— Ты говоришь обидные вещи, — попытался напустить на себя оскорбленную невинность Миндовг.
— Юрий Всеволодович в суточном переходе от этих мест. На волоке, что ведет в Клязьму. Он ждет исхода боя, чтобы атаковать победителя. И убить одним ударом двух зайцев.
— Это точно? — Нахмурился Миндовг.
— Можешь отправить к волоку своих людей и проверить мои слова. А можешь поверить на слово. Ведь о твоем подходе я узнал заранее.
— И как же?
— Мои люди меня любят и с оказией передают как дурные, так и хорошие новости.
— И что ты предлагаешь? — Невозмутимо поинтересовался Миндовг.
— Юрий Всеволодович вывел всю свою дружину, да еще призвал всех своих вассалов. Кое-каких наемников привлек. Сейчас у него без малого восемь сотен воинов. Преимущественно конных. Я в крепости устою. Ты в поле — не устоишь. Но и он потеряет людей слишком много. Ослабнет. Ему это не нужно.
— Ты предлагаешь мне атаковать дружину Великого князя? — Удивленно выгнул бровь Миндовг. — Зачем? Он ведь идет мне на помощь. — Начал блефовать литовец.
— Тогда подожди его подхода, и вместе попытайте счастье. Я готов вас встретить. — После чего Георгий развернул коня и направился обратно к своим войскам. Причем довольно быстро въехав в зону поражения стрелков ополчения от греха подальше. А то еще атакуют в спину.
Чуть помедлив, Миндовг последовал примеру своего визави. Требовалось взвесить полученную от него информацию. Если Юрий Всеволодович стоит в дне пути от Москвы, значит, он чего-то ждет. Чего? Очень уж реалистично прозвучали слова Георгия Максимовича. Тем более что к его приходу он был действительно готов. Их набег не выглядел внезапным. А может быть, он просто тянет время? Но зачем?
Сам же Московский князь вернулся на первоначальную позицию и медленным, тяжелым взглядом окинул поле. Битвы было не избежать. Как и в каком формате — дело десятое. Не такие люди эти литовцы, чтобы просто так уходить. Да и наличие будущего тестя под боком — очень многогранный фактор.
Воинство Георгия за минувший год на Московском престоле значительно окрепло. В сущности он сформировал четыре разных воинских подразделения.
Первое подразделение представляло собой конную роту кирасир, как он ее назвал. Под нее пошли все пятьдесят доставленных новгородцами из Фризии настоящих рыцарских коней. Каждый в тонну весом! Натуральное чудовище! На них посадили самых боеспособных дружинников, упаковав как их самих, так и лошадей в очень серьезные латные доспехи, выполненные в стиле высокой поздней готики. Ну и, само собой, снабдив всадников ясельными седлами с глубокой посадкой да копейными крюками на кирасах. В результате мощь их копейного удара стала уступать только могуществу натиска. Обычного дружинника в кольчуге, прикрытого легким деревянным щитом, удар копьям такого кирасира, пробивал насквозь. В глазах местных, эта рота выглядела натуральными железными чудовищами.
Второе воинское подразделение было представлено второй ротой кирасир, которую Георгий посадил на трофейных коней черниговских дружинников. Еще полсотни относительно тяжелых всадников. Только на этот раз в бригантинах поверх кольчуг. Да и лошадки имели очень скромное прикрытие, больше защищающее от стрел, чем от серьезных ударов. Получилась этакая заготовка для дублирования первой роты кирасир… по мере поступления лошадей и изготовления доспехов.
Третий отряд — пехотная рота стрелков — арбалетчиков. Прекрасные доспехи, мощные арбалеты, муштра и железная дисциплина. В общем — все то, чего в том мире не было нигде, по крайней мере, в комплексе. Но их было всего сто человек, поэтому они оставались прикрывать саму крепость. Оставаясь своего рода резервом. Холодным оружием они владели еще довольно плохо, однако, прекрасные по местным меркам доспехи и дисциплина, давали им очень приличные шансы в столкновении с местными отрядами.
Четвертый отряд — рота ополчения. Раз в месяц Георгий проводил двухдневные учебно — тренировочные сборы среди работавшего на него персонала. Не всех, а только тех, кто подходил характером и здоровьем. Четыреста человек. Можно было бы и больше, но количество диктовалось трофейными кольчугами. Ничему особенному их научить не могли, да и не хотели. Просто элементарная муштра для наведения дисциплины и освоение простых как два пальца длинных луков. Стрелять прицельно от них никто не требовал. Просто по команде выдержать направление и возвышение по руке командира и дать залп, растянув луки до предела. И так — по несколько раз в минуту. Конечно, в некотором очень скором будущем, Георгий планировал их перевооружить на арбалеты, но пока приходилось обходиться тем, что есть. Так как его идея с цельнодеревянными арбалетами провалилась. Да, сделать их можно было быстро и просто. Но толку с того? С таких «девайсов» только на уток охотится… или лягушек. Слишком уж слабая дуга. Поэтому пришлось временно заимствовать опыт знаменитых английских лучников. Дешево, быстро и сердито. Особенно не вспоминать куда более поздние сказки об их эпичной точности. Даже если она была, тактика применения таких лучников строилась на формировании плотности огня по площадям. А там точность без надобности. Поэтому любой крестьянин подойдет.
Итого получалось изрядно. Сто всадников, сто арбалетчиков, четыре сотни лучников. И все тяжелые, и все в изрядных доспехах для своей роли. Шесть сотен! Такой уровень не каждый великий князь может себе позволить. Численно. Однако в глазах литовцев, прибывших «на стрелку» верхов, у московитов была только сотня кавалеристов, против их полутора тысяч. Пусть и легких, но в пятнадцать раз больше! Пехоту же в те дни никто даже за людей не считал. Ну, разве что Миндовг напрягся, понимая, насколько непроста ситуация. Остальные же его люди и в ус не дули. Фигня вопрос! Растопчем!
И вот, после целого часа бурных дебатов с маханием руками и самых сочных базарных эпитетов литовцы зашевелились, готовясь атаковать.
Понимая, что штурмовать крепость, не подавив лучников в Подоле, безумие, Миндовг все-таки заставил сотню бойцов спешиться и, прикрываясь щитами, попытаться растащить телеги. То есть, дать ход для кавалерии. Плотный обстрел этих камикадзе прибалтийского разлива, конечно, дал определенный эффект. Но большие кавалерийские щиты сильно облегчили участь наступавшей пехоты, несмотря на плотный обстрел. Только двадцать три человека оказалось выбито из общего массива.
Но лезть в рукопашную свалку вчерашним крестьянам не стоило. Поэтому, расстреляв колчан стрел, все четыре сотни лучников по команде Георгия отступили в глубину построений. Сигнальщик с флажками и горнист очень сильно помогали в этом деле, как и муштра, прививавшая людям какую — никакую дисциплину.
