с трудом…
— Вам ведь учиться еще нужно. Уроки делать, в библиотеки сидеть, — с печалью забормотал ученый при виде стоявшей перед ним троицы. Но те, даже не думали смущаться или пугаться. Стояли и смотрели на него с такой решимостью, что сердце от боли сжималось. — Эх, что я говорю… — вспомнив, какое сейчас время, он махнул рукой. — Пойдёмте, покажу вам фронт работ и введу в дело. Я здесь пока некоторым образом главный…
Он хотел было по пути рассказать им про технику безопасности, но его перебила девчонка. Эта невысокая пигалица с задорно торчавшими из под берета косичками вдруг попросила его позаниматься с ними по физике после работы. Мол, они пообещали школьной учительнице по физике, что к зиме обязательно подтянут знания по предмету. Их хорошая учеба, добавила она, тоже очень важна для победы над врагом, потому что новые знания помогут убить как можно больше немцев.
— Что? — признаться, у Теслина даже шаг сбился после такой просьбы. — Подтянуть знания по физике… убить больше немце, — нерешительно переспросил он, думая, что ослышался. — Мне показалось вы сказали что-то про…
Судя по ее непреклонному виду, она имела ввиду именно то, что сказала. «Она хочет заниматься после того, как отработает здесь смену⁈ После чертовых торфяных брикетов думает сесть за учебники? Физика ей нужна для того, чтобы убивать вражеских солдат… Вот это люди, Господи… Даже дети из стали… Как же мы это все растеряли, как все на проклятую колбасу променяли?». В какой-то момент Теслин отвернулся, не выдержав ее решительного и совершенно однозначного взгляда. Он не увидел в ее глазах ни капли сомнения, только совершенно искреннее и чистое желание. «Боже, что они сделали с нами. У этой девчушки совершенно кристальная уверенность в своей правоте. Она будет работать и учиться так, словно это ее личный фронт… Хм, а если вместо неинтересных задач по физике они станут помогать мне?».
С этой мыслью все в его плане встало на свои места. Привлекая этих юнцов в работу над изделием, он убивал двух, а то и трех зайцев. Во-первых, ученый теперь мог на электростанции возиться со своими приборами до самого умопомрачения. Основания у него были при этом железные. Во-вторых, изготовление многих элементов плазменного орудия требовало именно гибких детских пальцев, способных к сборке миниатюрных деталей. Слово, все складывалось, как нельзя лучше.
— Думаю, я смогу вам помочь… Только подтягивать ваши знания по предмету я буду не голой теорией, а практикой, — усмехнулся он. — Будем много крутить гаек, протягивать провод и гнуть металл. В итоге, изнутри физику узнаете, а не по учебникам.
Следующий месяц пролетел, словно одно мгновение. Дел на электростанции было столько, что Теслин едва волочил ноги. Вдобавок, ему приходилось буквально по крупицам выискивать время для работы над плазменным оружием. Школьники, конечно, помогали, особенно при изготовлении простейших деталей. Но сложные узлы ему, по-прежнему, приходилось делать самому. В некоторые дни, когда было особенно плохо, на него наваливалась сильная апатия, справляться с которой становилось все тяжелее и тяжелее.
В такие моменты Теслин брался за перо и начинал писать запрос в очередное ленинградское учреждений о судьбе Теслиной Ольги, своей мамы. К сожалению, детская память больше ничего не сохранила: ни ее отчества и возраста, ни имени отца. Раз в два дня, когда заканчивалась его смена и появлялось немного свободного времени, он шел с очередной пачкой конвертов на почту, где его сгорбленную фигуру с выбивавшимися из под фуражки седыми волосами уже все знали. Когда же он покидал почту, то ее сотрудники еще долго судачили о нем. Все гадали про его письма…
В субботу, когда прошел ровно тридцать один день с момента его прихода на электростанцию, ученый получил в свое распоряжение все необходимые для сборки изделия агрегаты. Генератору, катушки, выключатели, переходники и предохранители, они занимали весь его рабочий стол, частично лежали на полу. Сборка деталей в узлы, их проверка, повторная проверка, монтирование заняли почти всю оставшуюся ночь. Ни единой минутки не прилег, крутил, закручивал, паял, а потом снова крутил, закручивал и паял.
… И вот закрепив фиксаторами последний предохранитель, ученый облегченно вздохнул. Изделие, результат почти месячного изнурительного труда, наконец-то, лежал перед ним. Винтовка, как и в прошлый раз, совсем не выглядела устрашающим оружием, которым она на самом деле являлась. Здесь не было убийственной красоты кинжала из булатной стали или функциональной практичности пистолета пулемета, или внушающей уважение мощи артиллерийского орудия. Пока плазменный капсулятор представлял собой лишь тщательно пропаянные, скрепленные болтами и стальными заклепками тысяча с небольшим деталей самых разных размеров и форм, закрепленных на массивной металлической станине и прикрытых брезентовым кожухом.
Правда, это несоответствие скрытой мощи оружия его неказистому внешнему виду совсем не расстраивало ученого. За свою долгою жизнь ему пришлось много поездить по оборонным предприятиям и разнообразным «ящикам» Союза, где из хаотично скрепленной кучи похожих деталей и элементов со временем выходили удивлявшие хищной красотой истребители, звериной брутальностью боевые машины пехоты и поддержки танков, исполинским видом платформы-тягачи для перевозки баллистических ракет. Даже не сомневался, что и с его дезинтегратором случится то же самое. Скоро, совсем скоро его изобретение заявит о себе. Причем заявит так, что вздрогнет все человечество.
— Ничего, ничего, — шептал старик, нежно касаясь рубленых обводов изделия. — Со временем гадкий утенок превратится в прекрасного лебедя. Расправит крылья и взлетит. Сейчас бы проверить, какой у тебя голос…
К сожалению, с проверкой оружия было не все так просто, как ему представлялось раньше. В этом времени многие узлы изделия совсем не соответствовали тем характеристикам, которые он закладывал в своих расчетах. По этой причине его плазменный капсулятор сейчас представлял собой натурального кота в мешке. Он мог выдать, что угодно: или легкий пшик комнатной температуры, или плазменный лучик толщиной с карандаш, или мощный взрыв.
— Нужно снова все проверить… Тщательно проверить, иначе даже думать не хочется, что произойдет, — Теслин сильно побледнел, едва только прикинул мощность возможного выстрела. По самым скромным прикидкам его оружием можно было, как консервную банку, разрезать гигантский линкор «Марат», а это почти три десятка тысяч тонн первоклассной броневой стали. — А если все это рванет?
Однако дело было и в другом. Для запуска реакции и начала образования плазменного потока на винтовку следовало подать достаточную силу тока, что в условиях тщательной экономии военного времени сделать было невозможно. Из-за немецкой блокады Ленинград со всей его огромной
