимися руками? Бред! Неужели придется отказаться?
Решение этой проблемы нашлось лишь на четвертый день и предстало перед ним в виде троих девятиклассников — двух мальчишек и девчонки, направленных комсомольской организацией города для помощи электростанции. Они должны были заменить ушедших на фронт рабочих, занимавшихся сортировкой кускового торфа. Правда, как эти лопоухие и бледные подростки должны были целыми днями ворочать топливные брикеты, Теслин понимал
